Мэри пожала плечами.
— Я бы не стала тратить слезы на такого, как он. Я всегда удивлялась, что ты в нем нашла? Он родился пьяницей.
Анна выпрямилась, но затем грустно произнесла.
— Он не всегда был таким. Я не знаю, почему он изменился. Это не просто из-за травки и рома. Кажется, он заполняет пустоту, которая находится внутри него. Он никогда не был слишком сильным, как это казалось.
Мэри усмехнулась; у нее не было настроения делить с Анной тоску.
— Ты сожалеешь о своей жизни? — она окинула взглядом просторную каюту, жестом указала на прекрасное белье и постель. — Разве не этого ты всегда хотела?
— Ах, — Анна кивнула, — нет, я ни о чем не жалею, но, — в ее глазах промелькнула печаль, — впервые в жизни я… боюсь, боюсь не знаю, чего.
Мэри улыбнулась:
— Мы все боимся. Но я всегда заставляю себя делать то, чего боюсь больше всего. Страх нужно хватать за загривок и объявлять себя его хозяином. Тогда я чувствую, что живу.
Анна продолжала шить, но мысли в ее голове путались. Должны быть другие способы, чтобы чувствовать себя живой, а не только укрощать страх и рисковать жизнью каждый день. Она обречена любить человека, который недостоин ее? Всегда ли ее будут одолевать чувства? А потом, когда они остынут, она останется вялой и безжизненной? Она привыкла к опасностям и драмам так же, как Джек к рому. Анна взглянула на Мэри. Казалось, подруга так уверена в себе. Познает ли она сама когда-нибудь такую удовлетворенность, искреннюю веру в любовь, от которой сияло лицо Мэри? Она бессильно отложила шитье в сторону и пошла на палубу.
Глядя на звезды, по которым моряки находили дорогу в тропических водах, она успокоилась. Ориентироваться по звездам в тропиках было легче, чем в северных широтах; здесь было меньше облаков. На небе не было полярной звезды, но Анна хорошо знала другие созвездия, и ей казалось, что они указывают ее судьбу. Огромное море и звезды заставили ее почувствовать, что она такая маленькая; женщина поняла, что вся земля — это крошечный плот во Вселенной, а ее корабль — лишь пылинка на этой земле, а сама она — одна из команды. И тяготящее ее одиночество было лишь, одной из мыслей во Вселенной ее ума.
«Куин» направлялся на север. В команде было уже меньше тридцати человек. Анну не беспокоило, что количество людей изменилось, но она знала, что они не смогут напасть на хорошо вооруженное судно таким составом, и каждому приходилось работать за двоих.
К северу от Испаньолы на «Куине» заметили красивое судно под английским флагом. Анна пристально разглядывала его в подзорную трубу. Она знала, что по меньшей мере три военных корабля — «Даймонд», «Ладлоукасл» и «Уинчелси» вышли из Ямайки на поиски «Куина» и его команды. Вряд ли они могли встретиться с одним из кораблей Ее Величества. Как только Анна поняла, что перед ними не военный корабль, она позвала Мэри. Та молча взяла подзорную трубу и какое-то время смотрела в нее, затем кивнула Анне:
— Я бы взяла его. Нам нужна провизия и люди. Женщины начали готовить корабль к атаке.
Джордж Фезерстон дал полный ход, и уже через три часа они подошли к судну, которое даже не пыталось уйти от них.
Анна думала, стоит ли ей будить Джека, крепко спавшего после хорошей выпивки. Но решила, что не стоит, так как не чувствовала реальной опасности.
— Кто вы? — прокричала она офицеру на палубе, когда они поравнялись.
— Тюремный корабль «Джуэл»! Я капитан Скаретт и предупреждаю вас не подходить близко.
Суда находились рядом, чуть не касались друг друга. Анна побежала на другое место на палубе, чтобы лучше все рассмотреть. Мэри опять подошла к ней:
— Ты видела ту дыбу, — она указала на какое-то хитроумное приспособление посреди корабля. Анна вздохнула, когда поняла, что это такое. На палубах «Джуэла» были различные приспособления для пыток сразу четырех человек. Здесь были кожаные кандалы, которыми растягивали тела жертв, на палубе стояло три столба, у которых секли преступников. Анна снова взглянула туда и поняла, что к самому дальнему столбу привязано нечто, напоминающее человека. Там были разбросаны цепи, оковы и другие замысловатые вещи.
— Боже мой, мы прервали порку! Это настоящий плавучий ад! — Она крикнула Фезерстону: — барабанщику отбить дробь!
Барабанщик принялся за свое дело. Анна прокричала капитану:
— Мы с моря! — черный флаг взлетел на мачту. — Это корабль Калико-Джека и мы хотим высадиться к вам, — она смотрела на людей, собравшихся на палубе, — мы убьем всех, кто против нас!
Анна издала воинственный клич и, обнажив саблю, прыгнула на соседнее судно. Битвы не было.
Капитан Скаретт отдал приказ сражаться, но никто не поднял оружия. Анна и ее команда увидели стоявших в ряд моряков, оружие их было в ножнах.
Анна позвала Мэри, которая сразу же подошла к столбу, где был привязан человек, и разрубила веревки. Жертва упала.
— Он мертв, — крикнула Мэри.
Анна повернулась к капитану, в ее глазах светилась ярость. Капитан стоял перед ней, подтянутый, невысокого роста, с небольшим брюшком. Лицо его было сердитым. Он плюнул Анне под ноги и заявил:
— Итак, вы та самая известная девка Бонни, да? Гроза морей? — он повернулся к ней спиной и важно пошел к своей команде.
Анна быстро вытащила саблю. Капитан взвился от вида оружия, и в этот момент лезвие коснулось его щеки. От этого удара он упал на колени. Тонкая струйка крови стекала к подбородку. Он медленно поднялся, злобно морща лицо:
— Убирайтесь с моего корабля! Я вас всех выпорю!
Анна посмотрела на его команду, стоявшую совершенно спокойно. Они отводили глаза, как будто не желали быть свидетелями такого позора. Пираты топтались за ее спиной.
— В самом деле, — сказала женщина, — мне кажется, что на сегодняшний день у вас было достаточно порки.
— Это корабль Его Величества! Я — офицер Его Величества! Я требую, чтобы вы покинули этот корабль!
Анна поднесла острие сабли к его горлу:
— Мне не нравятся Ваши манеры, — она позвала Корнера, не сводя глаз с потной шеи Скаретта. — Привяжи этого суетливого капитана к столбу, Дик!
Корнер увел капитана, и Анна услышала шум из-под досок.
— Что это? Кто там? Выходите!
Послышался звук тяжелых шагов и звон цепей.
Затем появилась фигура в лохмотьях. У этого человека была борода, но волосы не могли скрыть шрамов на его лице. От старых ран на щеках остались белые рубцы. На нем был железный ошейник, соединявшийся цепью с кандалами на лодыжке левой ноги. Он подпрыгивал на одной дрожащей ноге, как старый аист, а другая волочилась сзади. Анна остолбенела:
— Боже мой! Кто вы?
Он тихо ответил:
— Бойд, мэм, заключенный из Нью-Чейт.
— Куда вас везут?
— Говорят, в Вест-Индию. Работать на плантациях сахарного тростника.
— Боже мой! Что же вы такое сделали, что с вами так обращаются?
Изможденный старик сделал шаг назад и с чувством достоинства произнес:
— Я — правая рука капитана! Мне повезло больше, чем другим.
Глаза Анны округлились от удивления, и она подошла к люку, попытавшись его приподнять. Но он был плотно закрыт.
— Джордж! Корнер! — крикнула она, и несколько мужчин бросились открывать люк. Ядовитый воздух
