вне себя от раздражения. Вообще-то это Кей говорил, но...
'В отличие от тебя я всегда выгляжу на пять с плюсом!'.
Что за дрянная девчонка! Не могла спасибо сказать, я ведь как бы помогаю ей.
Вот именно, что как бы. И это забавно! Они все сами останутся с носом!
Я отложила телефон в сторону. Почему брюнетка поверила мне так легко? Она что-то задумала или все значительно проще: она считает, что я слишком доверчивая и добрая?
Ну, вот и все... Я договорилась, и теперь Кейтон встретится с Алиной. Я уверена - он будет в пиццерии, в образе Антона. Почему? Потому что он сказал, что останется со мной, если я выберу не звездного мальчика, а необщительного одногруппника, а, значит, если я выберу Кея и приеду в ресторан, то никого там не встречу - при всех своих достоинствах солист 'На краю' еще не научился размножаться почкованием.
Она поедет к нему. А как же мне забыть Кейтона, эту скотину? Как?
'Ты мне должна, - напечатала я, - отдай часть долга. Пришли мне фото, где есть ты и Антон, вместе, счастливые'
'Ты что, мазохистка? Зачем тебе это? Или ты извращенка? Ладно, я пришлю. Дай мне электронную почту, и я отправлю тебе пару фото', - сегодня Алина была явно великодушной. Через час я рассматривала цифровые изображения, отснятые пару лет назад. Она постаралась - их было довольно много. Наверное, хотела показать свою превосходство: 'Гляди, Катенька, как мы были счастливы с Антоном, какое у нас богатое прошлое, такое, которое трудно забыть, смотри, какие мы красивые и счастливые. Мы так долго были вместе, что если он не вернется ко мне вновь, это будет преступлением простив наших чувств'.
Я мысленно соглашалась с ней, героически рассматривая Алину и Кейтона, которого тогда еще звали просто Антоном.
И их всех присланных ею снимков я выбрала неожиданно для себя три фотографии: самые живые. Их же и распечатала на цветном принтере, выгнав брата на пару минут из комнаты.
Явно не видят, что их снимают на камеру. Сидят в обнимку в темном парке, явно с какой-то подростковой компанией, и их счастливые лица освещает яркая вспышка. Антон сидит в капюшоне неформальной куртки и явно заразительно смеется, глядя куда-то влево. Алина, тогда еще с длинным каре темно-бордового цвета, положив голову к нему на плечо, указывает в ту же сторону рукой. У него во взгляде есть еще что-то детское, даже немного наивное и очень счастливое. У нее, как ни странно, - тоже.
Загорают на пляже, под солнцем, на золотом песке, около голубого моря: она - в оранжевом открытом купальнике, и он - в темно-зеленых шортах. У Антона волос уже чуть ниже линии губ, и плечи явно шире, чем на прежнем фото, и сам он крепче. У Алины волосы длиннее, забраны в высокий шоколадного цвета хвост. Он сидит, вытянув вперед ноги, рядом с то ли уже полуразрушенным, то ли еще недостроенным высоким песочным замком, а она беззаботно лежит на животе рядом, болтая в воздухе ногами, и дразняще, с игривой улыбкой, смотрит на молодого человека. В его же улыбке и его взгляде - обожание и нежность.
Сидят за столиком в каком-то кафе или ресторанчике, на столике стоит рубиновая бутылка вина и скромный, но очаровательный букет. Вывески вокруг то ли на испанском, то ли на итальянском языке. На заднем плане - много людей, спешащих, улыбающихся, с фотоаппаратами.
Он в водолазке цвета мокрого асфальта, русые прямые волосы намного длинней, чем у Кея в наши дни - они достают плеч, и оттенок у них чудесный - пепельный. У нее прическа уже такая же, как сейчас, и черные волосы оттеняет белоснежное романтичное платье. Алина, задумчиво глядя на парня, сидит у него на коленях, обвив руку вокруг его шеи, а Антон, собственническим жестом обнимавший ее и отчего-то похожий на аристократа, смотрит на любимую без улыбки, но с нежностью или привязанностью.
Это фото я увидела еще в самом начале. И первая мысль была такой: 'Вот какие натурального цвета волосы у Антона. Ему идут длинные волосы и этот цвет'. Вторая, по традиции, посвящалась ненависти к нему и обещаниям поиграть Кею на нервах.
Третья была горькая-горькая. Как будто я смотрела на фото и прощалась с парнем-придурком-на- чьем-плече-комфортно.
Зачем я это делаю, смотрю на них? Ответ прост. Чем больше я буду глядеть на распечатанные фото, тем больше мне будет больнее, и тем больше я буду ненавидеть Кейтона, а не любить. Кто-то когда-то говорил, что через боль очищаются. Я попробую это сделать. Потому что чувствовать к нему что-то хорошее я не собираюсь!!
'Правда, мы смотримся с ним ярко?', - написала Алина.
'Да, подходите друг другу'.
'Я стараюсь быть на уровне. Ты тоже старайся рядом с Кеем'.
Но я больше ничего ей не отвечала. Госпожа Лескова, ты ведь все знаешь, но продолжаешь глумиться или ты так слегка сочувствуешь сопернице?
Интересно, а для беловолосой скотины будет сюрпризом то, что вместо меня туда явится Алиночка при полном параде?
А ты хочешь это знать? Съезди туда и посмотри.
Съездить? Но Кейтон узнает меня.
Значит, тебе надо добраться туда раньше него. Переоденься во что-нибудь. Или стой на улице - заглядывая в окно. Тебе не интересно, что там будет?
Очень интересно. Страшно и интересно одновременно. Я хочу видеть ошарашенное лицо блондина, я хочу слышать, что он скажет Алине, уверенной в своей победе, я хочу сделать ему больно. Да, пожалуй, после того, как он поймет, что я не пришла, а отправила Алину, я напишу ему что-то вроде: 'Эй, я обманула тебя. Ты не нужен мне'. Пусть мучается. Только... будет ли он мучиться?
А я буду мучиться?
Ну твою же мать - сколько раз я говорила, что не хочу страдать! Сколько раз мне еще надо сказать, что я хочу жить нормально!! Катя, ты, тупая идиотка, почему ты не можешь жить спокойно? Тебе что необходимо, чтобы тебя окружали дятлы, целенаправленно долбящие тебе мозг? Езжай давай, посмотри, что там будет.
Ага.
Эта идея настолько захватила меня, что я действительно решилась поехать в пиццерию. Он звал меня в семь часов? Приеду намного раньше. Я собиралась туда, маскируясь, как завзятый шпион: позаимствовала у сестры кепку и солнечные черные очки. У нее же я взяла широкую клетчатую рубашку с капюшоном и рюкзак, полностью увешанный аниме-значками.
- Тебе зачем, Катька? - большими глазами наблюдала за моими сборами младшая сестра. - Отдай!
- Мне нужно для конспирации. - Не согласилась я расстаться с рюкзаком.
- Для какой такой конспирации? - вытаращилась на меня Нелька. - Ты бака что ли?
- Сама ты бака, - угрюмо уставилась я на нее, зная, что 'бака' переводится с японского как дурак или дурочка. - Дай мне на время. Верну ведь.
- Тогда арендуй, - нахально заявила эта девчонка. – Час - сто рублей.
Я злобно взглянула на девочку. Та сразу же почему-то перестала выделываться и буркнула:
- Бери, чего мне? Мне не жалко.
Я кивнула и вытащила на свет божий темно-фиолетовые джинсы с карманами.
- Странная ты, оне-тян - сказала Нелли мне уже тогда, когда я сосредоточенно завязывала шнурки на
