– У меня встреча в местной полиции в половине десятого. Вас обеих прошу обратиться в центры распределения во всех шести административных районах.
– Я уже начала, – сообщила Дорина. – Не скажу, что меня тепло встретили. Обратилась в один, помогать отказались. Говорят, не могут делиться конфиденциальной информацией, расследование должна вести полиция, а не директор благотворительного приюта.
Тиллинг огорченно хлопнул по столу ладонью:
– Черт! Нам известно, какой помощи следует ждать от проклятой полиции!
Дорина кивнула. Ей известно. Всем известно.
Тиллинг отправил ответ Норману Поттингу и пошел пешком в 15-й полицейский участок, где был единственный знакомый ему полицейский, способный помочь. Хотя особого оптимизма он не испытывал.
62
Гленн Брэнсон, оживленный и напряженный, несмотря на пропащую ночь, стоял у двери конференц- зала с чашкой кофе в одной руке и сандвичем с яичницей, колбасой и беконом в другой. Члены команды подтягивались на утренний инструктаж.
Белла Мой, проходя мимо, криво улыбнулась.
– Доброе утро, приятного аппетита на
Гленн что-то неразборчиво пробормотал с полным ртом. У Беллы зазвонил телефон. Она взглянула на дисплей и, ответив, отошла в сторону.
Через несколько секунд появился и тот, кого Гленн поджидал: Рей Паккард из отдела высоких технологий.
– Рей! Как дела? – спросил он.
– Устал. Ночью жене было плохо.
– Сочувствую.
– У нее диабет, – объяснил Рей, кивая. – Сходили в китайский ресторан, утром сахар зашкалило.
– Диабет это худо.
– В чем проблема с китайскими ресторанами – никогда не знаешь, что там суют в еду.
– У моей жены со здоровьем тоже плоховато.
– Господи помилуй! С прискорбием слышу.
– Угу. У нее на меня аллергия.
Глаза Паккарда сверкнули за толстыми стеклами очков. Он поднял палец.
– Ох! Я знаю, кто тебе нужен. Дам номер телефона. Лучший аллерголог в стране!
Гленн улыбнулся:
– Если б он был лучшим поверенным по делам о разводах, я бы заинтересовался. Слушай, прежде чем идти на инструктаж, хочу задать тебе технический вопрос.
– Давай. Развод… Очень жаль.
– Если бы ты познакомился с моей женой, то не жалел бы. Слушай, напряги мозги насчет мобильников, а?
Мимо протискивались люди. Гай Батчелор приветствовал Гленна улыбкой:
– Доброе утро!
Сержант в ответ махнул сандвичем.
– Ты ведь на кино помешан, Гленн, правда? – спросил Рей Паккард. – Видел когда-нибудь «Телефонную будку»?
– Угу. С Колин Фаррел и Кифером Сазерлендом. И что?
– Конец дерьмовый, как думаешь?
– Да нет, вполне нормальный.
Рей Паккард кивнул. Он не только один из самых уважаемых криминалистов-компьютерщиков, но и единственный известный Гленну фанат кино, кроме него самого.
– Мне требуется кое-какая помощь по поводу ретрансляционных вышек сотовой связи. Ты в этом разбираешься?
– В вышках? На базовых станциях? Я тот, кто тебе нужен. Можно сказать, немножечко разбираюсь. Что ищешь?
– Одного типа, пропавшего вместе с судном. У него всегда был с собой телефон. В последний раз его видели вечером в пятницу на выходе из Шорэмской гавани. Я и подумал, что можно определить направление, в котором он двигался, по сигналам мобильника. Как бы с помощью триангуляции. Знаю, на земле вполне реально, а в море?
– В зависимости от того, далеко ли он ушел и на каком судне.
– При чем тут судно?
Паккард оживленно пустился в объяснения. Похоже, ничто на свете не доставляло ему такой радости, как возможность слить в подходящую емкость обширные запасы знаний, хранящиеся в голове.
– Вот при чем. Уходя в море на десять миль и больше, ты остаешься в зоне приема, но все зависит от конструкции лодки и местонахождения телефона. Понимаешь, в стальной коробке зона существенно сокращается. Где телефон – на палубе или хотя бы в каюте с иллюминаторами? Высота вышек – еще один важный фактор.
Гленн сильно призадумался, вспоминая свое пребывание на «Скуби». Спереди маленькая каюта, куда надо спускаться по трапу. Там же находится туалет, кухонька, комната отдыха. У него возникло ощущение, что она расположена ниже ватерлинии. Но если Джим Тауэрс вел шхуну, то находился на палубе, в частично крытой рубке у штурвала. И если шел в открытое море, то по прямой от берега. Все это он изложил Паккарду.
– Здорово! – кивнул тот. – Не знаешь, звонил он кому-то?
– Жене не перезванивал. Насчет других не знаю.
– Надо получить распечатку звонков. При расследовании тяжкого преступления проблем не возникает. Как я понимаю, дело связано с операцией «Нептун»?
– Да.
– Тогда слушай. Пока телефон находится в режиме ожидания, сеть его регистрирует приблизительно каждые двадцать минут, как бы проверяет, окликая: «Эй, ребята, я тут!» Если ты когда-нибудь клал мобильник в машине рядом с радио, то иногда слышал треск и писк, вроде радиопомех, правда?
Брэнсон кивнул.
– Вот так и осуществляется связь, – просиял Паккард, будто сам научил телефоны подобному трюку. – По распечатке можно установить место последней регистрации с точностью до нескольких сотен ярдов. Дело в том, что сигналы идут от телефона к станции со скоростью света – триста тысяч километров в секунду. Это позволяет определить расстояние между ними. Улавливаешь?
Гленн кивнул.
– Таким способом с помощью триангуляции определяется место с точностью до нескольких сотен ярдов. Только помни, это будет лишь место последней регистрации. Лодка могла уйти от него на двадцать минут.
– По крайней мере, можно засечь последние известные координаты и курс?
– Правильно.
– Ты звезда, Рей, – признал Гленн, делая заметки в блокноте. – Настоящая звезда, мать твою!
63
Утром в половине девятого в очереди на паспортный контроль для граждан Евросоюза в аэропорту
