«О текущем моменте», № 1 (97), январь 2011 г.

обделённость (в том числе утрачивают доверие к государственной власти); а кроме того - ещё некоторая часть общества обретает убеждённость в том, что они тоже могут обеспечить своё благополучие за счёт чужого труда не хуже, чем это делает исторически сложившаяся «элита», которая своим паразитизмом подаёт пример для подражания всевозможному люмпену, с которым она постепенно становится идентичной в аспектах нравственности и этики.

Эта социальная группа завистников включает в себя подгруппу претендентов в «великие комбинаторы», которые характеризуются тем, что избегают грубого насилия и беззастенчивого воровства, т.е. «чтут уголовный кодекс», но изобретают «сравнительно честные способы отъёма денег и иных благ».

Когда режим «великого инквизитора» деградирует настолько, что может быть снесён, тогда претенденты в «великие комбинаторы» подают себя остальному обществу в качестве борцов за свободу против тирании «великого инквизитора». И если общество не видит в них паразитов, от которых свободу необходимо защищать точно так же, как и от тирании «великого инквизитора», то воцаряется режим «великого комбинатора».

Однако, если в идеале режим «великого инквизитора» возлагает на всех без исключения обязанность трудиться на том или ином поприще, то режим «великого комбинатора» возлагает эту обязанность только на «лохов», признавая за теми, кто способен «комбинировать», право на «комбинации», не нарушающие законодательство, которое написано такими же «великими комбинаторами» от юриспруденции так, чтобы создать возможности для «комбинирования».

Отечественная интеллигенция со времён Ф.М.Достоевского пугала себя и остальное общество угрозой тирании режима «великого инквизитора». Но со времён Н.В.Гоголя, предостерегающе показавшего великого комбинатора П.И.Чичикова во всей его красе, отечественным мыслителям не было дела до сути «великого комбинатора», и они не задумывались о том, каков будет его режим, если «великий комбинатор» обретёт монопольную власть над обществом.

Успех перестройки и реформ в духе идей буржуазного либерализма в том виде, в каком он стал достоянием истории, был возможен прежде всего потому, что в советском обществе Остап Бендер был культовым литературным персонажем, которому многие симпатизировали потому, что несли в своей психике черты его нрава и характера. Соответственно после того, как ханжески-идеологический контроль ЦК над нравами общества остался в прошлом, истинная нравственность населения стала выражаться безпрепятственно и памятники Остапу Бендеру появились во многих городах на территории бывшего СССР [12]. Это означает, что проблема преодоления кризиса Русской многонациональной цивилизации по-прежнему в том, чтобы каждый изжил в себе и «великого комбинатора», и жертву его обмана:

«Большинство россиян считают, что современные мужчины этой страны чаще всего похожи на Остапа Бендера из кинофильма «Двенадцать стульев» в исполнении Андрея Миронова (так считают 24 % опрошенных), а женщины - на Катю Тихомирову из кинофильма «Москва слезам не верит» в исполнении Веры Алентовой (19 %), сообщает на своем официальном сайте Всероссийский центр изучения общественного мнения, опубликовавший итоги опроса.

Среди современников россиянам также часто встречаются прототипы Саши Белого из сериала 'Бригада' (18 %), Афони из одноименного кинофильма (16 %)…» (http://www.newsru.com/cinema/29dec2010/kinogeroi_print.html).

Что такое режим «великого комбинатора» в чистом виде на практике, - показали «лихие 1990-е».

Режим «великого комбинатора» не гарантирует никому и ничего, поскольку даже на «са? мого великого комбинатора» неизбежно нападёт «ещё более великий комбинатор» [13] или он столкнётся с грубым насилием завистников, не способных к «благородному комбинированию» [14], - это вопрос времени. И уж тем более те, кто своим трудом создаёт благосостояние общества, и на чьей жизни паразитируют «комбинаторы» разного ранга, под властью режима «великого комбинатора» лишены каких бы то ни было гарантий, кроме гарантии на нищету, поскольку они заняты делом и у них нет ни времени, ни сил на «комбинирование».

Поэтому с точки зрения простого труженика, живущего на одну зарплату, режим «великого инквизитора» предпочтительнее, поскольку он - при соблюдении определённых социальных норм, предписанных «великим инквизитором», - гарантирует основной статистической массе населения некоторое благополучие и рост благосостояния.

Претензия большинства к «великому инквизитору» может быть только в том, что он плохо поддерживает это качество жизни на основе четырёх выше названных факторов: 1) достаточно эффективное управление трудом в масштабах общества, 2) распределение благ по справедливости в её исторически сложившемся понимании, 3) самодисциплина и честность правящей «элиты» в русле концепции организации жизни общества, которой следует «великий инквизитор», 4) подавление антисистемных меньшинств, к числу которых принадлежит сообщество «комбинаторов», и прежде всего - антисистемных элементов в само?й «элите».

Это различие отношения труженика к режимам «великого инквизитора» и «великого комбинатора» объясняет безуспешность попыток «десталинизации» общества в прошлом и в настоящем. Хрущёв и К^О не смогли осуществить десталинизацию, поскольку, списав пороки режима на И.В.Сталина, сами не состоялись ни в качестве более эффективного «великого инквизитора», ни в качестве истинных освободителей. В брежневские времена КАМАЗы по дорогам страны шли с портретами И.В.Сталина на лобовых стёклах без какого-либо принуждения к этому водителей со стороны «тоталитарного» государства. В этом можно усмотреть простонародный намёк режиму, олицетворяемому Л.И.Брежневым, на то, что он не только не является демократическим, но даже плохо справляется с обязанностями «великого инквизитора». Попытка «десталилинизации», которой дали начало М.С.Горбачёв и вербанутый ЦРУ-шниками А.Н.Яковлев, также не увенчалась успехом, но привела к замене режима неэффективного «великого инквизитора» режимом «великого комбинатора», об управленческой эффективности и общественной полезности которого вообще говорить не приходится. Очередная попытка «десталинизации», начатая в 2000-е гг., также не достигает успеха, и причина этого в том, что её осуществляют приверженцы режима «великого комбинатора», пытающиеся представить себя истинными свободолюбцами [15].

В действительности свобода как свойство личности и «комбинаторство» как характер её деятельности несовместимы друг с другом: в русском языке слово «свобода» объективно является аббревиатурой - С- овестью ВО-дительство БО-гом ДА-нное. Но сам Ф.М Достоевский понимал свободу как-то иначе, поэтому Христос Ф.М.Достоевского не нашёл возражений великому инквизитору. И соответственно склонность или хотя бы нравственная готовность индивида к «комбинаторству» лишает его свободы, а общество, в котором «комбинаторы» вольны делать, что захотят, «чтя уголовный кодекс», - не может быть свободным.

И потому телевизионная программа «Суд времени» Н.К.Сванидзе - показательный образчик «комбинаторства» в сфере изучения и формирования общественного мнения. 10.11.2010 в ней обсуждали тему индустриализации СССР, проведённой под руководством И.В.Сталина в 1930-е гг. Н.К.Сванидзе не вполне к месту вспомнил фрагмент из Иосифа Бродского: «ворюга мне милей, чем кровопийца» [16]. Попререкавшись немного о точности цитирования И.А.Бродского, С.Э.Кургинян и Н.К.Сванидзе перешли к другому вопросу. Но ни одна из сторон (С.Э.Кургинян против Л.М.Млечина при управлении дискуссией Н.К Сванидзе) не стала углубляться в рассмотрение вопроса о месте тезиса Бродского в реальной жизни.

На наш взгляд, для нравственно здравого человека ворюга не может быть МИЛЕЕ, чем кровопийца, поскольку и ворюга, и кровопийца порабощены пороком, а порок вызывает не умиление, а омерзение. Т.е. тезис «ворюга милей, чем кровопийца» - «оговорка по Фрейду», выражающая солидарность с ворюгами, в число которых входят и «великие комбинаторы». А принятие этого тезиса без возражений - такое же выражение солидарности с ворюгами, как и провозглашение самого тезиса.

Но для нас в данном случае важно не то, что все участники той программы, не возразив лирическому герою И.А.Бродского, признали по умолчанию свою солидарность с режимом «великого комбинатора»; для нас важно другое: с точки зрения ворюги - тот, кто карает ворьё и защищает трудящихся от разного рода паразитизма, тем более системно организованного паразитизма под властью режима «великого комбинатора» [17], - тиран, деспот, кровопийца.