Приведём один из примеров состоятельности принципа «практика — критерий истины» и его субъективного отрицания.
· Если в обществе существует социологическая наука и её отрасли, включая экономическую науку, и система профессионального образования на основе этой науки, и эта наука адекватна жизни, то общество не может на протяжении десятилетий жить в условиях экономической разрухи и общекультурного кризиса.
· Если же экономическая неблагоустроенность и общекультурный кризис — норма жизни на протяжении многих десятилетий, а то и столетий, то это означает, что социологическая наука в целом и её отрасли, включая экономику, неадекватны жизни, вследствие чего, когда рекомендации науки ложатся в основу управленческих решений в политике государства и в сфере предпринимательства, то воплощение в жизнь этих управленческих решений неизбежно оказывается в большей или меньшей мере вредоносным.
Это понятно всякому, кто признаёт принцип «практика — критерий истины» адекватным Жизни без каких-либо исключений. Но для того, чтобы этому принципу следовать на практике, представители социологической науки должны переступить через сложившуюся традицию, выйти за пределы действующего в их среде обязательного для всех «стандарта миропонимания». Т.е. они должны стать «дураками второго рода» в терминологии В.О. Ключевского, которые понимают то, чего в исторически сложившейся традиции не должен понимать никто. Однако это не всем по силам: для подавляющего большинства «светил общественных наук» комфортнее соблюдать мафиозно-корпоративную дисциплину «научного сообщества» и на основе обязательного для всех «стандарта миропонимания» оболванивать людей[39].
Соответственно теория познания, построенная на принципе «практика — критерий истины», необходима обществу для того, чтобы люди могли на её основе вырабатывать и развивать свою личностную познавательно-творческую культуру и тем самым могли бы быть свободными от давления авторитетов от науки и политики.
· Сомнение в
· Но сомнения в достоверности того, что объективно является заблуждениями, позволит обществу, если в нём личностная культура познания достаточно широко распространена, — быстрее обрести истину и освободиться от власти над ним заблуждений. Это касается как проблематики, относимой к компетенции науки, так и проблематики, относимой к области религии и мистицизма.
И поскольку в жизни индивида и обществ все процессы могут быть интерпретированы как процессы управления или самоуправления, то достаточно общая (в смысле универсальности применения) теория управления — первый по значимости результат познавательной практики людей и теории познания.
Она, вместе с теорией познания, является необходимым инструментом для того, чтобы выявлять ошибки в организации управления коллективами во всех сферах деятельности и ошибки в процессах общественного самоуправления, а также позволяет обнажать жизненную несостоятельность деклараций, которыми достаточно часто в политике и бизнесе прикрывают по недомыслию или злому умыслу заведомо антиобщественную деятельность.
Глава 1 в редакции от 15.10.2009 г.
Часть 1. Введение в психологические основы практики познания и творчества
Глава 2. Миропонимание, мировоззрение: типы
Поскольку социология — это наука о жизни человеческого общества, то прежде, чем заниматься проблематикой собственно внутриобщественных взаимоотношений индивидов, процессов, ими порождаемых, и взаимоотношений людей и обществ с окружающей средой, необходимо выработать определённое понимание того, в чём именно выражается своеобразие представителей биологического вида «Человек разумный» и чем этот биологический вид отличается от прочих биологических видов в биосфере Земли.
Однако прежде, чем начать вырабатывать понимание каких-либо общих или частных вопросов, включая и названные, полезно определиться в ответах на другие вопросы:
· что представляют собой миропонимание и мировоззрение как явления в психике индивида и как социальные явления?
· как мировоззрение и миропонимание личности взаимосвязаны друг с другом?
· какие общеприродные, и в силу этого — объективные, явления лежат в основе
Без определённости в ответах на эти вопросы — социология в целом и психология как одна из её отраслей, имеют склонность к утрате метрологической состоятельности вследствие того, что стирается граница, разделяющая субъективно-иллюзорное и
2.1. Что позволяет увидеть «глокая куздра» академика Л.В. Щербы
Выработку ответов на поставленные выше вопросы начнём с эпизода, описываемого Львом Васильевичем Успенским (1900 — 1978) в его книге «Слово о словах» (1954 г.):
«Много лет тому назад на первом курсе одного из языковедческих учебных заведений должно было происходить первое занятие — вступительная лекция по “Введению в языкознание”.
Студенты, робея, расселись по местам: профессор, которого ожидали, был одним из крупнейших советских лингвистов. Что-то скажет этот человек с европейским именем? С чего начнёт он свой курс?
Профессор снял пенсне и оглядел аудиторию добродушными дальнозоркими глазами. Потом, неожиданно протянув руку, он указал пальцем на первого попавшегося ему юношу.
— Ну, вот… вы… — проговорил он вместо всякого вступления. — Подите-ка сюда, к доске. Напишите… напишите вы нам… предложение. Да, да. Мелом, на доске. Вот такое предложение: “Глокая…” Написали? “Глокая куздра”.
У студента, что называется, дыхание спёрло. И до того на душе у него было неспокойно: первый день, можно сказать, первый час в вузе; страшно, как бы не осрамиться перед товарищами; и вдруг… Это походило на какую-то шутку, на подвох… Он остановился и недоумённо взглянул на учёного.
Но языковед тоже смотрел на него сквозь стёкла пенсне.
— Ну? Что же вы оробели, коллега? — спросил он, наклоняя голову. — Ничего страшного нет… Куздра как куздра… Пишите дальше!
Юноша пожал плечами и, точно слагая с себя всякую ответственность, решительно вывел под диктовку: “Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка”.
