Так всегда было, и так всегда будет.
— Привет, Макс.
Два простых слова. И в них вся боль. И любовь к нему. И знание, что ей этого всегда будет мало, если он не испытывает те же чувства.
Он поднял глаза. Лицо отсутствующее, без улыбки. Но Диана заметила, как под тенью широких полей шляпы вспыхнул зеленый огонь. Удивление? Да. И что-то еще.
— Диана? Что ты тут делаешь?
— Я приезжала вернуть чек Нэшу. Но он говорит, что деньги не его.
— Почему ты его возвращаешь? — спросил Макс.
— Я не могу принять деньги за эти фотографии. Они сделаны не для продажи.
— Ты хочешь забрать снимки себе?
Больше вопросов, чем правдивых прямых ответов, как она хотела. Но по крайней мере, он ничего не отрицает. А мог бы сказать, что не в курсе.
— Это зависит от…
— От чего?
— От причины, по которой ты купил их таким закулисным способом.
Он сощурился. Уж очень уничижительно охарактеризовала Диана его поступок. Она мысленно обругала себя. Лучше вести разговор спокойно и без обвинений.
— Я приехал в галерею и заинтересовался твоими снимками. А ты сказала, что я не могу их купить.
— Я сомневалась в твоих мотивах.
— Ты во многом сомневалась.
— Да, но, по-моему, у меня были основания. Твои подарки — явная попытка затащить меня в постель. Я решила, что твой интерес к моим снимкам во многом того же рода.
— Ты не веришь, что я могу просто захотеть иметь их.
— Почему ты захотел? — удивилась она. — Потому, что тебе понравились фото или потому что я их сделала?
— И то, и то, согласна? По крайней мере, это какая-то часть тебя, которую я могу увезти с собой… чтобы любить.
На последнем слове она вытаращила глаза, потом сощурилась.
— Любить?
Лицо Макса превратилось в маску скорби, казалось, каждая черточка выражала печаль.
— Да, я сказал «любить». Это то, что я предлагал тебе, когда просил поехать со мной в Австралию. Это то, что я…
— Ты не упомянул о любви, — прервала его Диана. Щеки покрылись лихорадочным румянцем. Лихорадка слышалась и в голосе. — Ты говорил о том, чего хочешь. А это не имеет ничего общего с любовью. Ты не любишь меня, Макс. И никогда не любил.
Такое обвинение совершенно лишило его терпения.
— Если я никогда не любил тебя, зачем же приехал за тобой тогда?
— Ты никогда не приезжал за мной, ни разу. Если не считать твои попытки переспать со мной. Это я искала…
— Я не имею в виду сейчас. А вот десять лет назад…
— О чем ты?
— Я прилетел в Нью-Йорк в день твоей свадьбы. Я был там, Диана.
— Не понимаю…
— Я приехал в Америку, чтобы разыскать тебя, уговорить вернуться ко мне. Я нашел адрес и помчался в Хемптонс.
Она медленно покачала головой, не веря.
— Ты был там… и ты ничего не сделал?
— Ты вошла в сад под руку с отцом, в белом платье. Что я мог сделать?
— Если ты любил меня, почему позволил мне выйти замуж за Дэвида?
— Потому что думал, будто ты хочешь этого.
Тишину конного двора нарушали только его слова, несущие боль открытия.
— Почему ты ничего не сказал? — спросила она.
— Что, по-твоему, я мог сказать? Поздравить?
— Ох, Макс. — Она подняла дрожавшую руку, в которой еще сжимала чек. Слезы брызнули из глаз. — Я не знала.
Слова, полные страдания, убитое выражение, неуверенный шаг ему навстречу… У Макса замерло сердце.
— Что ты не знала?
— Ты говорил, что однажды почти женился. Это была я, да? Ты приехал жениться на мне, хотя сам утверждал, что еще не готов для брака.
— Я хотел, чтобы в моей жизни была ты.
Она кивнула. Сделала еще одну слабую попытку сдержать слезы.
— Объясни, почему?
Теплая волна надежды согрела душу Макса.
— Черт возьми, Диана. Я же только что показал, что ты для меня значишь. Я был откровенен с тобой. Какие еще доказательства тебе нужны?
— Мне не нужны доказательства, Макс. Я хочу слышать слова.
— Я люблю тебя! И это все?
— Это все, чего я всегда хотела, Макс. — Она улыбнулась сквозь слезы.
— А что насчет «Клика»?
— По пути сюда я решила отказаться.
— Я думал, что фотография — это твое.
— Мое. И всегда будет моим. Но это не моя яхта.
Макс понимал, о чем она говорит.
Яхта — их мечта, символ совместной жизни.
— Ты уверена, что этого хочешь? — спросил он.
Она коснулась его щеки.
— Я хочу этого.
И тогда Макс поцеловал ее. С такой проникновенностью, что у Дианы подогнулись колени. С такой нежностью, что в ней чуть не утонуло сердце. Затем он подхватил любимую на руки и закружил в воздухе, Она громко смеялась. И тут раздался тоненький звон. Это был браслет, выпавший из кармана.
Позже она, наверное, будет его носить… и что-то еще.
Позже, когда она вернется в его постель.
Но теперь она хотела снова услышать заветные слова.
— Скажи мне, — проговорила тихо Диана. — Скажи мне, а потом попроси выйти за тебя замуж и все снова повтори.
Это вызвало у него усмешку, но Макс не стал возражать. Сначала он взял у нее помятый чек и порвал его.
Без колебаний Макс встал на одно колено. Диана крепко взяла его за руку. И на старом, выложенным камнями дворе конюшни, под внимательным взглядом лошади, которую она называла Мегти, Макс сделал реальностью ее давнюю мечту.
— Я люблю тебя, Диана. Ты поедешь со мной в Австралию? Возьмешь мое имя и станешь членом моей семьи? Сделаешь меня счастливым?
— Да. — Диана наклонилась. — Да, — прошептала она, целуя его. — Да.
Кобыла одобрительно закивала головой.
КОНЕЦ
