— Знаешь, что одно можно точно сказать обо всех этих Хэмптонах? — внезапно спросил Бейкер с отрывистым бостонским произношением, прервав двадцатиминутное молчание.
— А?.. Что? — Во рту у Лэнигана вечно как бы катается пара мраморных шариков.
Бейкер кивнул на грандиозное сооружение в колониальном стиле с портиком.
— Тут никогда не встретишь отставного нью-йоркского полицейского.
— Однако это и не резервация «умников», — указал Пат.
— Мать погибшего парня замужем за Лу Ревиром, правда?
— Угу…
— А он банкир мафии. Знаешь? По слухам, на прошлых выборах отвалил республиканцам десять миллионов.
— Тем более надо его припугнуть.
— Смотри, сам не обваляйся.
Пат Лэниган ухмыльнулся.
Двойная желтая линия кончилась, дальше пошла одна полоса. По обеим сторонам стоят конусы ограждения с натянутой меж ними лентой.
— Правильно едем?
— Да.
Навигатор сообщил, что приехали.
Пат остановил машину у серых высоких закрытых ворот, опустил стекло, нажал на панели кнопку. Циклопический глаз видеокамеры подозрительно глянул на них, затрещал голос на ломаном английском:
— Да, пожалуйста, слушаю?
— Полиция. — Пат предъявил жетон камере. Через минуту створки медленно открылись и они въехали.
За широким газоном и растениями, пересаженными прямо из тропических лесов, высится потрясающий современный серый особняк с круглой пристройкой слева, напомнившей Пату рубку атомной подводной лодки.
— Похоже на халупу твоей новой подружки? — спросил он напарника.
— Нет. У нее побольше. В таком у нее плавательный бассейн.
Пат усмехнулся, проезжая к гаражу, куда поместится самолет, остановился рядом с золотистым «порше-кайен». Потом перед ними открылась парадная дверь, выглянула нервозная горничная-филиппинка в служебной форме.
— Нам нужны мистер и миссис Ревир, — сказал Лэниган, предъявляя жетон. Деннис Бейкер тоже показал.
Девушка еще сильнее занервничала, и Пат сразу ее пожалел. Видно, что с ней дурно обращаются. Для таких людей, как ее хозяева, обычное дело.
Девушка что-то пробормотала и повела их через просторный вестибюль с вымощенным серыми плитами полом к впечатляющей лестнице. Стены увешаны зеркалами в декоративных рамах и модернистскими абстрактными картинами.
Потом горничная, как-то неопределенно помахивая рукой, ввела полицейских в роскошную гостиную с высоченными потолками и верхней галереей для музыкантов. Как в кино из жизни тюдоровской Англии, решил Пат. На потолке дубовые балки, на стенах гобелены, портреты предков — неузнаваемых. Скорее куплены на аукционах, чем унаследованы.
Мебель сплошь антикварная. Диваны, кресла, шезлонги. Огромное эркерное окно выходит на газон и живую изгородь, за которой пролив Лонг-Айленд.
Пол застелен коврами, чувствуется слабый сладкий мускусный запах, как в музеях.
За такой дом, за такую гостиную можно умереть. Многие действительно и умерли, в чем Пат абсолютно уверен.
В гостиной сидит привлекательная, но суровая женщина лет сорока с небольшим, с короткими светлыми волосами и словно слепленным по мерке носом. На ней розовый спортивный костюм, дорогие кроссовки, в одной руке пачка «Мальборо лайтс», в другой зажигалка. Когда вошли полицейские, она вытряхнула сигарету из пачки, зажала в губах, щелкнула зажигалкой, как бы бросая вызов.
— Слушаю, — затянувшись и выпустив дым в потолок, сказала она.
Пат протянул жетон.
— Следователь Лэниган и следователь Бейкер. Вы миссис Фернанда Ревир?
Женщина тряхнула головой, как бы отбрасывая с лица воображаемые длинные пряди.
— Что нужно?
— Ваш муж дома? — терпеливо осведомился Пат.
— В гольф играет.
Полицейские осмотрелись. Взглянули на фотографии. Их очень много — над камином, на столах, на полках. На всех, насколько можно судить по первому быстрому взгляду, Лу и Фернанда Ревир с детьми. К сожалению, никаких друзей —
— Скоро вернется?
— Не знаю, — бросила она. — Часа через два, через три.
Полицейские переглянулись.
— С сожалением должен вам сообщить, миссис Ревир… — начал Пат. — У вас есть сын Тони, верно?
Женщина приготовилась сделать очередную затяжку, но остановилась, на лице отразилась тревога.
— Да…
— Мы получили известие от полиции Брайтона в графстве Суссекс в Англии, что ваш сын нынче утром скончался в результате дорожно-транспортного происшествия.
Детективы без приглашения сели в кресла напротив миссис Ревир.
Она молча смотрела на них.
— Что?..
Пат Лэниган повторил сказанное.
— Что за дерьмо собачье? — после паузы воскликнула миссис Ревир.
— К несчастью, это правда, — подтвердил Пат. — От души сожалею. Кто-нибудь может прийти, побыть с вами, пока муж не вернется? Соседи? Подруги?
— Дерьмо. Да? Скажите, что пошутили.
Она стряхнула пепел с тлеющей сигареты в большую хрустальную пепельницу.
— Мне очень жаль, миссис Ревир…
— Шутите, правда? — повторила женщина после долгой паузы. Зрачки ее расширились, руки затряслись. Она раздавила в пепельнице окурок с такой силой, будто вонзала в кого-то нож. Схватила пепельницу, швырнула в стену. Хрусталь взорвался под картиной, брызнув осколками. — Нет, — сказала она, дыша все быстрей и быстрей. — Не-е-ет!
Вцепилась в столик, перевернула.
— Не-е-ет! Не-е-ет! Неправда. Скажите, что неправда! Скажите!..
Мужчины молчали.
Она сдернула картину со стены, крепко ударила о колено, прорвав изображение Мадонны с Младенцем.
— Только не мой Тони. Не мой сын. Не-е-ет! Только не он!..
Схватила статуэтку в виде высокого худого мужчины с гантелями — ни Лэниган, ни Бейкер не имели понятия, чье это изображение и сколько стоит, — и расколотила голову об пол, исторгая истошные вопли:
— Пошли вон! Вот, вон, вон!..
