причиндалы, среди барахла поблескивал тяжелый, весь в зазубринах, меч.
– Вот это оружие! – восхитился я.
– Я им разделываю пойманных мартышек. А вот мой точильный камень. – Парень указал на кусок натурального песчаника. – Прошу тебя, не рассказывай Ясуде о том, что здесь видел! Он носится со своей несчастной ногой, но я не верю, что он не в силах ходить. Если он обнаружит мое убежище, всякое может случиться, пока я сплю. Трудно представить, на что он способен. Именно поэтому я не ночую рядом с ним. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Нельзя позволить ему смыться с моей винтовкой или еще с чем- нибудь.
– Но зачем ему отнимать у тебя винтовку?
– Ох, скоро сам все поймешь.
И тут я подумал, что мне надо держаться настороже и с самим Нагамацу. Правда, не знал, чего именно следует опасаться.
Утомленный небольшой прогулкой, отяжелевший от горячей пищи, я заснул мгновенно.
Глава 35
Мартышки
На рассвете дождь застучал по листьям. Хорошо, что практичный Нагамацу установил тростниковую крышу под наклоном и вырыл вокруг жилища канаву. Под навесом было сухо.
– Дождь опять, да? – сказал Нагамацу и недовольно поцокал языком. – Пойдем, Тамура, пора по делам.
– А как же костер?
– Не беспокойся! Поддерживать огонь – это обязанность Ясуды.
Когда мы добрались до «лагеря», Ясуда суетился возле костра. Он собрал кучку тлевших угольков в котелок и накрыл его крышкой, оставив крошечную щелочку для доступа воздуха.
– Ну вот, опять полило, – проворчал старик, взглянув на Нагамацу.
– Как обычно, я во всем виноват!
– Ты ведь не сможешь теперь добыть мартышек, а?
– Надеюсь, пара штук отыщется, несмотря на дождь… Ну, я пошел. Тамура, ты останешься здесь.
– Я пойду с тобой, – промямлил я.
– Нет, я и сам справлюсь, – отрезал Нагамацу. – Ты еще слаб, плохо ходишь. Вот окрепнешь, начнешь сопровождать меня, помогать… Будь осторожен, – шепнул он мне чуть слышно и шагнул в дождь.
Вновь я остался один на один с Ясудой. В полном молчании мы сидели под навесом. Капли и брызги дождя попадали и под укрытие. Мне стало не по себе.
– Что-то в сон клонит, – сказал я. – Пожалуй, пойду прилягу в берлоге Нагамацу.
– Ой, а разве здесь тебе плохо? – проворковал Ясуда, ставший вдруг необычайно приветливым и милым. – Почему бы тебе не прикорнуть прямо тут? Смотри, вот хорошее сухое местечко для тебя! Ложись, устраивайся, чувствуй себя как дома! Знаешь, Тамура, в твоем присутствии мне как-то спокойнее. Этот Нагамацу в последнее время стал невероятно дерзким, возомнил о себе невесть что. Препирается со мной по любому поводу! Раньше он таким не был. Если бы я не присматривал за ним, он бы уже давно околел где-нибудь на обочине. Ведь даже мартышек ловить я его научил.
– А что, в этих местах много обезьян? – спросил я. – Мне ни одной не попалось.
– Нет, их, конечно, не так много, – протянул Ясуда. – Но нам хватает, чтобы не умереть с голоду. Боюсь, однако, из-за дождя они все попрячутся.
Наконец вернулся Нагамацу.
– Зря ходил, ничего не вышло, – сказал он. – Но сезон дождей должен вот-вот кончиться.
– Ты знаешь, какое сегодня число? – удивился я.
– Ага, – кивнул Ясуда. – Я делал пометки. Сегодня десятое февраля. Дожди прекратятся к концу месяца.
Его слова потрясли меня. Мы предприняли неудачную попытку прорваться через ормокский тракт в начале января. Значит, я целый месяц в одиночестве бродил по острову!
Вопреки предсказаниям Ясуды, дождь все шел и шел, не прекращаясь. Нагамацу больше не ходил на охоту, и наши порции мяса сокращались день ото дня. Мы перестали проводить время в обществе Ясуды. Притащив кучку тлеющих углей, развели костер в жилище Нагамацу. Там мы обычно устраивались друг напротив друга; я сидел, обняв колени руками, Нагамацу порой хмурился и мрачно посматривал на меня.
– Угораздило же меня притащить тебя сюда! – сказал он однажды. – Постарайся всегда помнить об этом.
Запасы мяса закончились.
Как-то утром дождь прекратился, и Нагамацу решил попытать счастья. Впервые за много недель я отправился навестить Ясуду.
– Если он сегодня опять вернется с пустыми руками, – заявил я, – то я сам попробую чего-нибудь наловить. Где, кстати, то озеро? Ну, помните, вы говорили, что там с помощью ручной гранаты можно добыть кучу рыбы?
– Мало ли что я говорил. Во-первых, озеро ужасно далеко отсюда. А во-вторых… я думал, ты потерял свою гранату.
– На самом деле она у меня в ранце.
– Да ну-у? – заинтересованно протянул Ясуда, широко раскрыв глаза. – Хотя… она наверняка отсырела за все это время. Давай ее сюда, посмотрим!
Проявив верх легкомыслия и беспечности, я вытащил гранату из ранца и передал Ясуде.
– Гм, какая славная, а? Дай-ка проверим, все ли с ней в порядке… Да, выглядит нормально.
После этих слов Ясуда сделал нечто поразительное: он как ни в чем не бывало засунул гранату в свой ранец и затянул ремень.
– Эй-эй! – воскликнул я. – Отдайте!
– Так-так, – задумчиво проговорил Ясуда, – я, конечно, мог бы тебе ее отдать, но какая разница, у кого она находится? У меня она будет в целости и сохранности. Тем более что я сижу здесь как привязанный, правда же? Все вещи следует отдавать на хранение мне, я лучше всего подхожу для этой цели. Если граната останется у тебя, то опять промокнет. А это уж точно ни в какие ворота не лезет.
Я пришел в смятение.
– Верните мне гранату, Ясуда-сан! Я сам позабочусь о том, чтобы она не отсырела. Нагамацу рассердится, узнав, что я отдал ее вам.
– Почему ты так думаешь? Он разве что-нибудь говорил об этом?
– Он сказал, чтобы я ни в коем случае не подпускал вас к гранате.
– Ах вот как! Почему же ты все-таки отдал ее мне?
– Я сделал это не подумав.
– Что ж, ты совершил большую ошибку, да? Однако слезами горю не поможешь. Слишком поздно. Что с возу упало, то пропало!
– Сейчас же отдайте!
Я протянул руку к ранцу Ясуды – он выхватил штык. Я отпрыгнул назад. У меня тоже был штык. Но, на мой взгляд, это выглядело страшно глупо: два солдата японской армии в филиппинских дебрях скрещивают клинки из-за ручной гранаты.
– Ладно, – пробормотал я, – можете ничего не возвращать. Если она вам так нужна, оставьте ее себе. Только немедленно уберите штык!
– Славненько. Приятно общаться с интеллигентным человеком, он все схватывает на лету! Знаешь, если ты действительно хочешь отдать мне гранату, я не буду возражать.
Кажется, настал мой черед отправиться на охоту. Некоторое время я, правда, колебался, разглядывая свои ладони. Я слышал голос: «Узри эти руки, что никогда не трудились».
Вдалеке раздался выстрел.
– Он кого-то подстрелил! – завопил Ясуда.
Я вскочил и через заросли бросился на звук. Вскоре лес расступился, и между деревьями я увидел речное русло. По высохшему песку и гальке бежал человек! Грязный, лохматый, босоногий. Японский солдат
