Властный голос Сандаал странно прозвучал в тишине. Герцог огляделся по сторонам в надежде, что он обращается к кому-то другому. Но остальные уже ушли.
— Да, миледи.
— Помоги нам сойти, ты, глупое животное! — Сандаал вздернула подбородок, боясь, что он ослушается.
Дэви спешился, на мгновение обрадовавшись, что избавился от солдатской лошади, но неохотно вступая в игру, навязанную Сандаал. Леди Д'Лелан протянула ему руку, а сестры Д'Ял с изумлением смотрели на происходящее. Герцог помог ей спуститься на землю.
Сандаал фыркнула:
— Тебе пора бы принять ванну.
— Не мне, а лошади, миледи.
Дэви помог выйти Розе, затем Катине. Обе сморщили носы.
— Тебя следовало бы выпороть за дерзость, капрал. Ты уже не в Виннамире.
Как будто он нуждался в этом напоминании! Герцог обернулся, услышав стук копыт. Гэйлон, все еще в форме ксенарского солдата, возвращался от кибиток. Он остановился перед ними.
— Миледи, этот человек доставил вам беспокойство? — спросил король.
— Только его зловоние, — сказала Сандаал и, озорно улыбнувшись герцогу, отошла к своим подругам.
— Она меня узнала, — мрачно пробормотал Дэви, приближаясь вместе с королем к остаткам процессии.
— Теперь она узнала и меня, — в голосе Гэйлона слышалось раздражение.
— Она скажет посланнику?
Король покачал головой:
— Это неважно. Наши солдаты все равно скажут. После того как они все утро просидели связанными и с кляпами во рту в повозке с провиантом, мне что-то не хочется перерезать им глотки.
— Это было бы слишком по-ксенарски, — согласился Дэви. — Что, действительно ужасно пахнет?
— Ну, если ты не стоишь против ветра… — засмеялся Гэйлон. — Ты не одинок, мой герцог. Все мы четыре дня не мылись. Но, благодаря Виннамиру, в Занкосе теперь хватает свежей воды.
Он пустил лошадь коротким шагом.
— Давай освободим наших друзей-солдат, вернем им одежду и этих безобразных животных, а потом поищем ванную.
Стражники во дворце были рослые и здоровые; вне сомнения, решила Джессмин, их выбирали не только за боевые качества, но и по внешности. Все здесь казалось близким к совершенству. Стражники носили легкие кожаные кирасы, складчатые килты и сандалии на шнуровке. У них были мускулистые загорелые ноги. Королева, не привыкшая видеть столько голой кожи, отводила глаза в смущении. Небольшой отряд пронес ее носилки через нижние сады ко дворцу. Королева услышала за спиной нежный смех, и ей стало любопытно, приводит ли фрейлин это место в такой же благоговейный трепет, как ее.
Вдоль дороги рядами росли молодые оливковые деревья, и карликовые цитрусовые в горшках склонялись под тяжестью цветов и плодов. Повсюду стояли тенистые павильоны между высоких, разлапистых финиковых пальм. Здесь не было лужаек, только влажный желтоватый песок и клумбы с каменными бордюрами, на которых цвели бесчисленные растения, названий которых Джессмин не знала.
Огромный центральный фонтан рассыпал серебристые брызги в теплом воздухе. Запахи моря, рыбы, специй, экзотические ароматы наполняли ноздри королевы. Садовники на северной стене ограды смотрели, как она приближается с террасы на склоне. Слуги и служанки, все в одинаковых белых рубахах без рукавов, встречали свою новую хозяйку у ближнего входа во дворец, низко кланяясь.
О Боже, здесь их не меньше сотни, все почтительно опускают глаза. Джессмин почувствовала, как носилки опустили на сверкающие красные глиняные плиты патио, потом подошел Эовин Д'Ар и помог ей выйти. Он повел ее вперед.
— Нильс! — окликнул старик скрипучим голосом.
— Да, господин.
У человека, пробиравшегося сквозь толпу, были невероятно кудрявые черные волосы и вышитая рубаха. Его бледно-голубые глаза остановились на посланнике, затем на королеве, и она увидела в них доброту и заботу. Тысяча крохотных морщинок на его лице говорили, что он старше, чем показался на первый взгляд.
— Миледи Джессмин, это наш лекарь Нильс Хэлдрик, — Эовин жестом подозвал его поближе. — Позаботьтесь о королеве, а потом Уик покажет ей апартаменты.
Нильс кивнул:
— А вы, милорд? Вас осмотреть?
— Попозже. Сперва мне надо отдать распоряжения. — Старик поклонился Джессмин: — Если вы позволите, я покину вас, ваше величество.
— Конечно… но… когда я смогу увидеть детей?
Королева почувствовала страх, оказавшись в незнакомом окружении.
— Скоро, миледи. Я обещаю.
Великий посланник повернулся к слугам:
— Идите работать. Когда ее величество отдохнет, вас представят ей.
Люди молча разошлись, а Д'Ар направился во дворец через широкое патио. Стражников уже не было видно. Нильс улыбнулся Джессмин, затем взял ее за руку, но никуда не повел. Вместо этого он стал мягко массировать ее правую ладонь кончиками пальцев. Она вздрогнула, когда он надавил под большим пальцем.
— Вашему величеству больно, — сказал лекарь. — Повреждено правое бедро.
— Посланник сказал вам…
— Нет, миледи. Мне сказала ваша рука.
Королева улыбнулась в удивлении:
— Какая умная рука. Я никогда не знала…
— Ваше величество, целительство — древняя наука, но и диагностика — тоже. Ваше тело может говорить по-разному. — Пальцы Нильса продолжали исследовать руку. — На руках и ступнях есть особые точки, соединенные с жизненно важными органами, с каждой костью и суставом. Здесь — сердце, здесь — желудок, — он наконец отпустил ее. — У вас здоровое тело, миледи, — если не считать недавних повреждений. Если вы позволите отвести вас к моему аптекарю, я надеюсь, что смогу ускорить ваше выздоровление и облегчить боль.
Этот вежливый человек поразил ее не меньше, чем все окружение. Он был так не похож на надменного виннамирского лекаря Гиркана и его самоуверенного ученика. Джессмин поняла, что ей по-настоящему нравится Нильс Хэлдрик, хотя казалось неблагоразумным довериться кому-либо в Ксенаре с первого взгляда. Она прошла следом за ним через сверкающую арку внутрь дворца.
9
Юная служанка провела Розу, Катину и виннамирских принцев в глубь дворца. Тейн немного отстал от других, испытывая благоговейный трепет перед лабиринтом коридоров и холодом пустых огромных палат, которые они пересекали. Пол был выложен огненно-красной плиткой в сочетании со снежной белизной стен. Мягкий рассеянный свет проникал через небольшие проемы в высоком своде потолка. Легкий ветерок гулял по коридорам.
Тейн обреченно озирался вокруг. Мрачные холодные залы Каслкипа казались теперь такими далекими!
— А где мама с папой? — спросил он наконец, и его вопрос вернулся к нему гулким эхом.
Роза, которая вела за руку маленького Робина, остановилась.
— Твоим родителям сейчас показывают их комнаты.
— А куда мы идем? — поинтересовался Робин, надув губы. От усталости вокруг его глаз появились темные круги.
