- А ты чего стоишь?! – прикрикнула я на горе – женихов. – Мотай, а то передумаю!- смеяться не было больше сил. С тихим истерическим всхлипом я растянулась на травке и уставилась в изумительно голубое небо. – Какое небо тут голубое! А Троглодит Иванович – изумрудный! И Вася милый! Лушенька моя, хорошая кошечка! – Я перекатилась поближе к кошке и погладила ту по шерстке. Луша одобрительно прищурилась и замурчала. – Как же я обожаю, когда ты мурчишь! Кисуня моя!
-М-м-р! Давно бы так, - одобрила Луша. – А эти – то чего тут торчат? – перевела взгляд киса в сторону бездыханного парня. – Ты б спросила, может, что болит у людей?
-Вот, умеешь ты все испоганить! – Я встала, отряхнулась и с грозным видом двинулась к одноглазому. – Чего разлегся? Чеши домой, сказала! – рявкнула я. В ответ мне хмыкнули и перевернулись на другой бок, известным местом ко мне.
- Ты мне без надобности, - вещала спина мужика. – Я для друга стараюсь. Невесту он ищет. На девичник ушла! Второй год как где-то празднует, а парень страдает! Откуда я знаю, может, это ты?! – детина неожиданно повернулся и, сверкнув глазом, добавил: - А я что ее фотокарточку видел?! А твое фото я вижу здесь впервые! Говори: ты это аль нет! – гаркнул одноглазый и схватил меня за шиворот. Я заорала от страха, не думая о последствиях:
-Крокодил кучерявый! Лапы убери! Чемодан – переросток! Козел безрогий! М…дак! – припечатала я под конец, обнаружив, что уже давно сижу на траве, никем не терзаемая. На мой крик сбежалась вся компания, включая Троглодита (капельница, видать, закончилась еще во время разборки с потенциальными мужьями). Молчаливые укоры во взглядах просто сверлили со всех сторон! «За что!» - крутилось в моей голове, глядя на их постные физиономии.
-Ну и что вот ЭТО? – вкрадчиво спросил Кот – Бегемот. – Я пакостил всяко, но так! Научишь?- ехидно поинтересовался кот – переросток.
Повернув голову в сторону, куда кивал Кот, я увидела самый страшный ужас моей жизни! На месте одноглазого стояло НЕЧТО! У ЭТОГО нечто была морда козла без намека на рога, с крокодильей пастью, кошачьими лапами, милыми ярко – желтыми кудряшками, красиво свисающие с дрожащих ушей и вдоль всего … трехметрового чемодана, заменявшего монстру тело. На месте ручки у чемодана было… мужское достоинство, довольно помятое, переливающееся всеми цветами радуги на солнце и без отдельных деталей. Козлокрокочемодан издавал жалкое протяжное блеянье и преданно пялился мне в глаза, мысленно посылая мне импульсы, что он больше никогда не дотронется ни до одной женщины, преследуя какие б то ни было цели! От такого взгляда, точней его смысла, я похолодела и позеленела не хуже Троглодита Ивановича во время поноса. Но даже сейчас, чувствуя себя виноватой до нельзя и стремясь искупить вину кровью (ну, Васиной, например), меня терзало жгучее любопытство: почему у него вместо чемоданной ручки ЭТО?! Решив, что понять меня мог в данном случае только Бегемот ( и даже ответить на мой вопрос) в силу своей книжной характеристики, я повернулась к котику:
-Кот, а…
-А ЭТО, судя по всему, - перебил меня Бегемот, осматривая мое творение со всех сторон, - очевидно, м…дак! Не знал, что он именно так выглядит. – Взгляд Бегемота меня окончательно добил. Я со слезами на глазах опрометью бросилась в избушку, проорала: «Избушка, стань ко мне передом, к лесу – задом!» и попыталась забаррикадироваться. О том, что я сейчас конкретно проорала, даже не думалось. Зато избушка, четко услышав команды, кинулась их выполнять с военной четкостью! Меня вышвырнули мощной куриной лапой за дверь. Саму дверь противная изба закрыла и стала, как вкопанная, передо мной закрытой дверью – то есть передом, а к лесу – двумя симпатичными распахнутыми окошками, то есть – задом! Дверь была заперта наглухо! Вредное строение, наверное, насмотревшись на мои художества, стало очень переживать по поводу своего внешнего вида. Как я ни ломилась, внутрь меня пускать не хотели!
-Там мои вещи! Отдай! – от отчаяния я била кулаком в дверь, не соображая, кому я кричу это. – Я уйду домой, к мужу, к дочери! Вы меня никогда больше не увидите!
-Мы- то ладно! А он?! – приятный густой бас вырвал меня из моего горя. Перестав реветь, я обернулась, чтоб увидеть говорившего. Им оказался Троглодит Иванович! Оказывается, когда он здоровый, у него и голос другой! Вот это да! Я удивилась своему открытию и совершенно забыла про сотворенного мною монстра.
Троглодит Иванович не спеша подошел ко мне и погладил по голове. Я, вконец растерявшись, смотрела на него, раскрыв рот. – Совсем девчонку заморочили! Не объяснили ничего и орут! Сказочники, блин!- пожурил Змей присутствующих.
Молчание со стороны собрания можно было расценивать, как согласие со словами бывшего больного. Даже мое творение перестало блеять.
-Как тебя зовут, деточка? – обратился опять ко мне Змей – папенька.
-Лия, - выдохнула я
-Спасибо, Лиечка. Спасла старика от страшной смерти. – Троглодит погрозил кулаком Коту. – Расколдуй Соловья – разбойника, - опять обратился ко мне Троглодит Иванович, -и пойдем в дом. Я все сам тебе расскажу.
Успокоившись, я кивнула. Глядя в глаза Змею и собравшись с мыслями, произнесла:
-Пусть Соловей – разбойник станет таким, как раньше.
На полянке за моей спиной что – то громыхнуло. Раздался общий вздох облегчения. Я обернулась и увидела мужика, рыдающего единственным глазом. Народ одобрительно закивал головами. А бабушка Яга тут же залопотала:
- Правда твоя, Троглодит Иванович. Испугались мы за тебя сильно. Этот оглоед (кулак в сторону изучающего небо Кота) чуть тебя не отравил! Хоть и друг он тебе, а вредитель знатный! Знал ведь, котяра, что тебя человеческой пищей кормить нельзя! У, змей! –опять погрозила кулаком бабуся. – Ой, Троглодитушка, не прогневайся, не в обиду тебе сказала, не в обиду! А девочке мы и вправду ничего не объясняли. Решили: тебя сначала пусть на ноги поставит, а мы посмотрим - она ль это, аль нет! Проверим, так сказать! – стыдливо закончила бабушка. – А ты, дочка, на нас не серчай! Нам сейчас только квалифицированные кадры нужны! – объяснила Яга. – А Андрюша твой и Настена со стариком Хоттабычем на юга полетели, как просила!
-Вернуть! – рявкнул неожиданно для всех Троглодит.
-Мигом, милок, мигом! – засуетилась бабуся. – Прошу всех к столу!
Избушка опять стала милым гостеприимным домиком и впустила всю честную компанию внутрь. Свободного места в ней неожиданно стало много, появился богато накрытый стол и множество сидячих мест. Даже парнишку без сознания нашлось, где положить, чтоб не мешал культурным людям вести переговоры.
Когда так неожиданно Лия вместе с больничным штативом и с честной компанией испарилась из квартиры, Андрей молча закурил сигарету. Настена подбежала, округлив глаза, и спросила:
-Папуля, а мамуля где?
-На работе, - меланхолично заявил отец семейства. – Давай вещи собирать.- С трудом понимая, зачем он собирает сумки, Андрей стал методично упаковывать снаряжение для отпуска. Хлопок на кухне отвлек его от увлекательного занятия.
-Настя, что опять… - договорить ему не дал седобородый тощий старик в чалме.
-Позвольте представиться, Хассан Абдурахман ибн Хоттаб! Можно просто – Хоттабыч! К вашим услугам! – вежливо поклонился дед.- Велено доставить вас на юга для участия в увеселительных отпускных мероприятиях.
Ощущать себя идиотом не нравится никому, тем более мужчине! Но именно так себя чувствовал Андрюша, слушая свалившегося на голову, точнее на кухню, дедушку.
-Дед, это моя квартира! – грозно прорычал отец семейства, не придумав ничего более убедительного. Громкий хлопок прервал его не успевшую развиться как следует пламенную речь о вреде незаконного проникновения.
Миг, и Андрюша с Настей стояли посреди огромного зала, залитого ярким солнечным светом со всех сторон. Зал просто поражал своей напыщенностью. Высоченный потолок с куполом, расписанный древними
