несладко. Дни походили один на другой. Нервировал строгий постельный режим, забегающий в палату через каждые полчаса доктор Брогтон, нанятая до рождения ребенка акушерка. Порой Лейла жалела, что не умерла. Каждый раз, когда Джейк приходил навестить девушку, ей хотелось предложить ему собственноручно застегнуть на ее шее ошейник с маячком и развесить по палате камеры видеонаблюдения.
После обследования и вынесенного докторами вердикта прошло уже десять дней. Лейле разрешили вернуться домой. Выяснилось, что движения ребенка в материнской утробе более активны, нежели должны быть, и беременность требует медикаментозной коррекции. Это вызвало настоящий переполох среди домашних. Конечно, врач предупредил о недопустимости работы с лошадьми, но о полной пассивности пациентки не было сказано ни слова. Но родные практически не позволяли Лейле вставать с постели.
Истерия вокруг больной достигла крайней степени. Отец буквально не отходил от нее ни на шаг, Джейк забегал каждые полчаса. В этом своем бдении Брайан и Джейк достигли удивительного единодушия и передавали Лейлу друг другу, как эстафетную палочку.
Регулярно наведывающийся в Валлаби доктор не уставал повторять: подобный диагноз — рядовое явление и, как правило, ничем не грозит ни матери, ни ребенку. Но Джейк и семейство Роббинсов уже успели настолько войти в роль строгих сиделок, что робкие возражения врача пропускали мимо ушей. Перед их мысленным взором то и дело вставали ужасающие картины гибели Лейлы и малыша, поэтому они продолжали трогательно заботиться о беременной и старались предугадать каждое ее желание. Не смотря ни на что, девушка ощущала себя жертвой беззаветной любви. Если с вниманием со стороны родных она почти смирилась, то поведение Джейка выводило ее из себя. Он вился вокруг нее как надоедливая муха, вел бесконечные разговоры с Роббинсами о ее здоровье, но Лейла знала, что он тревожится только о ребенке, больше его ничего не интересует. Для него девушка была всего лишь живым инкубатором. На каком-то этапе она осознала, что и Роббинсы во многом смотрят на нее как на мать будущего наследника их огромного состояния. Это было унизительно.
Ежедневно кто-нибудь из домашних выводил Лейлу на получасовые прогулки по дорожкам вокруг дома. Все чаще и чаще девушка ловила себя на желании придушить своих нянек или сбежать подальше от их неустанной заботы.
Брайан Роббинс, едва завидев проблески ярости в глазах дочери, спешил списать их на обычные перепады настроения, свойственные беременным. Смирившись с нежеланием Лейлы вступать в брак с Джейком Коннорсом, он вознамерился убедить ее в том, что нисколько не стесняется ее беременности и даже наоборот — гордится. Брайан решил организовать пышный прием по случаю скорого прибавления в семействе и даже позволил дочери помочь Марсии на кухне. Но девушка чувствовала в происходящем какой-то подвох и пыталась угадать, в чем же он состоит.
После полудня Лейла бессмысленно мерила шагами свою комнату. Она чувствовала себя тигром, привыкшим к простору джунглей и посаженным в тесную клетку на потеху публике. Иногда она подходила к окну и пристально вглядывалась в закат. До начала приема оставалось совсем немного. В очередной раз проходя мимо зеркала, девушка остановилась. Она брезгливо разглядывала свои сильно раздавшиеся бедра, налившуюся грудь и выпуклый живот. Отражение в зеркале не прибавило Лейле уверенности в себе. Волосы казались тусклыми, кожа бледной. Хоть вообще на себя не смотри!
— А я тебя ищу.
Девушка не спешила оборачиваться на знакомый голос.
— В числе прочих, — недовольно пробормотала она, затем дошла до окна и развернулась в обратную сторону.
— Сердишься? — спросил Джейк.
— Стараюсь избегать эмоций, которые могли бы повредить ребенку, — произнесла она менторским тоном.
— Ты подумала о том, о чем я тебя просил? — Ответом Джейку было гробовое молчание. — Насчет переезда в Батурст до рождения ребенка, — на всякий случай уточнил он.
Лейла как раз снова проходила мимо окна. Отсвет заката лег на ее лицо, окрасив щеки в ярко-алый болезненный цвет. Джейк отметил про себя, что девушка выглядит уставшей и несчастной.
— Там мне будет еще более одиноко, чем здесь. Не думаю, что общение с однокурсницами, которым посчастливилось закончить учебу в положенный срок, улучшит мое самочувствие.
— Но рядом с тобой буду я.
— Тем более.
— Нет причин так расстраиваться, если дело только в учебе. Ты обязательно закончишь университет, просто немного позже других, — убеждал ее Джейк, но его слова пролетали мимо девичьих ушей. — Неужели у тебя нет в городе друзей, по которым ты скучаешь и с которыми ты бы хотела повидаться? Что с тобой случилось?
Взгляд Джейка, устремленный на Лейлу, был теплым и внимательным, его голос звучал вкрадчиво, но настойчиво. Но девушка больше не верила ни одному его слову, ни одной интонации. Она знала истинные мотивы и желания Джейка. Ничего не изменилось. Для нее он оставался все таким же жестоким и беспринципным человеком.
— А не пора ли нам обоим спускаться к приему гостей? Тебя ведь для этого сюда послали? Проверить мою психологическую готовность? Боитесь, что я способна выкинуть в присутствии посторонних что-нибудь эдакое? Напрасно беспокоитесь. Мне это не под силу. Я — обычная беременная корова.
— Зачем ты так? Ты ошибаешься!
Но Лейла как будто не слышала Джейка:
— Я приняла все прописанные таблетки, меня кормят по четкому расписанию, я съела все овощи и фрукты в округе, не приближаюсь к конюшням, выхожу гулять только на коротком поводке, короче, делаю все, что, по вашему мнению, способно обеспечить сохранность младенца.
— Лейла!
— Что на сей раз? Вам мало моих слез? В этой тюрьме меня ни на минуту не оставляют в покое, рядом всегда есть кто-то из заботливых тюремщиков. Что вам всем еще от меня надо?
— Неужели ты настолько несчастна?
— Отлично! А ты думаешь, я счастлива? Прости, что разрушила твои иллюзии, — нервно рассмеялась Лейла.
— Пожалуйста, позволь мне помочь. О чем ты волнуешься? Об учебе? Если ты чувствуешь в себе достаточно сил, можешь начинать готовиться к экзаменам.
Девушка всеми силами старалась не расплакаться, но слезы без спросу брызнули из ее глаз. Джейк подошел к ней и обнял:
— Ну, не надо, Лейла. Скажи мне, чего ты хочешь? Только скажи!
Джейк говорил тоном терпеливой няньки, приставленной к чужому, глубоко безразличному ребенку. В его голосе и объятиях не было истинных чувств. Он всего лишь играл тщательно продуманную роль. Если бы Лейла наблюдала эту сцену со стороны, она обязательно поверила бы в искренность Джейка. Но девушка давно поняла, что он из себя представляет, и узнала настоящую цену его нежности.
— Мне ничего не нужно, — процедила она сквозь зубы. — Пора спускаться.
Лейла тщательно вытерла глаза и щеки и посмотрела на себя в зеркало. На ее лице застыло выражение сдержанной учтивости. Джейку показалось, что за пару минут девушка похудела, осунулась и повзрослела. Ее черты заострились, кожа на скулах натянулась. Лейла первая вышла из комнаты. Джейк проводил ее отсутствующим взглядом. В его сердце засела тупая игла боли.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Гости разбрелись по всему дому, их было почти две сотни. Взгляд повсюду натыкался на людей: в гостиной, на веранде, на заднем дворике… Запасы пива стремительно уменьшались. Гости были заняты своим излюбленным времяпрепровождением: дамы — перемывали косточки общим знакомым, мужчины — обсуждали дела. Молодежь вносила заметное оживление, тут и там смеялись и шушукались девушки,
