- Прости, - непонятно зачем произнес блондин и осторожно коснулся моего перевязанного под джинсами колена. – Прости, Катя.
И все ближе и ближе ко мне наклонялся, и, наверное, я бы сама поцеловала этого наглого красавца, если бы нам не помешали.
- Кей, - раздался как всегда веселый и громкий голос Келлы, - ты... о, прости, помешал! Дядя Келла удаляется. Он какбэ не существует, продолжайте, детки, - и с хохотом синеволосый перепрыгнул ближайший забор с намерением скрыться в кустах.
- Ничему ты не помешал. Пока, малышка, - Кей щелкнул меня, как маленькую, пальцем по носу.
- Мужик, не стесняйся, продолжайте, - запротестовал его одногруппник. Как потом выяснилось, Нинку он уже проводил.
- Нет, пора.
- Я - обломщик? Хреново. Пока, Катя, - отвесил мне шутовской поклон барабанщик на краю, - я люблю твою подружку! Скажи ей это!
- Скажу, - пообещала я. Честно сказать, я была недовольна появлением этого клоуна, и сердце все еще сжималось.
Кей встал и, не оглядываясь, зашагал рядом с Келлой, который о чем-то бурно начал рассказывать, размахивая руками. Я услышала только:
- В парке, прикинь, как идиоты из мелодрамы... Это просто...
Когда они скрылись в машине Кея, которую я узнала даже в темноте, я все же вгляделась в землю, исчерченную кедами парня. И мне показалась, что один из странных рисунков напоминает сердце.
Этой ночью я уснула с трудом. А снился мне камень - синий, красивый камень на цепочке....
И даже во сне меня не оставляла мысль, появившаяся внезапно. Был ли на Кее сегодня его топаз- талисман или нет? Кажется, нет... Я не успела обратить на это внимание. Вот дура, тату рассмотрела, а кулон не заметила.
Как и всегда, после очередных бурных событий в моей жизни наступила та самая пора, когда ничего интересного не происходит, и остается куча времени для самоанализа и подробного разбора самого себя и своих поступков. С недавних пор все мои психологические анализы сводились к тому, что я усиленно думала об Антоне и о Кее, об этих братьях-близнецах. Сначала я хотела рассказать обо всем Нинке, но, как всегда промолчала, внезапно поняв, что моя подруга способна сделать жизнь Антоши в таком случае невыносимой. Кстати, эта сумасбродка постоянно переписывалась с Келлой по аське и по сотовому, и, кажется, немного подобрела и на процентов тридцать меньше обычного придиралась к людям. Я спрашивала у нее, что она чувствует к Келле, побившему все рекорды - ни с кем так долго и так часто она не общалась. Но подружка неизменно отвечала, что все это делает ради Кеечки, к которому надо подобраться поближе.
- У меня есть план, - отвечала она и заговорщицки подмигивала.
- Какой? Напугай меня.
- Зануда, - и подруга тут же переводила разговор на другую тему.
Еще она постоянно шарилась по своим любимым клубам и с упрямством, достойным настоящего Мастера Твердолобства, звала меня с собой. Я отказывалась. Тогда девушка находила себе странные и весьма сомнительные копании, отрываясь с ними по полной программе, изредка совершая свое любимое перевоплощение в неформального вида особу.
В четверг, после особенно трудного и нудного семинара по гражданскому праву, где Ниночка в очередной раз блеснула своей памятью - она отхватила по этому предмету досрочный автомат и похвалу сварливого старого препода с прищуренным взглядом старого и опытного тигра, выискивающим, кого бы из студентов-кроликов съесть в очередной раз, она едва не показала свое истинное 'я' всей нашей группе и половине соседней.
Журавль, страшно довольная своим автоматом, поэтому и безмерно счастливая и гордая, растолковывала по просьбе преподавателя какую-то схему девушкам из группы, понятную только ей одной. Надо сказать, подружка отлично умеет объяснять, как будто имеет большой преподавательский стаж. К тому же любит это делать - чувствует превосходство. Она любит говорить: 'Люди в большинстве своем идиоты, им все нужно объяснять, все показывать и все рассказывать. Катя, грех не научиться этому всему, если ума есть хотя бы немного. Тогда тебя будут считать умной, очень умной. И доброй. А это есть основа для тайного, ну, или явного манипулирования'.
Пока Нинка готовила почву для манипулирования, я ждала ее около самой двери, нетерпеливо притоптывая. Ждала не только подружку, но и сообщение от Антона, который со вчерашнего дня вновь пропал куда-то, а сегодня как так и не пришел в универ. Я волновалась. И как он только будет сдавать экзамены и зачеты, которые все приближаются и приближаются?
Мои мысли были нарушены появлением в аудитории незнакомой особы лет двадцати, очень худенькой, изящной, с очень красивым, можно сказать, кукольным лицом и неестественно длинными ресницами.
'Наращенные, наверное', - подумала я про себя, лениво оглядывая новенькую. Я тоже такие раньше хотела - очень сильно. Нинка напугала меня тем, что со временем искусственные отпадут вместе со своими родными, что красоты глазкам явно не прибавит.
Девушка огляделась, поджала губы и быстрым, нервным шагом подошла почему-то ко мне. Наверное, потому, что я находилась к ней ближе остальных одногруппников.
- Привет, - обратилась она ко мне.
- Привет, - удивлено поздоровалась я в ответ.
- Я ищу одного человека, ты не могла бы мне помочь? Она из вашей группы.
- Да, конечно, кого ты ищешь?
- Ее зовут Нина. Нина Журавль, - произнесла вновь прибывшая, продолжая оглядывать девушек из группы.
- Эээ... а зачем она тебе? - удивилась я. У моей подружки море знакомых, которых я не знаю, но ее пока еще никто вот так вот не искал ее - обычно сами могли с ней связаться по телефону.
- Поговорить хочу, - с какими-то недобрыми нотками произнесла девушка, сверкнув глазами, и мне показалось, что тут что-то неладно.
- Просто поговорить? - уточнила я с опаской.
- Не просто. Очень серьезно. - Она хмыкнула, а ее глазах блеснула едва ли не ненависть. - Ты же ее знаешь, да?
- Знаю, - не стала я отпираться и выдала, - а Журавль сегодня нет, и не будет - она заболела.
- Заболееела? - Разочарованно протянула девушка. - Серьезно?
- Я не вру, - стушевалась я, потому что как раз этим и занималась.
- Я имею в виду, серьезно заболела? - с неприятной улыбкой уточнила девушка, явно желая это.
- Не знаю, мы не общаемся близко.
- Жаль, жаль. Надеюсь, что она будет мучиться, эта выдра, - с неожиданной для такой хрупкой руки силой, девушка ударила по столу.
- А что случилось-то? - включила я дурочку.
- Парня у меня увела, тварь. - Процедила она. - Убью ее, эту...,- и Ниночка была названа представительницей самой древней женской профессии на свете. - Ну, ничего, я еще приду. Спасибо, девушка, - она мило мне улыбнулась и вышла.
Я в шоке проводила ее тонкую фигуру глазами и запустила руку в волосы. Ну, Нинка дает, когда это она успела? Может, это девушка Келлы?
Но, оказалось, синеволосый к этому не имеет никакого отношения. Когда я поведала освободившейся подружке о недружелюбной девушке, эта блондинка первым делом заявила:
- Какой у меня Ангел-Хранитель сильный! Ты посмотри, как мне везет. Катька, спасибо тебе! Я тебя прямо люблю! - и в порыве чувств развеселившаяся Ниночка схватила меня за щеки и принялась тянуть их в разные стороны.
- Отвяжись! - отпрыгнула я в сторону от этой ненормальной. И едва не врезалась в преподавателя по
