всего этого ты все-таки стала там работать?
— Мама устроила меня через Годфри. Она думала, что облагодетельствовала меня.
Так началось то мучительное лето, когда она постоянно пыталась выбросить из головы сцену в гараже. Ей снилось, что это именно она та самая женщина, лежавшая на красном капоте машины. В своих снах она чувствовала спиной холодную сталь и жар мужского тела, переживала его чудесный поцелуй и слышала свои собственные стоны удовольствия. После каждого такого сна она просыпалась вся в поту, растерянная, но так и не почувствовавшая прикосновений мужчины.
— Как же ты потом работала там с ним и этой женщиной?
— Я сконцентрировалась на работе или по крайней мере попыталась.
— Но как же ты могла смотреть им в глаза? Ну, когда сталкиваешься у кофеварки или еще где-нибудь?
Ты ведь помнишь, какой я была в девятнадцать лет. — Шанталь выдавила из себя подобие улыбки. — Напряги фантазию.
— Хм… даже еще до того, как ты превратилась в мисс Холодность и Компетенция, когда еще совершенно не умела общаться с людьми, ты никогда не бежала от трудностей. В тяжелой ситуации ты всегда находила другой путь. — Джулия похлопала Шанталь по щеке. — Тебе было очень тяжело?
— Невыносимо.
— О, дорогая, — тряхнув головой, засмеялась Джулия.
Шанталь тоже не смогла сдержать улыбку. Все-таки приятно поделиться с кем-то очень личным, наболевшим, а потом вместе посмеяться над этим. Хотя сейчас ей вдруг захотелось рассказать все до конца.
— Это еще не все, — сказала она, глубоко вздохнув. — Был один… случай. Короче, я пыталась произвести впечатление на Куэйда тем, что старалась понравиться его боссу, но это вышло мне боком.
— Тебе не удалось?
— Мягко сказано.
Джулия сочувственно поморщилась.
— Я все делала как надо, он не имел права отчитывать меня.
Джулия скривила губы.
— Можешь не продолжать. И, знаешь, эта история многое объясняет.
— Что же?
— То, почему ты так ведешь себя с ним. Шанталь почувствовала, как напряглись у нее плечи.
— А как я себя веду?
— Не как обычно. Я никогда не видела тебя такой растерянной, сестренка, с тех самых пор, как ты стала адвокатом. Ты за весь обед ни минуты не посидела спокойно…
— У меня был отвратительный день. К тому же ты привела неожиданных гостей.
— Отвратительные дни никогда не были для тебя поводом напиться.
— Я часто пью бокал вина за обедом, — упрямо защищалась Шанталь, — ты же знаешь.
— Бокал — да, но сегодня ты могла бы обойтись и без бокала, он тебя только сдерживал.
— Очень смешно, — поморщилась Шанталь. Она-то знала, что выпила всего два бокала, от силы три. И только потому, что надо было снять напряжение, которое вызывал в ней Куэйд, сидевший рядом за столом. Его запах, случайное прикосновение колена под столом, воспоминания о его губах, о боли в его глазах. Она не могла разобраться в себе: что же она чувствует к этому мужчине?
— Это так очевидно? — спросила она, и в животе все сжалось. Хотела ли она на самом деле услышать ответ?
То, что он тебе нравится? — Предательский румянец покрыл шею Шанталь, и сестра удовлетворенно хлопнула в ладоши. — Ты покраснела, значит, он тебе действительно нравится. Шанталь подняла на сестру глаза.
— Ну и что? По-моему, у меня начинается грипп.
— Правда? — Джулия разочарованно прищурила глаза. — Я всегда гадала, какой же мужчина сможет разжечь в тебе огонь?
— Я его едва знаю.
— Разве это имеет значение?
— Он… — Шанталь замолчала, взвешивая каждое слово.
— Горячий? — выспрашивала Джулия, подняв брови. — Сексуальный?
— А Зейн знает, что за мысли посещают тебя по поводу других мужчин?
— Это не сработает, тебе не удастся отвлечь меня. Так он…
— Он мной не заинтересовался, — выговорила наконец Шанталь.
Да, он сексуальный. Да, он горячий. Да, он поцеловал меня. Но затем пожалел об этом.
— Откуда ты знаешь? Ты ведь так плохо разбираешься в мужчинах.
И это тоже было правдой! Тем летом она обнаружила и огромный пробел в своем образовании, пробел, который попыталась ликвидировать в течение следующих лет в университете. «Взаимоотношения между полами» оказались единственным предметом, который она провалила.
— Ну, — настаивала Джулия, — откуда тебе знать?
— Я пригласила его на обед… и он отказался.
— Может, он был занят.
— А может, это ему просто неинтересно. Да и сейчас он не рвался сюда, так ведь?
Лицо у Джулии стало задумчивым.
— Мне кажется, он возражал чуть больше, чем того требовали приличия.
— Ну, вот видишь. — Шанталь усмехнулась, но внутри у нее все оборвалось.
— Эй, я ведь наблюдала, как вы ходили друг за другом весь вечер, хотя и не знаю, чему я там помешала в кухне.
Шанталь нервно рассмеялась.
— Какое это имеет значение? Я понятия не имею, что мне делать дальше. Да и нужно ли…
Джулия наклонилась и коснулась ее руки.
— Почему ты всегда берешься за трудные дела, но никогда не берешься за трудных мужчин?
Шанталь на секунду задумалась, потом честно ответила:
— По этому предмету не бывает курсов.
— Куэйд — профессионал.
Умелые руки, нежные губы, терпение и изящество… Мысль о том, как этот профессионал может действовать, пронзила Шанталь с ног до головы. Джулия, должно быть, заметила эту реакцию и неправильно истолковала ее, поскольку лицо ее приняло сочувственное выражение.
— Тебе страшно?
— Нет…
— Да, да, знаю, тебе никогда не бывает страшно, во всяком случае, ты никогда в этом не признаешься. А еще ты всегда добиваешься того, к чему стремишься.
— Ты не понимаешь. Куэйд… сложный.
Джулия вскинула брови.
— А ты думаешь, строить отношения — это легко?
— Не легко, но выполнимо. Мне нравится думать, что у меня есть шанс на успех.
— Но у тебя ведь он есть всегда, правда?
— Да, это так. — Шанталь резко засмеялась. — Черт, я потратила все эти годы, пытаясь догнать тебя и Митча, подстроиться, получить хоть немного родительского внимания. И однажды я поняла, как добиться их любви… Боюсь, теперь это вошло в привычку.
— Смотри, как бы эта привычка не превратилась в наркотик. — Тон сестры стал серьезным, взгляд прямым и суровым. — Ты слишком много времени проводишь на работе.
— Я люблю свою работу, это единственное, что у меня хорошо получается, где я чувствую себя компетентной.
— Вздор! Ты все делаешь прекрасно. И готовка, и составление букетов…
Я ходила на курсы и практиковалась, я просто заставила себя делать это хорошо, но моя работа — это
