— Ну, шериф никогда меня не жаловал. Ему чертовски не терпелось увидеть, как я буду вздернут на виселице.
— О, Кинси был дурак и подлец, каких не часто встретишь, — согласился Расти. Помолчав, он внезапно щелкнул пальцами. — Аллан Мейсон, вот кто это был. Именно он настаивал на том, чтобы шериф выслал отряд полицейских, — даже шел напролом, требуя этого, насколько я помню.
Аллан Мейсон… Глубоко в мозгу Кейна промелькнуло смутное воспоминание. Аллан Мейсон был адвокатом Лорелеи.
— По дороге в город я проезжал мимо ранчо. Похоже, что его содержат в полном порядке? — спросил Кейн. — Что с ним стало после того, как я скрылся?
— Оно было выставлено на аукцион и продано тому, кто предложил наивысшую цену. — Лицо Расти помрачнело. — Попытайся отгадать, кто это был? — Он выжидательно посмотрел на Кейна.
Разрозненные кусочки начали соединяться в единое целое… И вдруг все приобрело совершенно определенный смысл…
— Господи! Неужели Аллан Мейсон?!
Расти кивнул.
— Никогда раньше я не задумывался об этом, но такое чертовское совпадение…
Кейн выругал себя за то, что был таким дураком.
Боже правый, ему-то следовало бы знать. Но в то время единственное, что имело для него значение, было найти способ остаться в живых…
— Больше чем совпадение, я бы сказал, — расхохотался Кейн. — Хорошо помню, что Лорелея ездила в город повидаться с Мейсоном как раз за несколько дней до того, как ее убили. Она сказала, что собирается включить мое имя в документ о праве собственности на ранчо. Черт возьми, и это потом использовали как улику против меня!
Расти потер подбородок.
— Знаешь, что я думаю? Возможно, Мейсон решил избавиться от Лорелеи, с тем чтобы купить ее ранчо, и к тому же очень дешево, как я слышал, а вину свалить на тебя.
— Возможно, ты прав. Но как мне это доказать?
Никто не поверил мне, когда все это случилось, — — они считали, что я всего лишь жалкий бродяга, которому повезло с женитьбой на хозяйке, а затем удалось от нее избавиться, чтобы получить ее ранчо. — Кейн спустился по ступенькам и стал ходить, взад и вперед вдоль веранды.
— Этот проклятый Аллан Мейсон считается просто святым в городе. Кто, черт возьми, поверит мне, если я попытаюсь выступить против него? — Кейн топнул ногой об землю. — У меня нет никаких доказательств его вины. Мои обвинения обернулись бы только против меня, в пользу Мейсона.
— Но если бы сам шериф услышал это от тебя лично…
— Шериф! Стоит мне только появиться у него на крыльце, он вздернет меня на ближайшем же дереве!
— Я так не думаю, — покачав головой, тихо сказал Расти. — Нет, я совсем так не думаю.
Кейн бросил на него сердитый взгляд.
— Ты спятил, приятель! Ты прекрасно понимаешь, что шериф именно так и поступит!
Слабое подобие улыбки тронуло губы Расти.
— Нет, — спокойно повторил он. — Видишь ли, Кинси умер. И случилось так, что шериф, занявший его место, мой шурин…
Субботними вечерами на ранчо было тихо, как в склепе. — Большинство работников уезжало в город, чтобы потратить заработанные тяжелым трудом деньги на выпивку, игру в покер и на проституток. Только с наступлением утра они вернутся в дурно пахнущие бараки, все еще полупьяные, многие без единого гроша, но счастливые, как пчелы на клеверном поле.
Адвокат Аллан Мейсон намеревался поехать в город и присоединиться там к своим парням, но он не торопился. Он давно научился легко воспринимать жизнь, используя для себя любую возможность, когда она подворачивалась. С бокалом отличного бренди в руке Мейсон прошел в свой кабинет. На его губах появилась самодовольная улыбка, когда он опустился в кресло у широкого письменного стола из красного дерева. Он огляделся вокруг, любуясь обшитыми сосновыми панелями стенами и дорогой мебелью из темного дерева.
Мейсон откинулся назад и сплел пальцы на уже изрядно округлившемся животе. Позади него сквозь тонкие занавески на окне проникал в комнату прохладный вечерний ветерок. Аллан неожиданно для себя радостно рассмеялся. У него есть сейчас больше, чем он когда-либо мечтал иметь… а стоило это ему так мало! Что из того, что богатое ранчо, в сущности, было им украдено…
— Не хотите ли вы поделиться причиной вашего веселья со мной? — лениво растягивая слова, произнес чей-то голос позади Мейсона.
Мейсон застыл, как от удара стальным клинком в спину.
— Какого черта? — с трудом ловя ртом воздух, прошептал он.
Незваный гость медленно обошел вокруг стола и встал так, что на него теперь падал свет лампы. Мейсон был изумлен: он видел перед собой лицо, которое надеялся никогда больше не увидеть.
— С вашей стороны весьма великодушно, Мейсон, что вы содержали ранчо в должном порядке, пока меня не было. Похоже, вы действительно, хорошо с этим справлялись.
Мейсон наконец обрел дар речи:
— Вы совершили большую ошибку, вернувшись сюда, Кейн. В городе все еще есть петля, которая только того и ждет, чтобы затянуться вокруг вашей шеи!
Кейн только улыбнулся, но эта улыбка была леденящей.
— Право же, вас пока разыскивают за одно убийство, Кейн. Неужели вы хотите совершить второе?
— Но ведь мы оба знаем, что я не убивал Лорелею. Не так ли, Мейсон?
Тот молчал. Кейн поднял ствол своего кольта на один уровень с сердцем Мейсона. Его глаза сверкали, как осколки оникса.
— Я спрашиваю в последний раз, Мейсон. Мы оба знаем, что я не убивал Лорелею, не правда ли?
Казалось, что время тянется бесконечно, а воздух пропитан напряженным ожиданием. На какое-то мгновение Кейн испугался, что проделал путь сюда напрасно, что Мейсон откажется признаться. Но когда Кейн уже почти потерял надежду, Мейсон произнес:
— Хорошо, я… я скажу вам. Я знаю, что вы не убивали Лорелею.
Глаза Кейна сузились.
— Это сделали вы, не так ли? Вы убили ее — или заставили кого-то другого сделать это для вас?
— Это сделал я, — признался Мейсон, его голос прозвучал едва слышно.
Больше всего на свете Кейну хотелось обойти стол и сжать пальцами шею Мейсона. Он с трудом сдерживал свою ярость.
— Говорите громко и отчетливо, Мейсон. Я вас не слышу.
— Это сделал я.
— Громче.
— Я только что сказал вам, что это сделал я. Я убил ее — я застрелил Лорелею! Только… только уберите револьвер!
Пальцы Кейна, сжимавшие револьвер, разжались.
Ему пришлось заставить себя опустить оружие в кобуру.
— Для того чтобы до конца все понять, мне хотелось бы знать, почему вы это сделали.
Теперь, когда непосредственная угроза для его жизни миновала, глаза Мейсона засверкали от бешенства.
— Почему? Да потому что она была безмозглой, вот почему! Она могла бы выбрать меня, но она предпочла тебя — грязного никчемного ковбоя, — будто я был недостаточно хорош для нее!
Кейн смутно вспомнил, как Лорелея рассказывала ему, что после смерти Эммета она какое-то время встречалась с Мейсоном и тот даже делал ей предложение. Она сказала, что не приняла это всерьез, и разговор быстро выскочил у него из головы.
На лице Кейна отразилась охватившая его ярость.
— Она приходила к вам для того, чтобы вы внесли мое имя в документ, удостоверяющий, что я
