– Может, начнем с десяти фунтов в неделю? Нам хочется облегчить ваше положение. Мы предлагаем удобный план.
– Оглохла, мать твою?!
Телефон опять умолк, и почти сразу же пискнул мобильник – пришло сообщение. Она сделала пометку в досье Эрнеста Мурхауса. Ему будет послано следующее письмо, за которым на будущей неделе последует новый звонок. Если не сработает – а похоже на то, – придется передать дело в судебный отдел. Линн тайком – частные разговоры не поощряются, – поднесла к уху мобильник, прослушала сообщение.
Координатор по трансплантации из Королевской больницы Южного Лондона просит срочно перезвонить.
44
В выходные в городе случилась еще одна подозрительная смерть – известный сорокалетний торговец наркотиками по имени Джеффри Дивер выпал из окна своей квартиры на седьмом этаже многоквартирного дома на набережной. Все признаки самоубийства, но ни коронер, ни полиция не хотели делать поспешные заключения. Небольшая следственная бригада, занявшаяся этим делом, собралась в первом помещении отдела тяжких преступлений, поэтому, чтобы им не мешать, Грейс проводил свои летучки в конференц-зале с другой стороны коридора.
Его разросшаяся команда сидела вокруг прямоугольного стола на красных стульях. В конце зала прямо за суперинтендентом стоял выгнутый стенд, выкрашенный в два голубых оттенка, с электронным адресом суссекской полиции и изображением пяти полицейских значков. На противоположной стене монитор.
Расследуемое дело все больше волновало Грейса. В субботу на обеде с танцами удалось поболтать с новым главным констеблем, и его удивила осведомленность Тома Мартинсона о ходе работы. Понятно, что за каждым его шагом будет следить не только Элисон Воспер, но и сам Мартинсон. Три тела, доставленные в Брайтон и Хоув, привлекают все более пристальное внимание национальных средств массовой информации, что, в частности, означает и пристальное внимание к суссекской уголовной полиции. Единственным происшествием, которое в данный момент препятствует широкому освещению этого случая, стало исчезновение больше недели назад двух маленьких девочек в деревушке близ Гуля. Пресса сосредоточилась на них и на их ближайших родственниках.
– Восемнадцать тридцать, понедельник, первое декабря, – объявил Грейс. – Восьмой инструктаж по операции «Нептун». – Он хлебнул кофе и продолжил: – Нынче утром я выдержал в высшей степени неприятную встречу с прессой. Кто-то проболтался об отсутствии у жертв органов.
Он по очереди оглядел своих самых надежных коллег – Лиззи Мантл, Гленна Брэнсона в костюме цвета электрик, как бы готового отправиться на званый вечер, Беллу Мой, Эмму Джейн Бутвуд, Нормана Поттинга, Ника Николла, – абсолютно уверенный, что это не они и не сержант Гай Батчелор. Фактически уверен, что утечка не отсюда. И не из морга. И не из полицейской пресс-службы. Может, из кадрового отдела…
Белла взяла номер лондонской «Ивнинг стандарт» и последний выпуск «Аргуса». Заголовок в «Стандарт» гласил: «Загадка украденных органов из найденных в Ла-Манше тел». «Аргус» возвещал: «В телах из канала отсутствуют жизненно важные органы».
– Завтра будет и в утренних газетах, – вздохнул Грейс. – В Шорэмской гавани шастает пара бригад из теленовостей, в нашу пресс-службу целый день звонят с радиостанций. – Он кивнул на Дэнниса Пондса, которого пригласил на совещание.
Бывший журналист, старший офицер по связям с общественностью, Пондс больше напоминает столичного торговца. Сорокалетний, с гладко зализанными волосами, густыми широкими бровями и пристрастием к блестящим костюмам, он решает нелегкую задачу укрепления неизменно хрупких отношений между обществом и полицией. Ситуация часто бывает проигрышной, и полицейские, питая вечную подозрительность к тем, кто хоть как-нибудь был связан с прессой, называют ее «пондсовой».
– Надеюсь, освещение событий подтолкнет людской интерес, – сказал Пондс. – Я отправил отретушированные фотографии жертв во все газеты, в телевизионные программы новостей, разместил в Интернете.
– И на сайте «Абсолют Брайтон»? – уточнил Ник Николл, имея в виду относительно новый городской интернет-портал.
– Разумеется! – Пондс просиял, как бы довольный собственной сметливостью.
Грейс заглянул в свои заметки.
– Прежде чем выслушать доклады, отмечу одно интересное сообщение в сегодняшней сводке происшествий, – сказал он. – Возможно, пустышка, но надо проверить. – Он взглянул на Брэнсона. – Проверять будешь ты, как специалист по навигации.
Раздались смешки.
– Скорей по прицельному блевотометанию, – фыркнул Норман Поттинг.
Не обращая на него внимания, Грейс продолжил:
– Сообщается о пропавшей с вечера пятницы рыболовецкой шхуне «Скуби», стоявшей в Шорэме. Возможно, в этом ничего особенного нет, но мы должны отслеживать все происшествия на побережье.
– Ты сказал «Скуби», Рой? – переспросил Брэнсон.
– Да.
– Да ведь это… та самая шхуна, на которой я ходил в пятницу с поисковой бригадой!
– Ты нам не рассказывал, Гленн, что затопил ее к чертовой матери! – подколол его Гай Батчелор.
Сержант проигнорировал коллегу, крепко задумался. Что значит «пропала» – украдена или затонула? Спросил Грейса:
– Еще есть какая-нибудь информация?
– Нет. Сам ищи.
Брэнсон кивнул.
– По-моему, похоже на рэкет, – неожиданно заявил Норман Поттинг.
Грейс вопросительно посмотрел на него.
– Один писатель сказал, что в Брайтоне только и есть что трактиры да рэкетиры. Полная картина, правда? – ухмыльнулся Поттинг.
Белла бросила на него недружелюбный взгляд.
– Норман, – сказал Грейс, – присутствующие могут принять это за оскорбление. Ясно?
– Да, шеф. Понял. Просто хочу отметить, что, раз у всех трех нет органов, надо искать рэкетиров, которые ими торгуют.
– Что еще можешь добавить?
– Я велел Филу Тейлору и Рею Паккарду из отдела высоких технологий покопаться в Интернете, да и сам посмотрел.
– В Соединенном Королевстве есть какие-то совпадения?
– Пока нет. Максимально расширяю сферу поиска, связался с Интерполом и Европолом. Только, думаю, скорого ответа мы от них не получим.
Грейс согласился. Не раз прежде связываясь с Интерполом, он хорошо знает, что эта организация бывает невыносимо медлительной, а иногда и надменно-презрительной.
– Хотя я нарыл кое-что интересное, – объявил Поттинг, поднялся со стула, пошел к фотографии с татуировкой. Указав на нее, громко произнес:
– Рарес. Это румынское имя. Мужское.
– Только румынское? – уточнил Грейс.
– Только, – ответил сержант. – Конечно, это не обязательно означает, что тот самый Рарес, кем бы он ни был, румын. Тем не менее ниточка.
Грейс сделал пометку.
– Отлично, это нам очень поможет.
