- Я не бываю неправой, - уверенно заявила одна из представительниц славного семейства Журавлей, напомнив молодому человеку почему-то саму Ниночку. А девушка, сдерживая гнев, кивнула.
'Ты такая забавная, детка', - подумал парень, с удовольствием глядя на нее, но больше сообщений не отправлял.
Когда они вновь переместились в гостиную, Келла уселся рядом с Нинкой на один и тот и тот же полосатый зелено-коричневый диванчик и, вроде бы как случайно, пару раз умудрился задеть ее колени. Озлобленная, как дракон, Нинка (она только пар из ноздрей не пускала кольцами), стала нервно поправлять чуть сползшую юбку от строгого темно-синего костюма, который она специально надела на встречу с тетушкой. Поведение Келлы, без всякого стеснения обнимающего ее за талию и пару раз поцеловавшего в шею, девушку злило все больше и больше. Она вообще ненавидела физические контакты, и это было одной из причин ее быстрого расставания с молодыми людьми. Очень часто он казались до тошноты противными, как только распускали грабли, а некоторые казались такими, даже если просто брали красавицу за руку.
'Проклятый гиппопотам, бабник несчастный, убери свои грязные руки, помешанный стрекозел', - ругалась она про себя. Тот руку убирать не спешил - напротив, она слегка сползла вниз.
- Правильно-правильно, поправляй, - заметила ее движения Эльза Власовна, - ужасно одеваешься, впрочем, как и сестра. Нет у тебя эстетической совести.
- Чего нет, простите? - не поняла ее родственница.
- Вкуса.
'Можно подумать, у этого Келлы вкуса бездна. Ну почему в меня Кеечка не влюбился, мать его?'.
Еще около сорока минут (все это время Келла держал Нинку за руку, и та, прислушиваясь не к словам жабы, а к собственным ощущениям, поняла с удивлением, что прикосновения парня не вызывают уже ничего, кроме идиотской теплоты) Эльза расписывала свое путешествие по Северной Африке, а потом вдруг решила уйти за альбомом с фотографиями, чтобы показать молодежи 'прекрасные снимки'. Как только пожилая женщина чинно удалилась по лестнице вверх, Келла, не долго думая, развернул потянувшуюся за очередным печеньем Нинку к себе, с явным намерением поцеловать. Его другая рука по-хозяйски оказалась на ее бедре.
- Ты чего? - взревела и без того озлобленная на весь мир девушка, - охренел совсем?! Смерти ищешь?
- Тихо, - тут же зажал ей рот ладонью парень, - чего орешь?
- Да ты мне уже весь мозг вынес, дятел! Ты можешь вести себя прилично, идиот? Сколько можно! Хватит меня домогаться! Ты достал меня, ушлепок! В горле сидишь.
- А разве я не могу поцеловать свою любимую девушку? - С невинным видом поинтересовался Келла, - я ведь тебе нравлюсь, правда? Наша любовь взаимна? - И его глаза странно сверкнули.
- Взаимна, взаимна, но держись от меня пока подальше. По крайне мере в гостях у тетушки.
- Тебе противно? - то ли с ироничной, то ли со зловещей интонацией, медленно произнес барабанщик.
'Какие нынче привороженные пошли наглые,
- Не раздражай меня, дружок, - случайно копируя начальственные интонации собственной тетки, проговорила девушка надменно. - Ясно?
Синеволосому музыканту ясно не было, потому что он вновь притянул Нинку к себе, но она тут же стала колотить руками по его плечам и груди, и даже случайно попала по затылку. У парня тут же слегка закружилась голова.
- Демоница, - взвыл Келла, безуспешно пытаясь схватить впавшую в ярость девушку за руки, - только не по голове! Мужик в юбке!
- Ах ты сволочь! Ты как меня назвал? - еще больше распалилась блондинка.
- Вот, значит, как твой несчастный молодой человек получил сию прискорбную травму, - появилась в это время Эльза Власовна, неся в руках тяжелый фотоальбом.
- Тетя, вы не так поняли! - мигом оставила Келлу в покое Журавль.
- Дорогуша, я очень сожалею, что мы состоим с тобой в кровной родственной связи. Может быть, ты и на меня хочешь накинуться? Давай-давай, покажи мне свою дьявольскую натуру, мой пересохший ангел, - ядовито произнесла хозяйка дома в английском стиле. - Или тебе со мной, несчастной старухой, и с моим прекрасным другом Келлой скучно? Тогда ты можешь нас покинуть.
Естественно, Нинке никуда уходить не хотелось. Выслушав гневную нотацию 'трухлявой ведьмы', девушка еще какое-то время наслаждалась ее обществом. Келла обиделся на Нинку и перестал на нее даже смотреть, полностью погрузившись в мир шестидесятых и семидесятых, о которых с патетическими интонациями рассказывала тетя Эльза. Это почему-то нервировало девушку не меньше, чем оскорбительные слова двоюродной тетушки. На нее не реагировало какое-то рыло, на нее, королеву!
Когда они стали собираться домой, барабанщик популярной группы по-прежнему не обращал на Нинку никакого внимания, хотя очень тепло попрощался с тетей и успел подмигнуть хорошенькой горничной. Вездесущая Журавль-старшая приметила это и тут же сказала синеволосому парню, что если ему будет очень нужно, телефон своей работницы она обязательно даст ему, ибо понимает, в какой он, Келла, сложной ситуации рядом с тигрицей, которая прикрывается птичьей фамилией.
- Береги голову, мой дорогой друг,- напутствовала парня тетя Эльза. - И, конечно же, приходи в гости. Тебе, - она подчеркнула это слово, - я буду всегда рада.
- Приходите к нам в гости, тетушка, мы вас очень ждем, - тут же вставила Нинка.
- Ой, не ври, - сразу же изменился тон пожилой женщины.
- Вы что, - похлопала длинными ресницами Нинка. - Это правда. Мы вас ждем!
- Правда в данном случае то, что ты под нее старательно маскируешь свое притворство, - фыркнула пожилая хозяйка дома.
- Но...
- Хватит, девочка, у меня от тебя начинается мигрень. Отстань.
- Тетя, я просто пытаюсь быть вежливой... - скромно потупив пышущие демонским огнем глаза, сказала Нина.
- Вежливость - самая приемлемая форма лицемерия, - тут же услышала она в ответ новую умную вещь. Келла хмыкнул, но ничего не сказав, вышел и пошел дальше по дорожке из камня. Он шел мимо ухоженных зеленых клумб, мимо старичка-садовника с аккуратными седыми усами, усердно трудящегося рядом с одной из них, прямо к массивным воротам.
- До свидания, было очень приятно с вами пообщаться, - улыбнулась с поддельной теплотой, которая вот-вот должна была перерасти в горячку, девушка.
- Подозреваю, что мой юный друг Келла постесняется приезжать ко мне в одиночку, поэтому жду на следующей неделе и его, и тебя, мадемуазель Зловредность.
С этими словами Эльза Власовна захлопнула дверь перед Нинкой.
'Противная старуха, чтоб ее раскорячило', - подумала светловолосая девушка и поспешила вслед за 'юным другом' Келлой, который, не оборачиваясь, быстро шел вперед.
Журавль смогла его догнать только через пару минут, когда они оказались на длинной аллее, утопающей в зелени.
- Эй! - властно окликнула его Ниночка. - Ну и что ты? Куда бежишь?
Ответа не последовало.
'Молчишь, козел? Последние нервы из меня решил вынуть? Мало я намучалась у проклятой бабки?'
- Я не поняла, - ледяным тоном произнесла она, - ты почему смеешь молчать, дерево? Остановись, когда я с тобой разговариваю. Недоумок, ты стал глухим?
- Что тебе надо? - С этими словами Келла резко развернулся, и с большим удивлением Нинка заметила, что его, в общем-то, обычно добродушное лицо приобрело какое-то злое, даже жестокое выражение. Кажется, таким он был в день их первой встречи, когда едва не подрался с теми туповатыми типами из 'Горизонта'. А еще когда Баба Яга привязался к синеволосому, что-то подобное было в его темных глазах. Вот только теперь к общей злости прибавилось еще что-то: то ли обида, то ли сильнейшее раздражение, то ли гнев непонятно на что, а, может быть, и что-то вроде тщательно скрываемого страха.
