любовь не способна затмить былую, сгладить боль потери, но только она может придать твоей жизни новый смысл.
— Мне нужно заняться лошадьми, — буркнул Джейк и принялся с остервенением расчесывать гриву Звездочки.
— Ты не воскресишь своих близких упрямством и черствостью, — резко проговорил Брайан Роббинс.
Лейла тяжело ворочалась на огромной кровати, то и дело поглядывая на часы. Крепко проспав чуть более получаса, она резко проснулась и теперь, как ни старалась, не могла погрузиться в сон. Табло электронного будильника показывало два пятнадцать, вся ночь впереди. Ребенок продолжал беспокоить Лейлу своими непрекращающимися толчками, мешая ей задремать. Девушка не столько бодрствовала, сколько балансировала на призрачной грани сна и яви.
Становилось прохладно. Из распахнутого окна дул свежий ветерок. Лейла зябко куталась в одеяло. Окончательно проснувшись, девушка накинула теплый махровый халат и спустилась в кухню. Ноги сами собой понесли ее к холодильнику. Открыв дверцу, Лейла обнаружила из того, что можно съесть сию минуту, только неспелые бананы и зеленые яблоки. Желудок заныл от голода.
— Ага! Попалась! — услышала она веселый голос мачехи.
— Проголодалась, — объяснила девушка и без того очевидное.
— Ночной голод означает, что ты недобираешь белков в течение дня.
Марсия достала из холодильника пару яиц.
— Будешь омлет?
Лейла поежилась и скорчила противную рожицу.
— На масле? — брезгливо спросила она.
— Хорошо, сделаем яйца-пашот, — улыбнулась Марсия, доставая кастрюльку. Мачеха любила готовить, кулинария была ее призванием.
Много лет назад, когда отец женился на Марсии и привел ее в дом, Лейла сразу приняла мачеху. Но однажды Брайан услышал, что дочь называет ее мамой, и прилюдно отчитал. Лейла расплакалась и убежала в свою комнату. Марсия вошла следом и объяснила одиннадцатилетней девочке позицию ее отца. Он рад сложившимся между ними теплым отношениям, но мать у человека может быть только одна — родная. После этого случая Лейла и Марсия стали звать друг друга только по имени, но по существу оставались матерью и дочерью.
— Ешь, милая, — мачеха придвинула к Лейле тарелку с едой. — А потом расскажешь мне, что с тобой приключилось.
— Спасибо, очень вкусно. Но я сама не знаю.
Лейла поглощала пищу медленно, тщательно пережевывая и прислушиваясь к своим ощущениям. Блуждая по кухне, ее рассеянный взгляд задержался на стеклянных дверях, ведущих во двор. Ночь была на редкость тихой и светлой. Внезапно девушка заметила едва уловимое движение вдали. Она близоруко прищурилась. Единственные имеющиеся у нее очки разбились несколько месяцев назад, но до беременности необходимость в них практически не возникала. Сначала Лейла подумала, что это кенгуру, слишком близко подобравшийся к человеческому жилью, но потом разглядела мужской силуэт. Незнакомец приближался к дому. Когда он вошел в световое пятно, девушка его узнала.
— Это он, — подтвердила ее догадку Марсия, стоявшая за ее спиной. — И, между прочим, уже не в первый раз. Он часто слоняется по ночам. Что же это вам все не спится?
Лейла встала из-за стола и направилась к дверям. Ее ногам было холодно в легких домашних туфлях. Ветерок пробирался под полы халата. С каждым шагом девушка мерзла все больше и больше. Когда они встретились, Джейк накинул ей на плечи свою куртку.
— Но ты сам замерзнешь, — сопротивлялась Лейла.
— Не имеет значения.
— Говорят, ты патрулируешь окрестности каждую ночь. Боишься, что меня украдут? — пошутила она.
— Никак не получается заснуть. В лучшем случае мне удается проспать два-три часа.
— Почему? Тебя что-то беспокоит?
Джейк промолчал.
— Джимми уехал сегодня вечером.
— Видел.
— Джейк, говори! В чем дело? — Лейла потрясла его за плечо и пристально посмотрела в глаза.
— Ты не разговаривала с отцом после того, как вернулась с прогулки?
По непонятной причине его вопрос показался Лейле оскорбительным. Наверно, она ждала чего-то другого и теперь была разочарована. Девушка вернула ему куртку и отчеканила:
— Спокойной ночи. Возвращайся к себе. Обо мне можешь не беспокоиться. — Она быстро направилась к дому.
— Лейла, — устало произнес Джейк.
— Уходи, Джейк. Я устала от твоих постоянных недомолвок.
— Лейла, — тем же тоном повторил он. — Надо поговорить.
— Да? Ты наконец-то созрел? Хотя зря я на это рассчитываю. Твое «надо поговорить» обычно сводится к тому, что ты выворачиваешь меня наизнанку, а я продолжаю оставаться в неведенье о том, кто ты такой.
Джейк молча слушал ее тираду.
— Ну вот, так и есть, опять молчание. Все, я ухожу.
— Лейла, для чего, по-твоему, я здесь?
— Чтобы продолжить свою нелепую игру в страшные тайны. Чтобы в очередной раз увидеть мое отчаянье. Ты это любишь.
— Я хотел увидеть тебя.
— Что?
— Мне нужно было увидеть тебя, — повторил Джейк.
— Тогда объясни мне, почему, когда говоришь со мной, ты смотришь как будто сквозь меня?
Он снова промолчал. Лейла тяжело вздохнула и опустила взгляд в землю.
— Лейла.
— Оставь меня!
— Ты нужна мне.
Девушка закрыло лицо руками. Из ее глаз потекли слезы.
— Ты разрушишь мои надежды так же, как разрушаешь мою любовь. Я снова стану верить, ждать. Зачем? Нет, Джейк.
Лейла развернулась и пошла к дому.
— Все совсем не так, Лейла. Постой!
Девушка не остановилась.
— Ты ошибаешься! Черт побери! Ты будешь меня слушать или нет? Лейла! Пять лет, слышишь? Я не могу вот так вот взять и с ходу вычеркнуть из своей жизни целых пять лет. Мне нужно время.
Расстояние между ними все увеличивалось.
— Нет, ты не уйдешь, — Джейк догнал девушку и схватил ее за руку.
— Докажи мне, что тебе нужно от меня еще хоть что-то, кроме ребенка! — разрыдалась она. — Да знаешь, если я захочу, парни в очередь выстроятся, чтобы меня поцеловать. Любой из них будет просто счастлив жениться на мне и усыновить малыша. Нет, ты хочешь, чтобы я вышла замуж именно за тебя! А зачем, ведь ты даже меня не любишь?
Джейк не ожидал от спокойной и уравновешенной в последнее время Лейлы такого выплеска эмоций. Он удивленно отступил. Девушка устало посмотрела на него и произнесла:
— Ну вот, я все сказала и прошу больше меня не беспокоить. По крайней мере, до рождения ребенка. Я не обязана видеться с тобой, у тебя нет на меня никаких юридических прав.
— Лейла, — механически повторил Джейк, но она его уже не слышала.
