и вообще производил впечатление порядочного офицера. С таким человеком не грех было поговорить. Сергей залез под холодный душ, продолжая туго соображать: что понадобилось от него очередной спецслужбе?
Беседа сразу приняла неожиданный оборот. Жихарева вовсе не интересовали обстоятельства смерти Арчила, Артура или Макара, чего сильно опасался майор.
Пристально глядя на посетителя сквозь линзы очков, полковник задавал положенные вопросы, уточняя анкетные данные, потом неожиданно осведомился:
— Скажите, Сергей Михайлович, вы хорошо знакомы с Туриным Аркадием Геннадьевичем?
Опешив, Сергей промямлил:
— Да, хорошо его знаю… Уже много лет.
Он коротко рассказал историю их знакомства, все еще не понимая, к чему идет дело. Внимательно выслушав его, полковник покивал и проникновенно произнес:
— Постарайтесь отнестись к этому вопросу очень серьезно. Вы самый опытный человек в окружении Турина, почти что наш коллега, поэтому хорошо подумайте, прежде чем дадите ответ… Сергей Михайлович, вам не приходилось замечать нездорового интереса незнакомых лиц к вашему другу? Я даже уточню — не было ли нездорового интереса к личности Аркадия Геннадьевича либо к его работе?
— Не понимаю вас…
— Хорошо, я поясню. — Жихарев снял очки. — Аркадий Турин занимается очень сложной научной проблемой, он пользуется известностью в международных научных кругах. Специалисты считают, что его работа имеет не только фундаментальное научное значение, но также может быть использована в военных целях.
— Вы хотите сказать, что его исследованиями заинтересовалась иностранная разведка? — догадался Сергей.
— Приблизительно так.
Он чуть не поведал полковнику о подозрительной незнакомке, которая подваливала к Аркаше несколько дней назад, но быстро опомнился. Во-первых, если задуматься, та история могла быть банальным уличным знакомством — Аркадий в последнее время жил на широкую ногу, шикарно одевался, частенько навещал злачные места. Не исключено, что эта девица решила познакомиться с богатым мужиком. Дело житейское, и глупо жаловаться, что к его другу клеилась красивая женщина. Во-вторых, если она действительно связана с иностранными спецслужбами, а люди Жихарева ее возьмут, то могут всплыть те самые журналы с фотографиями, а это было бы совсем некстати.
Поразмыслив, Сергей решил, что со шпионами они при помощи Лабиринта сами справятся без труда и посторонней помощи, а потому ответил:
— Смешно. Насколько я знаю, все его работы публикуются в открытых журналах, в том числе и американских. Кроме того, он получает деньги от Фонда Сороса и сообщает им все свои результаты. Зачем же за ним шпионить?
— Мы это знаем, и это нас тоже смущает, — признал полковник, сделал паузу и продолжал, понизив голос: — Я надеюсь на ваше понимание и сотрудничество, поэтому буду говорить прямо…
И Жихарев рассказал странные вещи. Оказывается, некоторое время назад контрразведка обнаружила явные попытки иностранной агентуры найти подходы к Аркадию. За передвижениями физика следили опытные филеры, другие люди выясняли у его сослуживцев детали туринских исследований. Разведку потенциального противника интересовало, не приступил ли Аркадий к практическому применению своей теории. Возможно, кто-то за рубежом беспокоился, как бы московский ученый не вздумал утаить некоторые результаты от всемирных научных организаций.
Интересовались также его недавними поездками в дальнее зарубежье. Последнее выглядело особенно непонятно, поскольку Турин в первый и последний раз пересекал госграницу четыре года назад, когда ездил в Италию на симпозиум по теоретической физике.
— Да, я помню, он был в Триесте, — подтвердил Сергей. — Но в тот период мы общались редко. Дайте сообразить…
Он торопливо обдумывал ситуацию. Похоже, за границей уже выяснили, что Аркадий месяц был на Бермудах, но про Лабиринт, видать, еще не догадались. Да и кто догадался бы, что можно найти наследство инопланетных пришельцев! Поэтому аналитики из ЦРУ, «Интеллидженс сервис» или МОССАДА — не важно, кто именно, — полагают, что Аркадию удалось создать теорию телепортации и что на основе этой теории он построил машину, при помощи которой путешествует по миру. Выводы выглядят логично, хотя и не имеют почти ничего общего с реальностью… И еще очень важная информация — чья-то разведка начала охоту на Посвященных. А если разведка начинает охоту, то рано или поздно дичь обязательно попадается в капкан или на мушку… Следовало предупредить ребят и мобилизовать всю технику Лабиринта. Но и отечественная контрразведка могла бы помочь в святой борьбе против вражеских шпионов. Придется рассказать кое-что, хотя и не хочется.
— Припоминаю, говорил он что-то такое…
Сергей поведал, как неизвестная бабенка клеилась к Аркадию в кафетерии около института. Полковник записал его повествование на магнитофон, а затем уточнил:
— Яркая блондинка в красном костюме от Валентине, уехала в «пежо» оливкового цвета?
— Таких подробностей я не знаю, — опешил Сергей. — Вы за ней следили?
— И не только за ней, и не только мы… — Жихарев сделал пренебрежительную отмашку. — Сегодня за господином Туриным охотятся не менее трех резидентур. Суетятся, мешают друг другу… Как вы думаете, откуда у них такой азарт?
Полковник явно пытался что-то у него выведать, и Сергею это очень не понравилось. Он пробормотал неуверенно: дескать, враги всегда интересовались работами наших крупных ученых.
Жихарев тускло посмотрел на майора и вдруг спросил:
— Кажется, вы служили на Каспийской флотилии с полковником Воскановым?
— Кажется, сейчас он приходится вам непосредственным начальником? — парировал Сергей встречным вопросом.
— Приятно иметь дело с информированным собеседником. — Жихарев с любопытством оглядел отставного «кальмара». — Нет, мой отдел ему не подчиняется. А вот мне хотелось бы узнать, что вы думаете о Леониде Владимировиче.
Эти прогулки вокруг да около разозлили майора, и его ответ прозвучал слишком резко:
— Полагаю, он сейчас слушает нас в соседней комнате? Пусть вспомнит, как я и капитан Хребтов разбили ему морду.
— Несомненно, это был очень эффектный жест с вашей стороны, — насмешливо произнес Жихарев. — И что же? Думаете, ваше государство оборвало его карьеру? Таких подонков надо уничтожать по-другому.
— Например, пулей в затылок?
Жихарев свирепо оскалился и прищурился, словно целился на стрельбище.
Потом проговорил негромко, но веско:
— Индивидуальный террор никогда не мог излечить социальные язвы. Этим развлекаются дилетанты из дружины «Пролетарских Мстителей», отстреливающие коррумпированных чиновников, мафиозных финансистов и офицеров-предателей. Результат — нулевой. Жертву покушения похоронят с подобающими почестями, имя убиенного будет прославлено в памяти потомков, поскольку бедолага пал на посту, сраженный безжалостной рукой коварного киллера. Нет, работать надлежит гораздо тоньше, уничтожать подонков морально и разоблачать их, как это делают «Красные Стрелы».
— Кто такие? — заинтересовался Сергей.
— Вы их не можете знать, — проворчал Жихарев. — Но, может быть, знаете этих…
Он полез в ящик стола. Сергею показалось, что полковника прорвало, он разоткровенничался, а теперь и сам не рад, что наговорил лишнего. Хотя кто знает в этом ведомстве — Жихарев вполне мог разыграть приступ откровенности, рассчитывая «расколоть» собеседника…
Между тем полковник извлек пачку фотографий и разложил некоторые из них перед Сергеем. Помимо прочего, здесь был тот самый фоторобот Сергея и Николая, о котором с месяц назад рассказывал в Нью- Йорке их приятель Аксельрод. Кроме того, на столе глянцево поблескивали репродукции из каких-то
