самого начала против этой затеи — но разве мужчин переубедишь? — она пожала плечами. — А твоему папе я сразу сказала, что ты уже не маленькая девочка, и все должна знать.
— Вы… ты знакома с моим папой?! — потрясенно воскликнула я. — Откуда?! Как? Он мне ничего не говорил!
'
Лера с трудом успокоила меня и, к моему счастью, все-все рассказала. Чем больше она говорила, тем сильнее стучалось мое сердце, и тем хуже я чувствовала собственное тело. Вот это дела! Именно от Леры я узнала про операцию милиции, которая должна была не без помощи моего собственного отца и Даниила Юрьевича ликвидировать команду Пристанских, возглавляемых братцем Никиты Кларского. Мать Смерча осторожно поведала мне и про то, почему я заинтересовала Ника, и отчего вдруг он стал внимательным ко мне. Андрею Марту всего лишь нужно было надавить на моего принципиального отца. А папа… он тоже хорош! Решил не пугать свою маленькую дочурку и провернуть все за моей спиной! И Федька тоже — он-то наверняка все знает, а так как беспокоиться, решил отвезти меня к дому Смерчинских на машине. А еще я узнала, что, оказывается, за мной постоянно наблюдали и, видимо, наблюдает моя персональная охрана. Наверное, Машу месячной, а еще может быть и недельной давности это задело бы за живое и взбесило, но я оставалась почти что спокойной.
Да, я была под жутким впечатлением от всего этого, но сейчас мне не было страшно. И было все равно на Никиту и его брата, да на всех бандитов планеты мне было плевать, потому что главное, что для меня оставалось — это мой Денис, который непонятно куда исчез. А я хотела к нему, очень хотела, и боялась только того, что он оставит меня, забудет, решит вычеркнуть из своей жизни за мою глупость и недоверие к нему.
— Сегодня в десять состоится этот благотворительный бал. Так что не бойся, этих всех бандитов задержат именно сегодня.
Я кивнула.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила меня обеспокоенно Лера. — Маша, я понимаю, что это тяжелая информация, но ты должна принять ее. И понять отца и Дениса. Для них ты — слабая девочка, тебе нельзя знать о таких вещах.
— Я хорошо себя чувствую. — Упрямо сказала я. — Мне просто нужно найти Дэна. Очень нужно.
— Понимаю. Как только он позвонит мне, я попытаюсь узнать еще раз, где он. Жаль, что он отключил телефон — он, видите ли, мешает ему думать. Не грусти, Маша. Не будет же он прятаться вечность. И к тому же я точно знаю, как ты ему нужна. Кстати, а хочешь взглянуть на его комнату? — сказала мне вдруг Лера.
Я хотела, очень хотела, и когда мы поднялись на второй уровень и подошли к двери, ведущей в его комнату, на какое-то время мне почудилось, что мой Дэн сейчас сидит там, в своей комнате, ждет меня, а я войду и увижу его, подбегу и обниму. А он закружит меня в воздухе и поцелует. Увы, Смерча там не было. И впервые я побывала в его спальне в его отсутствие.
— А вот и комната нашего Дэнси, — сказала Лера, открывая дверь. Она явно хотела утешить меня, поэтому и повела сюда.
Я не без опаски шагнула в большое светлое помещение с огромным французским окном, словно в святая святых. Мне чудилось, что комната Смерча расскажет о нем многое, очень многое, то, что он скрывал от меня и ото всех. Кажется, я не ошиблась. Его спальня мне очень понравилась и немного по- новому раскрыла сердце Дениса.
— Как тут классно, — произнесла я, осторожно ступая по дорогущему мягкому нежно-персиковому ковру с коричнево-зелеными узорами по краям и овалом посредине, в котором были вышиты какие-то надписи и лицо красивой девушки. Ковер был такой мягкий, что мне казалось, будто я иду по облакам. Дэнв ходил здесь каждый день? Везунчик.
Мебели тут было не слишком много: кровать, стол со стулом и компьютерной техникой, элегантный стеллаж с книгами, уходящий под самый потолок, огромный, во всю стену, шкаф. Но все это было одного светлого оттенка и очень гармонировало друг с другом. Беспорядка тут не наблюдалось. Да и не мудрено, Смерчик ведь лежал в больнице, не жил тут.
— Да, у нашего Дэнси неплохой вкус, — улыбнулась Лера. Она остановилась около окна, из которого открывался потрясающий вид на парк, город и крутой берег реки. Где-то там, вон за теми далекими холмами, располагался и наш университет.
— Ага…
— И на девушек тоже. — Подмигнула она мне.
Я вздохнула и стала изучать звездный потолок. Он был единственным, что дисгармонировало со всем остальным дизайном. И неужели Дэн знает все эти звезды и паутины-сплетения созвездий? Он ведь такой умный мальчик. Не то, что я. Я даже не смогла понять, что с ним.
Мы с Лерой опустились на кровать Дэна. Мягкая, удобная, приятная на ощупь, аккуратно застеленная… Интересно, а сколько девушек оказывались здесь, на этой чудесной огромной кровати?
— Дэн никогда не знакомил меня со своими девушками, ни с кем, кроме Инны, — словно услышав мой голос, сказала Лера и провела рукой по покрывалу. — Только тебя. Так что, Маша, задумайся над этим. Денис относится к тебе по-особому.
— Но почему он пропал? Почему прячется? — с горечью спросила я.
— Мне он сказал, что думает над чем-то. Олег в ярости и Даниил Юрьевич тоже — потому что Денис просто-напросто испарился подальше ото всех. Поверь, они тоже не могу его найти, — она вздохнула. Кажется, за сына беспокоилась куда больше, чем я предполагала.
— Лера, а ты, как мама, чувствуешь, где он, и что делает? — с тоской спросила я.
— Как бы я этого хотела — иметь материнскую интуицию, — вздохнула Смерчинская. — Увы, Машенька, ее у меня нет.
— Совсем? — провела я пальцем по томику Петрарки. Недавно эту книгу читал Денис, книга здесь, а его нет. Милый, ну где ты? Вернись. Я буду называть тебя так, как ты захочешь, всеми ласковыми словами и никогда больше не скажу, что ты Сморчок и козел. В глазах у меня защипало.
— Совсем. Маша, — невесело улыбнулась в это время Лера, — я не родная мать Дениса. Я люблю его, но не всегда понимаю, что с ним и что он чувствует. В общем, как мать — я никакая. Не смогла я стать правильной мамой.
— В смысле? — не поняла я. Еще один крутой поворот из жизни любимого парня сбил меня с ног.
— Он мой пасынок. Терпеть не могу это слово. — Поморщилась белокурая женщина и на скрещенных коленях переплела пальцы в крепкий замок, словно заволновалась. — Никогда не использую его. Дэнси — мой сын, и точка. Пасынки и падчерицы — у злых мачех.
Я моргнула, переставая понимать все происходящее.
— Но как так? — вымолвила я с трудом. Почему-то этот факт потряс
— Обыкновенно, Маша. — Она вновь вздохнула — вроде бы едва слышно, но как-то тяжело, словно ей вспомнилось что-то гадкое. — Я вышла замуж за Олега тогда, когда Денису уже исполнилось 6 лет. Его биологическая мать — другая женщина. Ее звали Натальей. Наташей. Когда-то мы были подругами.
— Она что, бросила сына? — прошептала я, понимая, что меня вновь переполняет жалость к Смерчу. Если мое сердце можно было сравнить с огромным хрустальным сосудом, а жалость — с белым вином, то сосуд давно уже был переполнен напитком сострадания, и его содержимое грозило вот-вот выплеснуться наружу.
— Можно сказать и так, — кивнула Лера, резко расцепила руки, встала с кровати и подошла к окну.
— Она умерла. — Не сразу сказала женщина. — Когда Денису было три с половиной годика, он играл во дворе и внезапно выбежал на дорогу. Из-за поворота на него вылетело авто с пьяным водителем за рулем. Водитель говорил потом, что не замечал ребенка, поэтому и не тормозил… А мальчик увидел машину, испугался и замер. Наташа поступила, как настоящая мать. Она все же успела оттолкнуть Дэнси в сторону, но сама попала под колеса. — Лера поежилась, как от холода. — Состояние крайней степени тяжести. Три дня в реанимации. Она не выжила. Ужасные травмы. А Денис, слава Богу, не слишком сильно пострадал, хотя тоже лежал в больнице. Ему сначала не говорили, что мамы нет — сперва для него она была в
