вкусом и дорого, как в лучших домах Филадельфии. Посетители уставились на девушку, но ее это не смутило. Мнение других людей Алину интересовало меньше всего.
- А ничего у него девушка, - тут же отметил сей факт парень за соседним столом, которого раздражал Кей. - Тебе бы тоже такие платьишки надо, котик, - как бы, между прочим, заметил он.
- Ничего в ней такого нет, - на сей раз обозлилась девушка, - видно сразу, что она стервозная мадам. И, между прочим, тоже богатая. Это платье на ней ого-го сколько стоит! Похлеще букета.
Кейтон, спокойно, но совершенно неподвижно сидевший за столиком прямо напротив двери, поднял голову и заметил бывшую девушку. Она улыбнулась ему. Жаль, я не видела его взгляда. Зато я видел, как он быстро вскочил, и заметила, изогнувшись, как жираф, - мне мешали сидевшие впереди два грузных мужчины - что он с силой хлопнул по столу ладонью. Наверное, он разнес бы весь свой столик к чертям собачьим, но, по своему обыкновению, все же сдержался.
Кей близко приблизился к незваной гостье, кажется, что-то сказал. Алина картинно пожала плечами и громко и счастливо рассмеялась, а после села на место молодого человека, проведя рукой по букету. Она уже чувствует себя хозяйкой положения.
Сейчас, наверное, букет завянет - его такая ведьма коснулась.
Теперь Антон стоял лицом прямо ко мне, и оно было словно окаменевшее - он как будто бы видел не бывшую любимую или нынешнюю любимую, которая все никак не покидала его драконовского сердца, а привидение Вашингтона.
Наверное, он ждал меня. И теперь... был, мягко говоря, удивлен. Ммм... теперь Кейчик страдает? Нет или да?
На какое-то мгновение показалось, что да, и мне тут же стало жаль его. Я отвернулась. Когда же повернулась вновь, услышав удивленные возгласы, он на миг закрыл глаза, глубоко вздохнул и очень медленно опустил поднятую руку. Неужели он успокаивает себя, чтобы не ударить Алину? Она, конечно, та еще змейка, вернее, тот еще хитрый скорпион, но все же девушка.
Ударить? Да пусть он бы ее тут испинал! Она бы пережила. Ей любимые прикосновения своего любимого в кайф. Даже если это прикосновения носком ботинок.
Ударь ее. Плевать, что она девушка, правда, плевать.
Увы, мои злые ожидание не свершились. Музыкант резко наклонился к Алине, опершись сжатыми кулаками о стол и касаясь волосами ее волос, и что-то вновь начал говорить, но какое у него было выражение лица при этом, я уже не видела - Кея опять загораживали.
- Наверное, он уже признался ей! - взволнованно прошептала менеджер, вновь застывшая недалеко от меня. Она, как главный режиссер, зорко следила за ситуацией.
Женщина, не разобравшись толком, что к чему, подала кому-то знак, и около барной стойки немедленно появились мужчины во фраках - они профессионально и не спеша заиграли, кажется, Чайковского.
Одновременно с первыми нежными звуками плавно погас свет. На пару мгновений зал окутала темнота, чтобы затем уступить место томной люминесценции, медленно и с достоинством переливающейся всеми оттенками розового, золотого и голубого цветов.
По-моему, он все же психанул. Кей потянул Алину за руку, и она легко поддалась, оказавшись рядом с ним. Не знаю, что хотел сделать двуличный солист 'На краю', но брюнетка оказалась проворнее. Алина вдруг прильнула к нему, обняв за плечи и с силой сжав пальцы, а он не шевелился, даже не оттолкнул от себя ее. Почему он не может быть к ней жестче? Почему он жесток только со мной?
Силуэты Алины и Кейтона осветились бледно-оранжевым - сверху кто-то направил на них свет, и это казалось жутко романтичным. Как будто бы он действительно ждал Алину, а не меня. Господи, как же меня это бесит! Лучше бы пришла я и при всех отказала бы ему! Сказала бы гордо: 'Отвали от меня, придурок, ты не мой принц!'. А она - она устраивает цирк.
- Какая пара яркая, - услышала я и, скрестив пальцы под подбородком, продолжала наблюдать.
Антон отстранился от Алины с некоторым опозданием, но не переставал глядеть ей в глаза, что-то хотел сказать, а потом, по-моему, хотел даже уйти, но в это время к их столику подкатили огромный торт - настоящее произведение искусства.
Повар хорошо расстарался.
- Сюрприз Екатерине! - провозгласила менеджер. Народ тут же заинтересовался сюрпризом.
Крышка торта открылась и из него артистично высунулась нарядная девочка лет восьми с распущенными золотыми волнистыми волосами, над которыми сиял золотом нимб. Она была наряжена, как ангел: белое простое платьице, перехваченное голубой лентой в поясе, два нежных крылышка. Они сверкали под прожекторами и казались настоящими.
- Привет, Катя, - тоненьким голоском пропищала девочка с нимбом, обращаясь к Алине. Та молчала и с улыбкой смотрела на Кея, а не на малышку. Она была без ума от него, и я тоже была без ума - от злости, желания отомстить и неожиданной ревности.
Так и не дождавшись от Алины каких-либо слов или кивка, девочка звонким голоском продолжила. Менеджер ей только одобряюще кивнула.
- Я недавно встретила Антона. Он очень хороший. Правда. И он кое-что мне рассказал. Он побоялся говорить тебе, поэтому его слова я передам сама.
- Ой, как мило, - воскликнули три подружки, сидевшие около окна.
Ой, как сладко! Он с ума сошел? Что за представление а-ля розовые сопли в кофе-антураже?
Девочка-ангел задорно улыбнулась, поправила одно из крыльев и договорила:
- Антон просил сказать Кате, что он очень ее любит. Он не знает, как сказать ей это. Поэтому попросил меня. Он хочет, чтобы Катя тоже его любила.
Я почувствовала, что у меня все больше и больше растет желание расхохотаться. Привет, истерика?
Кейтон, ждущий меня (!!!), опустился за стол в изнеможении. Его планы были окончательно разрушены. А девочка все говорила и говорила, изредка глотая от волнения окончания слов.
- Он сказал мне, что его желание - чтобы Катя стала его девушкой. И просил передать ей самое красивое кольцо в мире. - С этими словами ангел протянула Алине черную круглую коробочку, где, предположительно и лежал подарок. И брюнетка взяла его, улыбаясь, как актриса, только что получившая 'Оскара', хот я имевшая на это мало шансов.
Я, не мигая, наблюдала за Лесковой, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я буду ненавидеть ее так же сильно, как и Тропинина. А мои руки сами собой опустились на стол и сжали края салфетки - это ведь мое украшение! Подарок для меня. Убери свои руки, стерва!
Но сестра Арина уже взяла коробочку. Как только она это сделала, Чайковский изменился на Гайдана, если моя память меня не подводила. А сверху на пару полетели белоснежные перышки, которые, медленно кружась, оседали на полу, на столе и на самих Алине и Кее, и на тех, кто стоял или сидел рядом. Менеджер, видя это, первой начала аплодировать, и весь зал: и посетители, и работники, тут же радостно и вполне искренне поддержал ее в этом. Все стали со своих мест и улыбаясь, хлопали в ладоши и смеялись. Им нравилось представление.
- Мой торт прекрасен! - услышала я голос самодовольного повара.
- Я тоже люблю тебя, Антон! - задорно и громко прокричала Алина, вызвав положительные эмоции у мужской части пиццерии. - Спасибо за то, что ты есть и за то, что ты со мной.
- Всем шампанское! - громко завопила довольная происходящим менеджер. - Шампанское в студию!
Кей измученно, как мне показалось, улыбнулся. У меня появилось такое чувство, что его все это вконец достало и сейчас он выкинет что-нибудь забавное.
Он меня не подвел.
Антон встал, не слишком нежно взял брюнетку за подбородок, что-то прошептал, приблизившись к ее щеке, аккуратно отобрал черную коробочку, а потом совершенно неожиданно резко схватил Алину за локоть и поволок прочь из зала. Она пыталась сопротивляться, но Кей что-то сказал ей (я опять не слышала, что) и вновь повел следом за собой. Он шел быстрым размашистым шагом, а она не успевала за ним.
- Куда он? - удивилась менеджер. - А как же все остальное?
А другие, обрадованные шампанским, думали, что все так и должно быть.
