шального парня, по-моему, еще хуже, чем в Кея. Зато какой у нее вид безмятежный! На миг я даже позавидовала подруге, сидевшей с мирной полуулыбкой около Келлы и удобно устроившей на его плече голову. Она качала ногой в такт песне и изредка задумчиво глядела на молодого человека, увлеченного гитарой. Внезапно мне тоже захотелось оказаться на ее месте, вот только не около синеволосого.
А около кого, позволь узнать? Нет, поставим вопрос точнее - около которого из братиков?
Отстань со своими глупостями.
Я выглянула из-за угла и помахала Нинке. Она меня не замечала. Я вновь помахала ей, но и этот мой жест остался ею незамеченным. Зато один из бородатых рокеров подумал, что я подаю знаки внимания ему, и в ответ замахал мне с самой приветливой улыбкой. Я смутилась, ругая про себя подругу. Когда не надо, все замечает, как будто у нее глаза не только на затылке, но и на висках!
Откуда мне было знать, что Журавль сильно утомилась этим днем и использовала Келлу в качестве удобной подушки. Вообще блондинка ждала Кея, поэтому и терпела общество всех этих странных людей во главе с моим папочкой уже третий час подряд.
После университета Нинка на машине отца прибыла к месту, где ее ждал Келла, и бедному, но крайне корыстному Виктору Андреевичу, который хотел заполучить наследство тетушки, пришлось везти среднюю дочь и ее 'противного синеволосого жителя планеты Кретинов' в коттеджный поселок, где проживала Эльза Власовна. С одной стороны Нинкин папа радовался, что у него в руках есть хоть какой-то рычаг воздействия на наглую нервную систему тетки, с другой стороны его жутко раздражал Келла, и с каждой минутой дядя Витя все больше и больше ненавидел парня, развязно рассевшегося на заднем сидении рядом с Ниночкой. В парне его не устраивало все, начиная от неформальной одежды ('голодранец чертов, напялил широкие джинсы с цепями, бомжара несчастная'), украшений ('ух, мелкий урод, харю все себе проколол, вы только посмотрите на него!'), прически ('только бездельники красят волосы, да еще одни типы, о которых в приличных местах не упоминают!') и даже характера ('развязный блохастый пес, отодвинься от моей дочери!'). Но сейчас дядя Витя не мог ничего поделать с гнусным музыкантом, и даже когда парень, громко хлопнув дверью, забрался в салон его дорогой и крайне любимой машины, сказав нагло: 'Привет, папа', - Виктор Андреевич лишь благосклонно кивнул. И заметил:
- Называй меня лучше Виктором Андреевичем.
- Я не люблю, чтобы так официально, но если 'папа' вас не устраивает, давайте буду звать дядей Витей, - тут же возразил молодой человек. На какой-то миг Нинке, сидевшей рядом, показалось, что Келла изощренно издевается над ними. Она ткнула барабанщика в бок.
- Что, детка? - тут же обернулся к ней парень.
Глава семьи Журавлей услышал, как этот наглец бесцеремонно обращается к его драгоценной дочери, и закашлялся.
- Ничего, - мило улыбнулась ему моя подруга, - но зови меня лучше Ниной, а не деткой.
- Без проблем, малышка.
Девушка вздохнула и ободряюще подмигнула отцу.
- Ниночка, я понять не могу, зачем мы едем к этой вашей тетке? - спросил ее Келла.
- В гости, - очень вежливо отвечала она, - Эльза Власовна нас очень ждет. Только... не вздумай ее называть тетей или бабушкой, хорошо?
- Окей, - вытащил из кармана мятную жвачку Келла и засунул в рот сразу пару подушечек.
Журавли, одинаково сильно не переваривающие мяту, опять же синхронно подумали: 'Чтобы ты подавился!', только дядя Витя обозвал Келлу 'тупым гадом', а Нина подобрала красивый, но нецензурный эпитет к слову 'козлина'
- У нашей Эльзы Власовны очень непростой характер, - начал распространяться тем временем о тетке Виктор Андреевич. - И с ней нужно так сказать, держать ухо востро, ведь у нее уже начинается... гмм... старческий маразм. Поэтому с ней так тяжело. Но мы, Журавли, как заботливые и любящие родственники, не можем оставить эту пожилую одинокую женщину одну и частенько навещаем ее, чтобы, так сказать...
- Это все понятно, дядя, а я-то здесь при чем? - перебил его Келла. - Мне-то зачем ее навещать? Я ей пока еще не родственник.
- Просто так, - уклончиво отвечал дядя Витя.
'Надеюсь, никогда и не станешь им. Еще и подрался, мерзавец', - злобно думал Журавль, глядя на синеволосого через зеркало заднего вида. Чуть выше теперь уже бритого виска белел плотный лейкопластырь, который и вызвал в ранимой душе Журавля-старшего бурю эмоций.
- Просто так ничего не бывает. Кстати, клевая у вас тачка.
- Спасибо, - сдержанно отвечал ее хозяин и решил похвастаться, чтобы уесть молодого нахала. - Это...
- Знаю, 'Фольксваген Фаетон', - без особенного почтения к хорошему и дорогому немецкому автомобилю представительского класса сказал Келла, показывая, что хорошо разбирается в машинах.
Виктор Андреевич обиженно замолчал, а барабанщик продолжал, как ни в чем не бывало:
- 'Мерсы' и 'Ауди' круче, если вам тачка F-класса нужна.
- Чем это они круче? - раздраженно спросил дядя Витя, который никогда не смог бы признать, что его вещь чем-то уступает другим.
- Ну, начнем с того, что в вашем 'Фольксе' подвеска жесткая.
- Зато система безопасности отличная! - запальчиво выкрикнул Нинкин папа. - А двигатель шесть литров, между прочим!
- Большой расход топлива. Воображаю, сколько тачка бензина жрет. И камеры заднего вида у вас почему-то нет, - внимательно поглядел вперед Келла.
- Ах ты, соп..., - вспомнив, что грубить Келле сейчас нельзя, Виктор Андреевич закашлялся, и посетовал на мнимый насморк, используя просторечное слово, похожее на ругательство, которым он хотел одарить 'наглого панка'.
- Хватит про машины, - недовольно произнесла Нинка. - Бесит.
- Тогда, детка, предложи свою тему для разговора, - улыбнулся ей синеволосый.
'Ух, наглый ублюдок', - подумали синхронно голубоглазые папа и дочка. А Келла с усмешкой оглядывая то салон машины, то Нинку, рассказал пару развязных анекдотов и чмокнул девушку в уголок губ, что, естественно, ее тут же разозлило. Хорошо еще, дядя Витя этого не видел. В это время он высунулся из машины, чтобы всласть поорать на водителя 'Мерседеса', который только что, по вине Журавля едва не врезался в его же 'Фаетон', а потом лишь чудом сумел избежать встречи со столбом.
- Развелось криворуких водил, - с чувством собственного достоинства произнес дядя Витя. - Купят права и ездят, идиоты паршивые.
Это было единственное, в чем он были солидарны с Келлой.
У Эльзы Власовны стало еще хуже (для Нинки, разумеется), потому что она испытывала атаку сразу по двум фронтам. Виктор Андреевич к тетушке не пошел, помня, что она приглашала только его дочь и синеволосого панка.
Хозяйка большого трехэтажного особняка, выстроенного в традиционном английском стиле, с нетерпением ожидала молодых гостей. Как всегда, ухоженная, с высокой сложной прической, в парчовом темно-зеленом платье, тетушка Эльза самолично выплыла навстречу внучатой племяннице и ее молодому человеку.
- Ну, здравствуй, - сухо сказала она Нинке, зато Келла удостоился от старушки едва ли не жарких объятий, что заставило Ниночку высоко поднять брови и подумать: 'Ее что, на молодых потянуло, старую ведьму?'
Эльза провела гостей в огромную, уставленную антиквариатом гостиную на первом этаже, главным украшением которой являлся камин, усадила перед собой и принялась буравить обоих пронзительным взглядом из-под очков в тонкой серебряной оправе.
- И что случилось с твоим молодым человеком, милочка? - почему-то пожилая женщина кинула недоброжелательный взгляд на Нинку, которая уже успела подсчитать, сколько примерно стоит мебель и
