Сейчас уже должно было проводиться вскрытие тела Джима Тауэрса, и Грейсу не терпелось отправиться в морг и удостовериться, не обнаружилась ли по первым результатам какая-то связь этой смерти с операцией «Нептун». Ну и конечно, он хотел увидеть Клио, которая спала, когда он пришел, и еще не проснулась, когда он ушел.
Он встал, натянул пиджак, сообщил членам команды, куда направляется, и снова услышал безответный звонок телефона. Что, все нынче оглохли? Или просто вымотались после долгой ночи, не в силах снять трубку? Уже когда он был у двери, телефон наконец замолчал.
– Рой! Это тебя, – окликнула его Лиззи Мантл.
Грейс вернулся к столу. Звонил Дэвид Хикс, один из оперативников на прослушивании.
– Сэр, – сказал он, – мы только что записали разговор по домашнему телефону миссис Беккет.
104
– Я как бы в десять должен быть в мастерской, – пробормотал Люк, вваливаясь на кухню, словно спал на ходу. – Как считаете, ничего, если уйду?
– Конечно, – сказала Линн, глядя в его левый глаз, остающийся на виду. – Иди. Я тебе позвоню, если будет что-нибудь новое.
– Лады.
Он ушел, а Линн побежала наверх, сумбурно припоминая миллион дел, которые надо сделать до полудня. В отсутствие Люка – благослови его Бог – в голове чуть-чуть прояснилось. Надо перечитать список вещей, составленный Марлен Хартман из «Трансплантацион-Централе».
Разбудить Кейтлин, поставить под душ, собрать вещи. Самой собраться.
Пришлось потрудиться, чтобы поднять дочку, которая крепко спала после лекарств, прописанных доктором Хантером. Линн налила ей ванну, принялась укладывать сумки. Неожиданно в дверь позвонили.
Она в панике взглянула на часы. Неужели сейчас? Немка точно сказала: в полдень. А теперь только десять. Почтальон?
Она бросилась вниз, распахнула дверь. На пороге стояли мужчина и женщина.
Мужчине под сорок, светлые волосы коротко стрижены, нос чуть приплюснут, проницательные голубые глаза. Одет в пальто, синий костюм с белой рубашкой и простым синим галстуком, в руке держит небольшую кожаную корочку, внутри которой что-то напечатано и наклеена его фотография. Женщина на добрый десяток лет младше, светлые волосы забраны в пучок. Черный брючный костюм с блузкой сливочного цвета. В руках точно такая же корочка.
– Миссис Линн Беккет? – спросил мужчина.
Она кивнула.
– Детективы, суперинтендент Грейс и констебль Бутвуд, уголовная полиция Суссекса. Можно с вами поговорить?
Линн охватил жар. Как будто ее вдруг втолкнули в сауну. Пол закачался под ногами. Она отступила на шаг в багровом тумане панического страха и вымолвила, задыхаясь:
– Э-э-э… гм… момент… не совсем подходящий…
Слова шли откуда-то со стороны, словно их произносил кто-то другой.
– Прошу прощения, но нам надо поговорить прямо сейчас, – объявил суперинтендент и шагнул вперед, грозно приблизившись.
Линн переводила безумный взгляд с одного полицейского на другого. Что за чертовщина? И вдруг подумала: неужели Редж Окума сообщил о деньгах?
Услышала собственный голос, автоматически говоривший:
– Хорошо, проходите, пожалуйста. Холодно, правда? Холодно, но сухо. Хорошо, да? Дождя нет. Декабрь часто бывает сухим.
Молодая женщина-констебль сочувственно на нее посмотрела и улыбнулась. Линн посторонилась, пропустила полицейских, закрыла за ними дверь. В их окружении прихожая показалась меньше обычного.
– Миссис Беккет, – начал суперинтендент, – у вас есть дочь Кейтлин, не так ли?
Линн бросила взгляд наверх.
– Д-да, – с трудом выдавила она сквозь ком в горле. – Есть.
– Простите, если я чуть забегаю вперед, но, насколько мне известно, ваша дочь страдает печеночной недостаточностью и нуждается в пересадке. Верно?
Линн помолчала, отчаянно стараясь четко мыслить. Зачем они здесь? Для чего?
– Если не возражаете, объясните мне, что вам нужно? В чем дело? Чего вы хотите? – Ее охватила дрожь.
– У нас есть основания думать, что вы пытаетесь купить для дочери новую печень, – объяснил Рой Грейс. – Вам известно, миссис Беккет, что в нашей стране это уголовное правонарушение?
Линн вновь взглянула наверх, боясь, как бы не услышала Кейтлин, поспешно завела офицеров на кухню, плотно закрыла дверь.
– Прошу прощения. Совершенно не понимаю, о чем вы говорите.
– Может, сядем? – предложил Грейс.
Линн выдвинула стул, села за стол лицом к детективам. Подумала, не предложить ли чаю, и решила не предлагать, чтобы как можно скорее от них отделаться. Рой Грейс, не снимая пальто, сел напротив нее, скрестив руки.
– Миссис Беккет, на прошлой неделе было очень много телефонных звонков с вашего домашнего и мобильного телефонов и с телефона мюнхенской компании под названием «Трансплантацион-Централе». Скажите, зачем вы туда звонили?
– «Трансплантацион-Централе»? – повторила она.
– Это фирма международных поставщиков органов. Они снабжают органами нуждающихся в пересадке, вроде вашей дочери, – пояснил Грейс.
Линн воинственно пожала плечами:
– Простите, никогда не слышала. Знаю, что друг моей дочери очень недоволен обращением с ней в лондонской больнице.
– Чем именно? – уточнил Грейс.
– Тем, как там составляются чертовы списки очередников на трансплантацию.
– Похоже, и вы недовольны, – заметил он.
– По-моему, вы тоже были бы недовольны, если бы это была ваша дочь, суперинтендент Грейс.
– И вам не приходило в голову поискать печень за пределами Соединенного Королевства?
– Нет, конечно!
Грейс немного помолчал. Потом как можно мягче спросил:
– Будете отрицать, что нынче утром в пять минут десятого говорили по телефону с фрау Марлен Хартман, возглавляющей «Трансплантацион-Централе»?
Несмотря на все свои усилия, Линн растерялась.
– Проклятье, вы телефон прослушиваете?
Над головой послышался шум спускаемой из ванны воды.
Суперинтендент сунул руку в карман, вытащил коричневый конверт. Осторожно достал из него фотографию, положил перед Линн. Девочка лет тринадцати-пятнадцати. Хотя вид грязный, неряшливый, личико хорошенькое, похожа на цыганку, прямые темные волосы, голубая дутая безрукавка поверх обтрепанного разноцветного спортивного костюма.
– Миссис Беккет, – продолжал суперинтендент. – Наверняка вам сказали, что печень для вашей дочери получена от жертвы автомобильной катастрофы.
Он помолчал, вглядываясь в глаза Линн. Она не ответила.
– На самом деле это не так, – сказал он. – Печень возьмут у этой румынской девочки. Ее зовут Симона
