«Глокая куздра», придуманная Л.В. Щербой, представляет собой очень продуктивное наглядное пособие, которое позволяет многое, включённое в тематику настоящей главы, показать непосредственно, а кроме того позволяет подойти к ряду других значимых вопросов и получению ответов на них.
Прежде всего, необходимо обратить внимание, что предложение, составленное из самих по себе бессмысленных слов, всё же выражает некий смысл, который Л.В. Щерба передал русским языком так:
По сути это — иллюстрация того, что морфологические[44] и грамматические языковые конструкции сами по себе порождают некий смысл, который можно назвать контекстуальным, определяемый именно ими, а не значениями корней слов, входящих в предложение. Это обстоятельство выявилось в чистом виде, не затенённом сложившимися исторически словарными значениями слов предложения, именно благодаря отсутствию смысловых значений у корней слов, на основе которых Л.В. Щерба построил своё наглядное пособие по языкознанию.
Но это же обстоятельство означает, что при употреблении естественных для языка слов, в основе которых лежат смысл-содержащие корни, следует быть точным: как в подборе слов (включая и избрание одного из многих возможных синонимов), так и в «оснащении» корней приставками, суффиксами, окончаниями; в избрании того или иного порядка слов в предложении и в расстановке пунктуационных знаков либо интонаций и пауз в изустной речи, поскольку морфология, грамматика языка оказывают своё воздействие, некоторым образом дополняя или изменяя словарные значения слов.
Кроме того, специфическая фонетика языка вызывает те или иные эмоции, которые также оказывают воздействие на осмысление текста (речи) читателем (слушателем). Это проявилось и в эпизоде, который описал Л.В. Успенский: Л.В. Щерба, приводя примеры того, как разные художники могли бы проиллюстрировать его повествование «о куздре», не привёл ни оного примера, в котором эта «куздра» проявила бы свою некую созидательную сущность. Причина возникновения образных представлений о «куздре» именно как о несозидательном явлении, на наш взгляд, — эмоции, которые вызывает звучание фразы, непосредственно воздействуя на бессознательные уровни психики.
———————
Сказанное также касается формирования абзацев и текстов в целом из предложений, которые в реальном контексте оказывают воздействие на передачу смысла как предшествующими, так и последующими фрагментами текста. Всё это обуславливает точность выражения смысла и возможности извлечь вложенный смысл из текста (речи) без искажений,
При этом надо отметить, что одно и то же содержание по-разному воспринимается из текста и из устной речи вследствие того, что текст и изустная речь по-разному форматируются «тактовыми частотами»:
· длина предложений в изустной речи обусловлена, прежде всего, частотой дыхания: мало кто может произнести фразу продолжительностью в несколько вздохов так, чтобы вдох приходился на паузы между словами и не разрывал бы фразу на бессмысленные фрагменты; в большинстве случаев продолжительность фразы не больше, нежели продолжительность выдоха;
· ритмика текста обусловлена другими факторами, которые менялись на протяжении истории: частота обмакивания пера в чернильницу (осталось в прошлом), частота переноса вдоль строки кисти руки, держащей перо (ныне — карандаш или авторучку), ширина листа, обуславливающая длину строки и частоту переноса руки на новую строку, это — те факторы, с которым алгоритмика психики согласует процесс выражения мысли в тексте. Да и сама ширина наиболее употребительных форматов листов обусловлена эффективной шириной поля зрения человека: при избыточно широком листе надо вести взгляд вдоль строки; при узком листе ширина эффективного поля зрения не реализуется, что замедляет чтение[45].
Вследствие того, что эти тактовые частоты, управляющие выдачей информации из психики индивида во внешний мир, при написании текста и в изустной речи не совпадают друг с другом, их несовпадение — одна из причин, почему с одной стороны — предварительно написанные речи в большинстве своём не являются шедеврами ораторского искусства и аудитория плохо воспринимает их смысл, в сопоставлении их с речами, произносимыми от души и ориентированными непосредственно на конкретную аудиторию; а с другой стороны — тексты стенограмм шедевров ораторского искусства воспринимаются хуже, нежели воспринимаются сами речи в период их произнесения в определённых исторических обстоятельствах.
По этим же причинам из текстов в оригинальном авторском форматировании,
Кроме того, при молчаливом чтении «про себя» люди в их большинстве нечувствительны к фонетическим и мелодическим огрехам, которые обнажаются при чтении того же текста вслух.[47] При этом надо понимать, что замена вызывающих неприятие по своему звучанию слов на другие слова в ряде случаев влечёт за собой потерю точности выражения смысла в предложении. Поэтому для сохранения точности передачи смысла и обеспечения благозвучности речи необходимо не заменять одни слова в структуре предложения на другие, а формировать иные по своей структуре и звучанию предложения.
———————
Сделав это отступление в область психологической подоплёки личностной культуры изустной и письменной речи, вернёмся к фразе о деяниях «глокой куздры». Более глубокое её понимание, нежели то, что дал студентам Л.В. Щерба в своей лекции, не представляется возможным. Причины невозможности более содержательного понимания ясны из последующего повествования Л.В. Успенского
И даже если бы попросить разных художников проиллюстрировать фразу «про куздру», то вряд ли они смогут сделать это хотя бы так, как представил студентам Л.В. Щерба: кому-то «куздра» умозрительно может видеться как стихийная сила; кому-то — как представитель фауны, но скорее всего — фауны не реальной, а некой сказочной; кто-то уже определил её в «гномихи» из толкиенского Средиземья[48]; а кто-то пренебрежительно именует «куздрой» свою жену, в которой разочаровался за долгие годы совместной жизни; но скорее всего большинство художников отвергнут предложение стать иллюстраторами этой фразы.
Т.е. полная неопределённость или отсутствие образов, образных представлений, с которыми в психике индивида необходимо однозначно связать морфологические и грамматические конструкции языка, полностью исключает возможность понимания придуманной Л.В. Щербой фразы. Это отличает повествование «о куздре», например, от общеизвестных строк А.С. Пушкина:
Тот или иной зимний пейзаж встаёт из стихов А.С. Пушкина перед внутренним взором помимо воли, вследствие чего они в наивысшей степени понятны в культуре России почти всем.
Так языковая модель «глокая куздра» академика Л.В. Щербы в сопоставлении её с повседневной языковой практикой позволяет нам сделать важные выводы, а по существу — определить
