Micronics ежегодно закупала у Intel устройств на 40 млн. дол. Они также объяснили ему, что основной потребитель продукции компании только что решил переключиться на платы, производимые в Хилсборо, и пожаловались, что Intel ставит Micronics в неблагоприятное положение, передавая в Хилсборо техническую информацию, которая позволяет собственному подразделению разрабатывать продукт быстрее, чем сторонней компании. Никаких угроз юридического характера не последовало. но Micronips дала понять, что консультировалась с внештатным юристом и считает, что Intel действовала не по правилам конкуренции.
Когда его спросили, что он может предложить для разрешения проблемы, Уэтстоун пообещал помочь Micronics найти других покупателей для ее плат взамен Gateway. Следуя указаниям Уэтстоуна, Ганн организовал отправку нескольких спецификаций плат для Pentium, производимых Micronics, в Intel для передачи ее торговым агентам. Идея состояла в том, что, когда Хилсборо распродаст все платы, которые позволяют произвести его мощности, у Intel останется еще много чипов Pentium для продажи, и потребители, которые захотят приобрести процессоры, уже установленные в материнских платах, плавно перейдут к Micronics.
Тем временем Micronics предстояло решить, какую информацию дать на фондовом рынке. Желая сохранить взаимоотношения, Уэйтт пообещал, что Gateway удвоит объем закупок плат для процессоров 486 в последнем квартале 1993 года. Это означало, что Micronics может с триумфом доложить об увеличении своих продаж Gateway, предупредив Уолл-стрит в середине декабря, что в первом квартале 1994 года ожидается спад в связи с задержкой внедрения Pentium и более низким, чем ожидалось, спросом. Когда этот момент настал, ущерб, понесенный Micronics, оказался смягчен тем, что первой конфигурацией Pentium на рынке стал 5-вольтный процессор с частотой 60 МГц, производительность которого была незначительно выше, чем у самых быстрых образцов чипа 486, которые Intel представляла в то время. К тому моменту, когда новая, менее энергоемкая, версия (3,3 В) появилась на рынке, Micronics в достаточной степени восстановила свое положение, чтобы собрать множество важных призов от журналов, включая верхние позиции за самые быстродействующие блоки с процессорами Pentium 90 и 100 МГц. Но Micronics больше не продала Gateway ни одной платы Pentium и никогда больше не покупала процессоры у Intel. Поскольку Intel теперь не предлагала существенных скидок при приобретении больших партий, Micronics не имело смысла рисковать, покупая десятки тысяч процессоров Intel, которые могут внезапно обесцениться на 20 % и более, если Intel проведет снижение цен. Вместо этого клиенты компании покупали платы напрямую у Intel, a Intel отправляла их в Micronics для сборки.
Неожиданное вступление Intel в сферу производства материнских плат привело гораздо к большим бедам в Тайване, чем во Фримонте. Произведя в 1993 году менее миллиона плат, в 1994-м Intel продала уже 2 млн., и от 10 до 12 млн. в 1995-м. К концу 1995 года, когда Intel поговаривала об отгрузке в 1996 году от 20 до 25 млн. плат, 280 из 300 тайваньских производителей материнских плат перестали существовать. С одной стороны, целью этой инициативы было внедрение в новый дочерний бизнес. Кроме того, производя миллионы материнских плат и продавая их с невысокой наценкой, Intel могла добиться снижения наценок и у других производителей, что способствовало повышению прибыльности ее собственных процессоров.
Но главным вопросом являлось вытеснение старого стандарта новым. Производя собственные материнские платы, Intel могла ускорить установку новых процессоров Pentium производителями компьютеров по всему миру. Тем самым снижалось конкурентное преимущество таких компаний, как Compaq и IBM, которые производили собственные платы и обычно выходили на рынок раньше более мелких игроков, получая в первые месяцы высокие прибыли. Но и для Intel это было важно. В то время как чипу 386 потребовалось четыре с половиной года, чтобы завоевать 25 % рынка х86, а 486 — три с половиной года, процессору Pentium для достижения этой отметки хватило полутора лет. Столь быстрое внедрение нового процессора добавило в копилку Intel несколько сотен миллионов долларов. И если часть этих долларов поступала за счет таких компаний, как Micronics, разве можно обвинять в этом Intel?
38. Хакер внутри
В конце 80-х об Intel ходили шутки, что она стала такой организованной, целеустремленной и строгой, что, попросись теперь молодой Боб Нойс на работу, он получил бы отказ. Возможно, так оно и было в Санта-Кларе, где только и говорили о прибылях, жизненных циклах продуктов, судебных процессах и корпоративном маркетинге. Дальше от центра все было иначе. Атмосфера в Орегоне, где работа проводилась на совместном с немецким электрическим конгломератом Siemens предприятии, была совершенно иной. При языковом барьере и разнице во времени в девять часовых поясов, разделявших исследователей в Орегоне и их коллег в Германии, удивительно было, что там вообще что-либо делалось. Никто не мог даже вспомнить, что означает официальное название совместного предприятия — BiiN; обычно его расшифровывали как Billions Invested In Nothing (миллиарды, вложенные в ничто. —
Как и другие компании, Intel, имея постоянный персонал, нанимала сотрудников для работы по контрактам; так же как и другие технологические компании, она иногда позволяла им продолжать работать на контрактной основе, тогда как можно было сэкономить средства, включив их в штат. Но иногда неформальные соглашения устраивали обе стороны. Для находящегося под жестким прессингом менеджера Intel продлить соглашение о подряде было проще, чем отстаивать необходимость введения новой должности, выполнять все формальности по объявлению вакансии и проводить собеседования с кандидатами. Для контрактника положение вне штата Intel означало меньшую защищенность, но одновременно большую свободу и большие деньги. В некоторых аспектах работа в Intel по контракту прекрасно подошла бы молодому Бобу Нойсу.
Одним из контрактников в Орегоне был молодой специалист по программному обеспечению Рэндал Шварц. У него не только не было степени доктора философии, которая являлась стандартом в орегонских лабораториях, — он вообще не обучался в колледже. Шварц пришел на работу в компанию Tektronix сразу же после окончания средней школы и на этой работе приобрел энциклопедические знания по операционной системе UNIX. К 1993 году Шварц работал на Intel в Орегоне уже пять лет. Он начинал составителем технического справочника и, кроме того, выполнял обязанности системного администратора нескольких отделов. На должность системного администратора обычно было трудно найти людей, так как те, кто достаточно хорошо знал программное обеспечение, чтобы справиться с этой работой, как правило, не желали тратить время фактически на техническое обслуживание персонала среднего уровня. Однако Шварцу эта работа прекрасно подходила. Она позволяла ему заниматься и другими проектами, в частности консультировать и читать лекции, а также писать популярную книжку о языке сценариев Perl, часто использовавшемся в операционной системе UNIX. Шварц предпочитал жить сегодняшним днем. Ему нравилось то, чем он занимался, тем более за это неплохо платили, но он не копил денег и всерьез ни о чем не задумывался. Сознавая, что у Intel имеется сильный финансовый стимул уволить его, как только она перестанет нуждаться в его услугах, он считал своей задачей стать незаменимым. Вместо того чтобы обращаться к своему начальнику с проблемами, Шварц должен был предлагать решения, проблем, о которых никто еще даже не задумывался.
То, что Шварц видел в Intel, сильно отличалось от обычной компании в Санта-Кларе. Разговаривая с приятелями не из компании, он любил подшучивать над совещаниями, которые Энди Гроув считал самой важной частью руководящей работы. Шварц находил резкие различия между 'индивидуальными участниками', как их называла Intel, которые фактически выполняли работу, и менеджерами, которые ходили на совещания. Чем выше должность, замечал Шварц, тем больше совещаний приходилось посещать. Поскольку в совещаниях проходили целые дни, менеджеры никак не могли застать друг друга. Они все время
