то ли от усталости, то ли смягчившись по отношению к Джеку. Он не смел предположить последнее, хотя надежда не покидала его.
Дети улеглись, и лишь Хеллер продолжала сидеть перед телевизором, не глядя на экран. Подумав, Джек решил не будить ее — пусть так и спит на диване. Он положил ее поудобнее, она шевельнулась во сне, пробормотав что-то про детей и школу. Джек откинул волосы с ее лица и ласково поцеловал в щеку, прошептав:
— Дети в порядке, дорогая. Спи спокойно.
Она вздохнула, сложила руки на груди, а он стянул с нее туфли и, отыскав легкое одеяло, накрыл ее. Расхаживая вокруг, он старался не обращать внимания на боль в колене и долго вглядывался в лицо Хеллер. Неужели эта удивительная женщина и есть его судьба? Он желал этого всеми фибрами своей души, ибо впервые встретил такое храброе, упорное и самоотверженное существо. Джек был убежден: если она когда-нибудь решится полюбить его, то в своем чувстве будет безудержна. Как хочется испытать такую любовь!
И помочь ей и ее детям. Но более всего ему сейчас хотелось нырнуть к ней под одеяло и медленно пробудить ее тело ласками. Еще не время, подумал он и удовольствовался тем, что поцеловал ее обольстительный рот.
Она вздохнула во сне и выдавила из себя одно-единственное слово — «Джек».
Сердце его замерло, затем бешено забилось, почти причиняя боль. Он услышал свой шепот: «Я люблю тебя» и тут же понял, что так оно и есть: он любит ее. Что же ожидает их в будущем? Обретет ли она снова доверие к мужчине? Отдаст ли ему свое сердце?
Вопросы, вопросы, на которые нет ответа… и все же, подумалось ему, если есть на свете человек, способный найти свое счастье по нацарапанному карандашом объявлению, то это Джексон Тайлер. С этой мыслью он, выключив телевизор, неохотно ушел от Хеллер. Проверил, захлопнулся ли замок, и поехал домой, в свою постель, которая, впрочем, уже не казалась ему своей — в ней не было Хеллер.
Довольная тем, что они обо всем договорились, Хеллер улыбнулась юной девушке и протянула ей руку. Мэри-Бет Керн, также с улыбкой на хорошеньком, несмотря на веснушки, лице, горячо ответила на ее рукопожатие.
— Спасибо, миссис Мор. Я буду стараться, обещаю.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Хеллер.
Мэри-Бет повернулась к детям:
— Не хотите ли показать мне двор?
— Еще как хотим! — Коди и Панк, повскакав со своих мест, принялись всовывать босые ноги в сандалии, сброшенные всего несколько минут назад.
Мэри-Бет подхватила Дейви на руки, но, когда дверь отворилась и он понял, что его выносят из дому, из груди ребенка вырвался отчаянный крик:
— Зэк! Зэк!
Дейви размахивал ручками и тянул их к своему новому любимцу, сидящему в конце обеденного стола.
Мэри-Бет поднесла ребенка к Джеку, и тот посадил его к себе на колени.
— Он любит вас, мистер Тайлер! — заметила Мэри-Бет.
— Да, мы старые друзья! — И Джек пощекотал малышу животик, выглядывавший из-под слишком короткой, как обычно, майки. Дэйви упал на спину, зайдясь от смеха и болтая в воздухе ногами и руками.
— Ничего, если он побудет с вами, пока мы поиграем на воздухе? — спросила Мэри-Бет.
— Разумеется. — Джек погладил мальчика по попке.
Но тот вдруг раскапризничался: с криком «гулять, гулять» он вырвался из рук Джека и кинулся к Мэри-Бет, которая чуть ли не на лету подхватила его, вызвав всеобщий хохот.
Хеллер вытащила из шкафа сандалики малыша.
— Лучше его обуть.
— Когда спущу на землю, — пообещала Мэри-Бет и вышла со своей ношей на улицу.
— Мне кажется, она приживется. Хорошо, что она подвернулась, — сказал Джек.
— Я тоже рада. Тем более что она согласилась работать за меньшую плату, чем получала Бетти. — Хеллер промолчала, что ее беспокоят вечера — ведь Мэри-Бет спать будет дома. Может, удастся на время договориться с матерью и Кэрмоди, а там она что-нибудь да придумает, хотя что именно — неизвестно. Скрывая тревогу, она улыбнулась: — Хотите чаю? Холодного.
Джек помотал головой — нет, он не хочет чаю, он хочет совсем иного. С загоревшимися глазами он потянул стоявшую рядом Хеллер за шлицу на поясе брюк, так что она оказалась у него между ног. Хеллер понимала: неразумно так искушать судьбу — и тем не менее, не совладав с собой, улыбаясь, положила руки ему на плечи. Свободной рукой Джек обхватил ее затылок и притянул к себе. Их губы сблизились. Хеллер со вздохом закрыла глаза и потерлась губами о его рот.
С довольной усмешкой Джек обнял ее и посадил к себе на колени. Скрестив ноги, он зажал ее, как в ловушке.
— Нам надо поговорить, — хрипло сказал он.
Хеллер кивнула, но, закидывая руки ему на шею, с жадностью посмотрела на его рот.
— Потом, — прошептала она.
Джек то ли застонал, то ли всхлипнул в ответ на ее приглашение, раскрытым ртом поймал ее губы и быстрыми движениями языка обласкал внутренность ее рта. Она прижалась к нему, бедрами, животом, грудью ощущая его сильное твердое тело. О, как легко поддаться его обаянию и впасть в это сладкое горячечное безумство! Если она не найдет в себе сил для сопротивления его чарам, то может оказаться в очень и очень двусмысленном положении, чего не должна позволять себе женщина ее возраста, с богатым жизненным опытом за плечами.
Она нехотя отстранилась от Джека. Он так же нехотя ее отпустил. Хеллер с трудом перевела дыхание.
— Мне… ммм… мне необходимо переодеться для работы.
— Нужна моя помощь? — пошутил он.
— Даже если б и была нужна, я бы не созналась. Чересчур опасно. Бес-искуситель! Вот вы кто!
— Ну да?! — Весьма польщенный, Джек откинулся на спинку стула, поставив его на задние ножки, руки положил за голову, а коленями уперся в край стола.
— О, я еще пожалею об этих словах, — пробормотала Хеллер.
Он состроил свирепую гримасу и кивнул в знак согласия. Хеллер, как бы сдаваясь, подняла руки вверх и поспешила к себе, подсмеиваясь над тем, как взволновали ее эта гримаса и многообещающий кивок. Сердце у нее забилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. О Боже, он, даже и пальцем не пошевелив, заставляет ее желать то, на что она не имеет права. Поразительно! Когда-то она полагала, что ее отношения с мужем такие, какими и должны быть, что между мужчиной и женщиной всегда так, а теперь видит, что это неверно. Теперь она поняла то, в чем не хотела признаться даже себе самой: с Кэрмоди у нее никогда ничего подобного не было.
Кэрмоди казался ей мирной гаванью, в которой она надеялась найти спасение от непрочности шаткого родительского дома; гавань эта обманула ее ожидания — в ней царил тот же буйный беспорядок, от которого она пыталась спастись бегством. Однако, верная долгу, она старалась быть Кэрмоди хорошей женой. Насколько легче ей бы это далось, если бы он сумел разжечь в ней страсть! А может, именно ее холодность и толкнула Кэрмоди в объятия других женщин? — пришло ей вдруг в голову. Если дело в этом, то Джек может быть спокоен — она воспламеняется от одного его прикосновения.
Отогнав от себя эти греховные мысли, Хеллер вытащила из тесного гардероба черные джинсы и натянула их на себя вместо синих. С огорчением увидев в зеркале при переодевании следы растяжек на груди и животе, Хеллер расстроилась: а не поколебался бы Джек в своем чувстве, заметь он их? Следы, правда, еле видные, тонкие розоватые полоски там и сям, но ведь Джек наверняка может иметь красавицу из красавиц. Не желая углубляться и в эту мысль, Хеллер заставила себя задуматься о более насущных, повседневных вопросах.
