проголосовали за Джека Рэкхэма. Он стал единодушно избранным капитаном пиратского шлюпа. Три голоса, шутя, были поданы за Анну, отдавая дань ее храбрости. Однако, сама она только рассмеялась.
— Пусть Джек командует кораблем, — заявила она, — а я буду командовать Джеком!
Команда расхохоталась этой шутке, и все стали поздравлять Джека, похлопывая его по спине. Он стоял с вымученной улыбкой на лице.
Море казалось еще более чудесным с палубы принадлежащего им судна. Впереди их ожидали неисследованные ранее просторы, бесчисленные рифы и песчаные отмели. Шлюп летел по волнам, подобный быстрокрылой птице. Анна знала, что в каких-нибудь восьмидесяти милях к западу лежит побережье Флориды, а на востоке проходят морские пути к Нью-Йорку. Но все это казалось таким далеким. Весь ее мир сконцентрировался на маленьком суденышке. Все, что имело смысл, заключалось теперь в «Морском Коньке», Джеке, их команде и растущем чувстве чего-то необычайного внутри ее тела. Ее живот теперь заметно увеличился в размерах, но она стала носить свою блузу навыпуск, поверх узких бриджей. И старалась не сильно стягивать их ремнем. Она заметила, что во время их ночных встреч Джек всячески старался уберечь ее, сдерживая свою страсть, понимая, что внутри нее уже живет их ребенок. Порой она забывала о бьющейся в ее чреве жизни, носилась по палубам и карабкалась по вантам наравне со всеми. Но иногда ее тело само заявляло о себе, и она с трудом передвигалась по кораблю, прислушиваясь к тому, кто начинал шевелиться под ее сердцем.
Смена руководства, казалось, принесла судну удачу. Сразу же недалеко от Бермуд они напоролись на тяжело груженную торговую шхуну. Все существо Анны стремилось к столкновению и драке, палуба ходила ходуном под ее ногами. Совершая маневр, Джек вплотную подвел свой шлюп к шхуне. Анна в это время руководила пиратами, спрятавшимися за фальшбортом.
Со шхуны донесся голос капитана:
— Кто вы? Откуда ваш корабль?
В ответ раздался хриплый голос Джека:
— Мы с моря!
Корабли, накренившись, прошли борт о борт. Анна видела натянувшиеся снасти шхуны и моряков, насторожившихся, как испуганные птицы.
— На абордаж! — закричала девушка, и прятавшиеся доселе пираты выскочили из укрытий, размахивая абордажными саблями и крючьями. Не давая врагу опомниться, они пошли на захват судна.
— Сделаем их жен вдовами еще до наступления ночи! — кричал Джек.
Анна наклонилась и подожгла орудийный фитиль. Она видела, как ядро взорвалось на палубе шхуны, брызгая во все стороны осколками. Цепляясь за ванты, она кинулась вслед за пиратами, шедшими на абордаж, когда один из противников едва не сбросил ее в море. Как сквозь туман она слышала крики боли и ярости, треск мушкетов и звон клинков, вокруг нее стлался пороховой дым.
Джек стоял на палубе шхуны, скрестив саблю с одним из матросов противника. Свист перекрещивающихся сабель доносился до ее слуха. Ужасно крича, матрос кинулся на Джека, направив свой клинок ему в живот. Почувствовав необычайную слабость, Анна вынуждена была опуститься на палубу. Со вздохом облегчения она услышала клич капитана шхуны:
— Пощады! Черт вас возьми! Мы просим пощады! Будь вы последними разбойниками, которые ничуть не лучше, чем проклятые негры!
Он продолжал сыпать проклятия в адрес пиратов, но его команда уже побросала оружие.
Дерущиеся стали расходиться, и схватка прекратилась. И хотя палуба напоминала собой место жесточайшей битвы, убито было всего несколько человек. Пираты все как один издали возглас торжества, когда Джек в забрызганных кровью штанах провозгласил:
— Парни, судно наше!
В трюме торгового судна были обнаружены огромные бочки с вином. Пираты сгрудились вокруг них, как водяные жуки. К тому же они нашли несколько бутылок рому, которым тотчас саблями отрубили длинные горлышки, и вскоре празднование победы было в полном разгаре. По мере того как пираты и их новые дружки пьянели, у всех развязывались языки, и они стали обмениваться новостями и сплетнями о событиях вдоль всего побережья. Анна в рубахе навыпуск сидела в одной из таких групп, спрятав волосы под шляпой. Мало кто из новобранцев выделял ее среди других пиратов, и никто даже не мог подумать, что она — женщина. Вдруг она замерла, прислушиваясь к тому, что начал рассказывать один из новичков.
Да, да, это правда. Стэда Бонне схватили а вместе с ним и двадцать два его человека.
— А «Черная-Борода»? — спросил кто-то.
— Этой грязной скотине удалось удрать невредимым После того как этот проклятый идиот Бонне, получил прощение, Нэд затянул его назад в свою шайку. И они вместе стали досаждать каролинцам пока Тишу не надоел этот пьяница. Тогда он захватил все награбленное добро, обманул Бонне и бросил его с людьми на песчаной косе с их частью добычи в руках. Но Бонне удалось выбраться из передряги, и он кинулся в погоню за Тишем. Трудно представить, что он сделал бы с ним если бы поймал! Но как бы там ни было, Бонне нарвался прямо на военный корабль из Чарльзтауна, под командованием полковника Уильяма Рэтта. Естественно, тот еще был зол на Тиша и Бонне за их осаду в гавани. И он выловил Бонне из воды, как пьяную черепаху и доставил его в Чарльзтаун в кандалах!
Анна сидела, застыв, как изваяние. Она очнулась только когда волна перекатила через портик и зеленая пена залила ее бокал. «О, этот чертов дурак! — подумала она, — он был в безопасности и ему даровали прощение, а он опять позволил Тишу, этому мошеннику, втянуть себя в авантюру!». Она выскользнула из круга мужчин и подошла к борту, глядя на море и схватилась за живот, стараясь успокоить боль. Стэд Бонне… все то время, что она представляла его в объятиях жены, он болтался где-то по морям. Она никак не могла поверить, что Бонне оказался таким глупцом, что позволил Тишу одурачить его, да еще не один, а два раза. Злость и печаль переполняли ее так, что сердце готово было выскочить из груди. Она посмотрела на свой живот. Если не присматриваться специально, то можно и не заметить, что он увеличился. Казалось, что с той поры как она слышала в последний раз голос Бонне, прошло лет десять. Она вспомнила мягкое прикосновение его губ и, наверное, самую нежную любовь, какую только испытывала. Это от него она услышала слова, позволявшие выразить ее чувства к морю. Это он понимал ее еще до того, как она начинала говорить. А теперь он стоит в тени виселицы.
Ее память воскресила вдруг сцену повешения, которую она видела в Чарльзтауне: агонию умирающего человека, грубую толкотню толпы. Девушка не могла представить в этой роли Стэда, в его прекрасном камзоле с пышными манжетами из бельгийских кружев. Внезапно она приняла решение и мысленно стала перебирать имеющиеся возможности. Анна поспешила назад к команде, чтобы собрать как можно больше информации.
Джека она нашла на верхней палубе, где он пил с другими пиратами. Его глаза сверкали от выпитого рома и вина, но Анна оттащила его в сторону.
— Джек, Бонне захватили в плен!
Мужчина спокойно посмотрел на нее:
— А, дорогая, я только что слышал нечто подобное. Стыд и позор! Он был неплохим парнем, хотя и не годился для моря.
Анна улыбнулась в ответ:
— Да, он был неплохим парнем. И я рада, что это говоришь ты. Джек, мы должны спасти его от виселицы!
Джек вытаращил глаза от удивления.
— Спасти его? Не сходи с ума, девочка, ведь он в тюрьме Чарльзтауна, и весь город стережет его!
— Да нет же, Джек! — энергично запротестовала Анна. — Он не в тюрьме! Они держат его в доме судебного исполнителя, я знаю, как вызволить его оттуда, девочкой я не раз бывала в этом доме на балах. Я знаю, мы сможем это сделать. Мы не должны позволить им повесить его!
— Не вижу причины, почему мы должны делать это. Клянусь, что он позволил бы им повесить меня!
— Возможно. Но я бы не позволила. Так же, как не позволю сделать это с ним, — она сделала два шага к борту и вернулась назад, скрестив руки на груди.
