Несмотря на все усилия, Джессмин не смогла сдержаться и рассмеялась, глядя на то, как старик гонялся за мальчишкой по периметру гостиной, негодующе крича и размахивая оторванным рукавом, словно знаменем.
— Фельсер! — воскликнула она, старясь перекричать поднятый ими шум. —
Фельсер!!!
— Ваше величество! — задыхаясь, пробормотал старый портной, отец Ринна.
Он был уже довольно пожилым человеком, и королева опасалась, как бы ему не навредили подобные упражнения. — Молодой герцог ведет себя недостойно, миледи!
Королева спрятала улыбку.
— Безусловно, но он только что получил свой титул. Боюсь, что он и так слишком долго сидел на одном месте для своего возраста. Примерка несколько затянулась.
— Но меня просили сшить для него четыре костюма, миледи…
— Давайте примерим остальное в другой раз.
— Как прикажете, ваше величество.
Фельсер неловко поклонился и, с неодобрением покосившись на Дэви, сам собрал свои отрезы ткани, корзиночку с мелками, ножницы и булавки. Он пришел в замок рано утром, пришел один и долго извинялся, что из-за болезни его подмастерья не смогли прийти вместе с ним. Джессмин, однако, догадалась, в чем тут дело — просто они боялись.
Дэви остановился возле очага и сохранял на лице сердитое, недовольное выражение до тех пор, пока Джессмин легким движением бровей не послала его открыть дверь перед пожилым человеком.
— Подойди и сядь, — сказала она, лишь только они остались вдвоем. — У нас есть несколько минут, чтобы поработать над таблицами будущих времен, пока не придет Тидус.
Плечи мальчика поникли, и Джессмин снова улыбнулась. Дэви оказался очень способным к языкам и даже умел довольно бегло говорить на гортанном языке Ксенары, которому выучился на постоялом дворе своей матери. В обществе королей и аристократов, однако, разговорный язык, на котором разговаривали мастеровые и дровосеки, был бы не слишком уместен.
— Может быть, я лучше сыграю новую песню, которой меня научил Мартен? — с надеждой спросил Дэви из своего задрапированного кресла.
Он был одарен еще и незаурядными музыкальными способностями и, несмотря на то что он приступил к своему образованию с большим опозданием, оказался весьма талантливым учеником во всех науках… за исключением единственно придворных манер. Со временем это могло прийти к нему само собой, однако Джессмин отчего-то сильно сомневалась в этом. Она помнила, что Дэрина тоже не влекло к светской жизни при дворе.
Когда королева не ответила, Дэви поднял старую, побитую лютню, лежавшую рядом с его креслом, и принялся наигрывать первые такты мелодии. Может быть, он не был столь аккуратен и точен в своей игре, как Гэйлон, и столь сладкозвучен и поэтичен, как когда-то Дэрин, однако его собственный музыкальный стиль был притягателен и легок. Пару раз сыграв мелодию от начала и до конца, он прибавил к напевному звучанию струн свой собственный голос, который был очень похож на голос его отца.
Именно из-за этого сходства Гэйлон не допускал мальчика к себе. Почти все свое время король проводил в библиотеке в обществе своей «Книги Камней». На мгновение Джессмин задумалась о том, что может разыскивать Гэйлон в этом толстом томе, однако мысли ее почти сразу вернулись к темноголовому мальчику, почти юноше, который сидел подле нее.
Хотя внешностью и голосом Дэви очень напоминал Дэрина, на этом их сходство заканчивалось. Дэрин всегда казался Джессмин сосредоточением какой-то мрачной, так и не нашедшей выхода силы, а его сын принес в старый разрушающийся замок свет и смех. Он пришел служить Рыжему Королю, но пока что ему было в этом отказано, и он на протяжении нескольких недель занимался другими делами, сосредоточившись на них, но тем не менее не оставляя своих намерений, готовый ждать столько, сколько понадобится.
За песней Джессмин едва расслышала стук в дверь. Это был, скорее всего, Тидус, а не слуга. С тех пор как Арлин восстал из мертвых, количество слуг в замке каким-то образом резко уменьшилось, хотя многие слуги остались вопреки своему страху. Дело было в том, что значительная часть замковой челяди никогда не жила ни в каких других местах, кроме Каслкипа, являясь потомками тех слуг, которые прислуживали первому Рыжему Королю несколько столетий назад.
Стук повторился, и королева негромко приказала стучавшему войти. Дверь отворилась, в гостиную вошел Тидус Доренсон. Низко поклонившись, он поправил на груди свои белоснежные одеяния из тонкого полотна, богато расшитые по краям тяжелой золотой нитью. Его густые седые волосы были завиты и аккуратно уложены, но напыщенный советник почему-то напомнил Джессмин снеговика-аристократа. Увидев его, Дэви перестал петь.
— Пришло время урока истории, — негромко проговорил Тидус, и мальчик со вздохом отложил свой инструмент.
— Я хотел бы узнать сегодня историю последнего Ксенарского конфликта.
Керил говорит, что его отец участвовал в этой кампании.
— Сначала нам необходимо изучить эпоху правления Пернина, третьего Рыжего Короля, — Тидус вежливо улыбнулся Джессмин, однако его раздражение было очевидно. — Нет, молодой человек, история начинается с самого начала и кончается в самом конце. Так же надлежит поступать и нам.
Дэви поднялся, недовольно ворча. Тидус был невысок ростом, и Дэви почти догнал его.
— Итак, что нужно сказать? — спросил Тидус.
— Я не знаю, что говорите вы, — резко ответил мальчик, — но я считаю его старым занудой, которому впору было бы пасти скот.
Лицо Тидуса слегка порозовело:
— Что нужно сказать в случае когда покидаешь общество королевы?
— Ох! — Дэви тщательно поклонился. — Позвольте мне удалиться, ваше величество.
Королева отпустила мальчика коротким кивком, затем точно таким же образом она ответила на поклон Тидуса. Пожилой советник на секунду задержался у выхода.
— Он немного упрям, миледи, но учится очень быстро, — негромко сказал Тидус. — Я думаю, что с моей помощью из него когда-нибудь выйдет блестящий вельможа.
— Благодарю вас, Тидус. Я никогда в этом не сомневалась.
— Если королевство Виннамира продает свою воду и лес в Ксенару, то что оно получает в обмен? Куда деваются все наши доходы от такой торговли?
Тидус раздраженно уставился на своего ученика через стол. Мальчишка снова пытался заставить его сменить тему занятия.
— Мне казалось, что мы обсуждаем методы правления и ошибки короля
Пернина, а также социальное и политическое значение его первого торгового договора с Ласонией.
— Я помню… — Дэви задумчиво поигрывал своим стилом. — Обе страны выиграли от этого соглашения. Но что получил Виннамир в результате своего последнего договора с Ксенарой?
— Не пойму, почему этот вопрос так тебя занимает именно сейчас, — пожал плечами советник. — Сомневаюсь, чтобы тебе удалось в полной мере постичь все сложности и тонкости внешней политики.
И он постучал согнутым пальцем по странице лежавшей перед Дэви книги, надеясь снова привлечь к ней его внимание.
— Читай!
Зеленые глаза юного герцога сузились:
— Зато мне вполне по силам постичь, что твоя одежда гораздо лучше и дороже, чем у королевы; мне не нужно напрягаться, чтобы увидеть, как разрушается этот обветшавший замок и что жители Киптауна стали походить не на счастливый народ процветающей страны, а на грязных нищих и попрошаек.
Этот молодой герцог был весьма проницателен, и его не так-то просто было сбить с мысли. Тидус тщательно обдумал свои слова, ибо их действительно окружали привезенные из других стран дорогие ковры и роскошная мебель. Он решил, что лучше всего будет сказать правду или хотя бы ее часть.
— Хорошо, я постараюсь объяснить это тебе как можно проще, — сказал он и был вознагражден недовольным выражением, появившимся на лице Дэви. — Когда Виннамиром правили король Люсьен Д'Салэнг и его дядя, они заключили с Ксенарой открытый торговый договор. С одной стороны, они дали
