У меня едва хватило времени вздохнуть от облегчения, когда она нажал на курок взрывая дыру на полу у самых ног, заставляя нас отшатнуться от яркой вспышки пламени.
«Вниз!» – закричала Эмберли и я моргал, чтоб очистить зрение от пляшущих остаточных картинок.
Не раздумывая она прыгнула в дыру за Киллианом, Пелто и Симеон последовали за ней почти сразу.
Я придержал Земельду, когда она колебалась на краю.
«Подожди», – сказал я.
Я указал на Метиуса, которых до сих пор шатался, дезориентированный и заметно обожженного от такого взрыва, но который явно вскоре придет в себя, благодаря своим аугметическим компонентам.
«Задержи его, если сможешь и пристрели если нет.
Юрген, за мной».
Учитывая отсутствие признаков стрельбы, которую могли устроить Эмбрели и ее команда во все недружелюбное в камере ниже, которая была примерно идентичного размера и формы, как я мог разглядеть отсюда, и полностью пустой, я прыгнул вниз через дыру. Скорее всего это был тайный лаз, явно из более тонкого камня, учитывая толщину остального пола.
Я приземлился с ударом, который я инстинктивно амортизировал, рефлексом, вдолбленным в меня штурмовым курсом схолы прогениум и который я отточил годами битв, перекатился как раз вовремя, чтоб на меня не приземлился Юрген.
Он оглянулся, поднял свой лазган и внимательно следил за тенями во мраке, который окружал нас.
Было похоже, что Киллиан не озаботился светом внизу, видимо думая, что он не думал, что ему понадобится, но я доверяя своему старому инстинкту жителя улья, внимательно слушал, распутывая звук бега от эха накладывающегося на него.
«Куда, сэр?» – спросил Юрген, когда удаленный шум шагов был перебит агонизирующим криков, который, как казалось никогда не кончится, пока наконец он не превратился в оглушающую тишину.
Я указал вперед к источнику звука.
«Я полагаю сюда», – сказал я, быстро побежав в это направлении.
Как я заключил, расположение коридоров здесь было точно таким же как и этажом выше, и моя ловкость ориентации в таком окружении позволила мне не упасть.
Через несколько секунд мы выскочили к Эмберли и другим, которые смотрели на останки Киллиана в свете портативных люминаторов, которые они явно достали откуда-то из снаряжения Гвардии.
«Что случилось?» – спросил Пелтон, его лицо было почти таким же бледным как у уроженца Вальхаллы.
«Он просто бежал впереди, а потом вдруг остановился.
Было похоже что его тело просто вывернули».
Он прервался, не в состоянии продолжать, но ему и не нужно было.
Тело Киллиана было деформировано как у самого мерзкого мутанта, кости и мускулы текли как оплавившийся воск на свече пока его душа не вывернулась из тела.
«Это Потаенный свет», – сказал я, обращаясь напрямую к Эмберли, мои слова четко падали друг за другом, чтоб подчеркнуть опасность это штуки.
«Оно напичкано варп-энергией.
Они думали, что мы как-то деактивировали эту штуку, когда увидели как мы несем ее. Но как только Киллиан вышел за пределы, чего бы там не делал Юрген с психическими силами, он попал под полную мощность этой штуки».
«Понятно».
Эмберли кивнула, поняв в чем дело.
«Нам нужна защита, для его перевозки».
«Метиус был готов упаковать его», – сказал я.
«Должно быть что-то в лаборатории для этого».
«Тогда нам лучше вернутся туда», – сказала Эмберли.
Она указала на зловещий черный камень.
«Юрген, ты не возражаешь понести его?».
«Естественно нет, мисс».
Мой помощник широко улыбнулся и побежал забрать проклятый артефакт.
Как только я почувствовал огромное облегчение, в моей комм-бусине раздался голос Эглэнтайн.
«Инквизитор Вейл», – сказала она.
«Тираниды атакуют».
(1) Смещающее поле никогда не бывает абсолютно надежным, поэтому, даже если оно включено, лучше всегда представлять собой как можно меньшую цель.
Глава 27
Канонисса ждала нас в камере, из которой мы вошли в лабиринт, стоя рядом с искореженными доспехами на пьедесталах в окружении телохранителей целестинок.
Старшая Сестра во главе выглядела смутно знакомой, но как только она заговорила со мной, я узнал ее как главу маленького отряда, который был порублен на куски на Акералбатерре, и чей фанатичный дебилизм почти стоил нам плато.
Я достаточно сердечно поприветствовал ее в ответ, однако по каким-то причинам похоже она была рада видеть меня и судя по тактической ситуации, что я слышал из своей комм-бусину мне потребуются все, кто был облачен в силовую броню, чтоб поставить их между собой и тиранидами, если я собирался выбраться отсюда одним куском.
«Я сильно задолжала вам, комиссар», – сказала она мне, выглядя странно смущенной.
«Вы взывали к моему долгу, когда я была так одержима тщеславным рвением и которым я пренебрегла».
«Что ж, это моя работа», – скромно сказал я, но женщина серьезно кивнула, приняв слова за чистую монету.
«Император послал вас, в этом я не сомневаюсь.
Чтоб не оставить свой храм без защиты, когда его окружила погань ксеносов…» – вздохнула она.
«Это будет серьезной темой для исповеди перед тем как я предстану перед Золотым Троном».
«Что ж, остается надеяться, что это случится еще не скоро», – сказал я.
Эглэнтайн, которая до этого момент многозначительно игнорировала меня, оглянулась от своего совещания с Эмберли, ее лицо было похоронным.
«Никто от нас не ждет, что мы выживем в этой битве», – сказала она, настолько спокойно, как будто комментировала погоду.
«Ее мы тоже не заслужили.
Наш орден был инструментом мерзкого богохульства.
Все что мы можем – искать возможность искупить грех и молиться Императору чтоб наши деяния были достойны его прощения».
«Киллиан врал многим людям», – сказал я ей, задумавшись о том, что может быть безумие, не к добру вспомненного инквизитора, передается воздушно-капельным путем.
«Вы из добрых побуждений слушались его приказам».
«Это едва ли сравнимо с нашей виной», – тяжелой сказала Эглэнтайн.
«Мы были так уверенны в своем пути и так горды тем, что исполняли Его волю, что никогда даже не думали молиться о божественном руководстве, которое открыло был глаза и сердца правде.
Наше высокомерие был семенем нашего разрушения».
Все это звучало как какая-то проповедь, которая гарантированно вгоняло меня в ступор всякий раз
