Однако для устранения вторых источников было недостаточно просто прекратить лицензионную программу компании. Intel предстояло стать более агрессивной в преследовании пользователей ее стандартов, не имевших лицензий. Драгоценностью в короне Intel был набор инструкций процессора 8086: программистские компании по всему миру вкладывали миллиарды долларов в разработку программ, использовавших 133 инструкции этого чипа. Но Intel никому не могла запретить разрабатывать чип с такими же инструкциями, поскольку это не являлось нарушением ни авторских прав, ни патентного законодательства.
Имелось, правда, одно утешение: американское законодательство об авторских правах, традиционно применявшееся для защиты произведений искусства, в 1980 году было распространено и на компьютерные программы. Поэтому можно было установить авторские права на 'микрокод' — набор из сотни миниатюрных программ, хранящихся на самом чипе и используемых им для интерпретации сложных инструкций и разложения их на более простые шаги.
В 1979 году Энди Гроув пришел к выводу, что в будущем компании понадобятся более мощные способы защиты интеллектуальной собственности. Он поднял этот вопрос на одной из регулярно проводившихся встреч один на один с Роджером Боровым, тогда еще занимавшим должность генерального юрисконсульта компании.
'У меня появилась идея, — сказал Гроув, — Я думаю, шаблоны также нужно защитить авторскими правами. У нас есть патенты на схемы, однако на них у всех есть перекрестные лицензии. Это замечательно, но на разработку чертежей этих чипов тратится столько времени и сил, а фотолитография становится все лучше и лучше… У нас могут возникнуть ситуации, когда кто-нибудь скопирует чип, срезая слой за слоем и фотографируя их'.
Боровой посмотрел на него. Они оба знали, что в американском законодательстве в то время не была предусмотрена защита интеллектуальных затрат на разработку шаблонов. Что предлагает Гроув — чтобы компания единолично попыталась изменить закон?
— Сделай это, — попросил Гроув.
Боровой стал встречаться с конгрессменами, представлявшими районы, где были расположены предприятия Intel. В 1980 году он привез группу конгрессменов на экскурсию в отдел автоматизированного проектирования, чтобы показать им, сколько усилий тратится на разработку шаблонов и как полезно было бы для американской индустрии защитить эти усилия от копирования иностранцами. Вполне естественно, они попросили его составить законопроект, и Боровой, ранее не имевший ни малейшего отношения к составлению законопроектов, начал вместе с Энди Гроувом обсуждать ключевые моменты, которые надо было постараться ввести в будущее федеральное законодательство.
Законопроект не сразу прошел через Конгресс. К тому же конгрессмены узнали, что Боровой не сказал им всей правды, когда уверял, что законопроект Intel поддерживает вся индустрия. Слушания состоялись в 1981 году в Сан-Хосе. К разочарованию законодателей, адвокаты из National Semiconductor и Fairchild Semiconductor заявили, что им не нравится законопроект Борового. И только в 1984 году измененная версия законопроекта стала законом. И все-таки Акт о защите полупроводников стал ярким примером того, как идеи Энди Гроува успешно перемещались прямо в свод законов.
'Законопроект стал гораздо длиннее, со всевозможными исключениями и дополнениями, — вспоминает Боровой, — Но, должен сказать, по крайней мере треть или даже половина из того, что внес я, осталась'.
Как оказалось, стратегическая юридическая битва за контроль над архитектурой х86 разгорелась вокруг микрокода.
Оппонентом выступала Nippon Electric Company (NEC). В типичном для японцев стиле NEC приобрела лицензии на микропроцессоры Intel 8086 и 8088, затем негласно внесла в чипы некоторые изменения и усовершенствования, выпустив их в Японии с большой помпой как свои собственные. Более того, NEC отказалась осуществлять лицензионные платежи с продаж новых процессоров. К концу 1984 года терпение Энди Гроува лопнуло. И без того раздраженный вторжением японцев на рынок памяти, он не собирался идти на компромиссы в отношении микропроцессоров. Том Данлэп, сменивший Роджера Борового на посту главы юридического отдела Intel, а теперь получивший звание генерального юрисконсульта, предупредил нарождающуюся индустрию, которая уже начала клонировать машины IBM, что любая фирма, использующая чипы NEC в ЭВМ, продаваемых в США, рискует оказаться оппонентом Intel в суде.
Но NEC не Seeq, т. е. не бедная начинающая компания, вынужденная считать каждый пенс для разработки своих продуктов — японская фирма имела капитал в 7 млрд. дол. и по размерам в четыре раза превосходила Intel. Она легко могла себе позволить истратить несколько миллионов долларов на судебный процесс стратегического значения. При помощи американской юридической конторы NEC сразу же подала иск против Intel за ограничение торговли и добилась от федерального окружного суда на севере Калифорнии признания того, что ее процессоры в действительности не нарушают авторских прав Intel на микрокод.
Слабым местом в деле Intel являлось то, что американские суды прежде никогда не сталкивались с вопросом, можно ли получить авторские права на микрокод. Даже если можно, то владельцы авторских прав должны были подтвердить свои претензии, показав, что на всех лицензированных копиях материала, защищенного авторскими правами, имеется указание на владельца таких прав. А в лицензиях Intel, выданных NEC, Fujitsu и Mitsubishi в период с 1981 по 1984 год, от лицензиата не требовалось указывать на чипах владельца авторских прав на микрокод. Более ранние лицензии на 8086 давали Intel право потребовать указания владельца авторских прав, но компании тогда не приходило в голову воспользоваться этим правом. Она даже разрешила AMD наносить на чип, содержащий микрокод Intel надпись '© AMD 1982'. В результате более 10 % из 28 млн. проданных микропроцессоров, содержащих микрокод 8086, не имели ссылки на авторские права. Чтобы выиграть это дело, Intel должна была убедить суд, что чипы без ссылок, число которых составляло около 3 млн., являются 'сравнительно малым' количеством копий.
На суде NEC выступила с заявлением, что микрокод вообще не подпадает под действие авторских прав, а если бы и подпадал, то Intel утратила эти права, нарушив правило о ссылке на авторские права. Более того, японская компания добавила еще один аргумент, ставший полной неожиданностью для Intel: она заявила, что микрокод серии ее процессоров V20, V30 и V40 вообще не был скопирован с микрокода Intel. Хотя NEC и признала, что имела полный доступ к микрокоду Intel, она утверждала, что микрокод ее чипов написан молодым японским инженером-программистом Хироаки Канеко независимо, с нуля. Располагая сведениями о сомнительной интеллектуальной собственности столь многих компаний, Intel, естественно, отнеслась к этому заявлению с презрением.
Микрокод NEC состоял из девяноста различных мини-программ, и многие из них на первый взгляд очень походили на мини-программы Intel. Данлэп постарался, чтобы до сведения суда были доведены мельчайшие подробности вопиющих случаев копирования NEC и другими японскими компаниями, имевших место в прошлом, а также свидетельства того, что NEC имела легкий доступ к микрокоду Intel. Ответ на возникавший вопрос напрашивался сам собой: мог ли леопард так легко сменить пятна?
Казалось, суд стал склоняться на сторону Intel. Но прежде чем дело могло быть закрыто, американские адвокаты NEC высказали процедурное возражение. Они сослались на то, что судья сообщил о получении доходов в инвестиционном клубе старых армейских приятелей, членом которого он являлся, но при этом не упомянул, что через этот инвестиционный клуб он владеет акциями Intel стоимостью 80 дол. Соответственно, юридическая контора попросила судью отказаться от участия в этом деле — удалиться, созвать второе слушание и передать дело в ведение другого судьи. Судья, возмущенный обвинением в том, что он мог продать свое доброе имя за несколько долларов дохода от пары акций Intel, о существовании которых он даже не помнил, наотрез отказался. Адвокаты NEC подали апелляцию. Судья передал ее на рассмотрение третьему судье; третий судья пришел к заключению, что судья Ингрэм, владевший акциями Intel, не должен устраняться от ведения дела. NEC подала еще одну апелляцию. На этот раз Ингрэм сдался. Весь процесс нужно было начинать сначала.
Когда открылся второй процесс, NEC уже знала свое самое слабое место. Она должна была убедить нового, скептически настроенного судью, что косвенные свидетельства в доказательство утверждения Intel о копировании, нужно отбросить. Шансы NEC на успех были призрачными. Поэтому адвокаты компании из известной в Сан-Хосе фирмы Skjerven, Morrill, MacPherson, Franklin & Friel решили подготовить страховой полис для NEC на случай победы Intel. Чтобы NEC могла продолжать продавать свои процессоры серии V, юридическая контора посоветовала ей написать микрокод заново, но на этот раз так, чтобы можно
