— А будет много говорить — дай ему по морде, — невозмутимо закончил Роджиан, словно услышав линовы мысли. — Лишний синяк его не испортит, а деньги ты уже получил.
Дорога лежала среди покрытых лесом невысоких холмов. Вероятно, когда-то здесь высились горы, но они настолько состарились, что лишь опытный глаз мог различить — да, были. Всё исчезает со временем — там, где зияли пропасти и лежали снега, теперь стоял притихший лес. На землю наползал вечерний сумрак, мир засыпал, встречая ночь… В небе начали робко загораться первые звезды.
Созвездия оказались для Лина чужими. Никаких знакомых ориентиров. Да и вообще — ночное небо этого мира выглядело бедновато.
Открытая повозка, в которой ехали Лин, господин Роджиан и пара слуг, неспешно тянулась по дороге, холм перетекал в холм. Вверх, вниз, вверх, вниз… Дорога хорошая, ровная, ни рытвин, ни ухабов. Видать, богат монастырь Воды Одаряющей... Лин в полглаза дремал , но всё равно отлично слышал, что говорили люди.
— А хлеб в этом году вздорожал, — вполголоса жаловался кто-то из слуг. — Значит, и остальное тоже…
— Всё дорожает, — вторил первому другой голос. — Еда, одежда, рабы… Добро бы они еще вели себя пристойно, а что делать, когда затевают всякие непотребства?..
— Слыхал, что писали в «Листках Гласа Высочайшего»?.. Теперь, если женщина отрастит волосы больше длины своей ладони, ее мужу должно заплатить штраф, за каждый лишний ченке по золотому…
Мужчины, как заметил Лин, все поголовно были бородаты и имели плотное сложение. Коренастый господин Роджиан среди них не особенно выделялся, разве что одет был на порядок богаче.
— Ну и вот, а там целая деревня… Беглых рабов, виданное ли дело, прикармливали... пускали в дома…
— И чего?..
— А ничего… пожгли всех… и людей, и этих…
— И верно… коль зараза просочилась… Истинно говорилось — больше двух поколений эльфов в слугах не держи, появятся дети — продавай быстро...
Жестокий мир. Впрочем, Лин, а чего ты хотел? Деревню сожгли? Скажи честно — такого хватает везде. Здесь одну лишь деревню, а у вас, если что — полпланеты в огонь. И все-таки, все-таки... Эльфы. Каким чудом занесло сюда квенди, как они умудрились прижиться? Эх, эльфята, эльфята, Таэни... наобещал я вам, обнадежил. Вернусь за вами, спасу... Только сумею ли выполнить? Ну, хорошо, даже положим — удастся. Этих ребят всего пятеро — их я смогу переправить вначале к себе, а потом, если они захотят, то и в Арду. А как же с другими? Сколько их здесь? Тысячи? Миллионы? Не только пять детей в беде — вся раса. О мире я не знаю ничего, а навредить, желая блага — легче легкого. Самому бы вначале спастись...
— А этого-то, — продолжал между тем бубнить сосед по повозке, — купленного... Этого приказано сразу в каземат Дома Величайшего доставить.
— Что ж он натворил? — спросил другой.
— О-о-о-о-о… — человек понизил голос, и доверительно зашептал: — Братья рассказали, он во время службы прямо в Око сиганул!.. Видать, под потолком где прятался, а потом и прыгнул… Братья-то молодцы, поломали ему бока, да разве этим всё решишь? Вот теперь высочайшим велением его в каземат… а через неделю повесят. Где ж это видано — такое святотатство!..
— Тьфу, — человек отодвинулся в сторону, подальше от Лина. — Аж сидеть рядом противно.
Места в повозке, узкой и длинной, хватало с лихвой. Лина уложили в задней ее части, над колесами, а теперь слуги и господин Роджиан перебрались поближе к вознице.
— По мне — так их всех казнить надо, — до этого момента Роджиан в разговор не вступал. — Вот из-за таких и получаются потом бунты...
Это надо, какой проницательный! Лин прислушался повнимательней. Только казематов мне для полного комплекта не хватает. Странно, однако, ведут себя люди. Не смотрят, не следят, отсели далеко, эти оговорки... словно сами приглашают к бегству. Или просто привыкли к покорности? Ах да! Я же в их глазах — беспомощный калека. Откуда им знать, что я вхожу в норму быстрее обычного? Хорошо хоть не связали...
На него никто не глядел. Лин начал тихонько пододвигаться к открытому краю повозки.
— А еще не так давно случай вышел…
Люди всё говорили и говорили, голоса лениво тонули в теплом воздухе.
Лин больше не стал ожидать. Когда дорога пошла под уклон и возница подхлестнул лошадь, он ухватился за невысокий бортик, перемахнул через него, и со всех ног бросился к ближайшим кустам, которые в изобилии росли по обочинам. Ободрал лицо и руки об колючие ветки... и скрылся в ночном лесу.
Может, темнота тому была виной, но его исчезновение заметили лишь спустя минуту.
— Ах ты гад!.. Смылся!.. — господин Роджиан первым заметил пропажу.
Повозка остановилась. Спутники господина Роджиана недоуменно переглянулись.
— Может, он просто выпал? — робко сделал предположение один из них. — Как с горки-то понеслись…
— Надо пойти посмотреть, — предложил другой, помоложе. — Может, он там и лежит…
Однако у господина Роджиана было совсем другое мнение.
— Сбежал он, Гисани, сбежал!.. — горько сказал он. — Живучая дрянь, эльфы эти… Пойдемте, посмотрим. Он раненый, может, еще не ушел далеко.
Место, где Лин дал деру, они нашли быстро. Господин Роджиан приметил помятые кусты, попытался было протиснуться между колючими ветками, но быстро сообразил, что при его комплекции пробовать бессмысленно. Гисани удалось протиснуться дальше, но вскоре он вылез обратно, тихо бормоча ругательства — тонкая одежда не стала препятствием для колючек.
— Что ж делать-то будем, господин Роджиан? — спросил пожилой помощник управляющего. — Велено было доставить…
— Что делать, что делать… Отметим место, а утром разъезд патруля сюда. С собаками. Он далеко не уйдет, слабый. Я сам его раны видел — с такими долго не пробегаешь.
Ночная темень уверенности не прибавляла. Люди быстро сложили на обочине дороги пирамидку из камней, сели в повозку, возница шевельнул вожжами — и сонная лошадь неспешно потрусила по дороге в город. Господину Роджиану предстояла еще одна не вполне приятная миссия — отчитываться перед Высочайшими за пропажу. Впрочем, справедливо рассудив, что у них могут найтись дела и поважнее, господин Роджиан решил пока не торопить события. Может быть, беглеца сумеют поймать до того, как он кому-то понадобится...
Для Лина ночная темнота была всего лишь плотными сумерками, но бежать было тяжело. Ноги держать отказывались, и с пугающей быстротой надвигалась слабость. Лицо ободрал, руки... хрен с ним, мелочь... Скоро заметят пропажу... будут искать... А вдруг сбежать все же позволили? Тогда можно надеяться, что поиски будут не особенно тщательными... черт, а если — нет?
Ладно, неважно, прочь эти мысли, бежать нужно дальше, дальше, как можно дальше... для них здесь тьма кромешная, факелов с собой у них вряд ли много... потом — в какую-нибудь яму, в овраг, у дерева. Только бы не потерять сознания! Создать чары облика, закрыться ими, как пологом, как будто здесь никого нет — это не так уж сложно... а после? Что потом? Ну хорошо, у этих — собак с собой нету; но если Высочайшие видели его вещи, и если они не кретины — искать станут всерьез...
Чччерт! Лин споткнулся о какой-то корень. Идиот... Эльф, называется... позор, в лесу жить разучился...
Он остановился, тяжело дыша. В глазах начинало темнеть, сердце в груди колотилось как бешеное. Нужно передохнуть... хотя бы немного... Лин опустился на одно колено, согнулся, опираясь руками о землю... и тут, как назло, волна обморока накрыла его с головой.
Из темноты прилетел голос, знакомый до боли. Лин, отзовись… Лин, Лин...
...Клео! Нарелин дернулся, мигом придя в себя — голос был как ведро холодной воды на голову. В груди резануло болью.
«Клео, я здесь! Господи, я уже и надеяться перестал...»
