- Я в этом убежден, - говорил он негромко, однако так, что его невозможно было не слушать. Привычка, по всей видимости, вырабатывавшаяся годами. - Лорд Эверетт, наши с вами дела невозможно обсуждать здесь. Я связан обязанностями перед королевским двором… Этрурии. - Едва заметная пауза перед последним словом - это оговорка или тонкий намек на то, что принц Рамиро, принадлежащий к семье с тысячелетней историей, не слишком-то уважает наскоро подаренное королевство?.. - Мое прибытие сюда налагает определенные обязанности. Я готов выслушать ваши предложения.
- Дела могут подождать до завтра… - начал отец, глядя на принца с большой симпатией.
- Нет, лорд Эверетт, - Рамиро отмел возражение все тем же равнодушным тоном. - Я желал бы говорить о них сегодня.
- В таком случае, я приглашаю вас в мое палаццо к полуночи. Если вы окажете мне честь.
- Вы окажете мне честь, - кивнул принц. - А теперь извините меня. Леди Эверетт, подарите ли вы мне танец чуть позже?
Чарити растерянно моргнула, не сразу сообразив, что обращаются к ней.
- Разумеется, ваше высочество.
Он кивнул, развернулся и отошел. Чарити смотрела в его худую длинную спину, потом перевела взгляд на отца. Тот казался задумчивым.
- Как тебе принц Рамиро?
- Cтранный, - сказала Чарити, - очень. Он всегда такой?
- При большом скоплении народа - всегда.
- Мне казалось… казалось, что он будто бы делает нам честь… своим долгом.
Отец еле заметно скривился и, взяв Чарити под руку, отвел ее к столу с напитками.
- Это сложно, девочка моя. Королевская семья - особый мир, монархи с рождения не такие, как все. Неким образом он действительно делает мне честь, доверяя мне. Он и его отец. Это проклятие и подарок - общаться с такими людьми и вести с ними дела. Больше подарок, чем проклятие, я полагаю.
- Твоя любовь к Домингосам не знает пределов, папа.
- Ты все еще не поняла, почему?
Чарити не видела, как Рамиро танцует - все закрывали спины гостей, старавшихся ничего не упустить, - а потому пожала плечами.
- Нет. Возможно, пойму позже.
- Видишь ли, ты привыкла к английской действительности. Которая, вне всяких сомнений, хороша, - я патриот! - но временами излишне чопорна. Хотя ты понимаешь островной менталитет. Ведь, как ни крути, Англия - тоже остров.
- При чем тут принц?
- При том, что Фасинадо, о котором я тебе рассказывал и не раз, - действительно благословенная земля. Но его величество, ныне здравствующий Альваро V, менее приспособлен к тяготам правления, чем его покойный брат Эстебан. Я не был с ним знаком, однако так утверждают люди, с которыми я веду дела на Фасинадо. В частности, принц Рамиро однажды дал мне понять, что его отец в последнее время пренебрегает делами.
- О, но при чем тут твоя к ним любовь?
- Они хорошие люди.
- И должны тебе денег. Много-много денег.
- Лучше мне, чем кому-либо другому.
Чарити прищурилась.
- Ты намекаешь, что первый консул хочет получить в свое владение этот островок?
- Бонапарту хватает дел на континенте. Не думаю, что его устремления простираются так далеко и так незначительны. Для Франции Фасинадо - не более чем соринка, даже не в глазу, а на щеке. Там нет флота, там негде разместить войска, туда замучаешься добираться - нет, Бонапарт еще долго не обратит внимания на Пуэрто дель Фасинадо. Однако революционные настроения витают тут и там. Мадам Гильотина еще не насытилась.
- Ты намекаешь, что на Фасинадо зреет революция?
- Ничего об этом не знаю. Вряд ли. Но не хочется, чтобы она созрела, если монархи окажутся в финансовой зависимости от человека неблагонадежного.
- Ответственность, папа, - вздохнула Чарити. - По-моему, ты слишком ответственный.
- А еще самолюбивый. Мне нравится, что у меня в долгу короли! - засмеялся лорд Эверетт.
- Уж конечно.
Принц позвал Чарити танцевать через полчаса, когда большинство собравшихся уже устало глазеть и вернулось к привычным занятиям - болтовне, флирту и распиванию превосходных вин.
Рамиро подошел не сам: вместо него явился его помощник, тот самый человек в сером, которого Чарити про себя окрестила Тенью, представился - его имя было Лоренсо де Ортис - и передал приглашение своего сюзерена. Чарити приняла, и ее вежливо сопроводили к принцу, который не утруждал себя хождением туда-сюда.
Чарити смутно понимала, что волнуется, и потому старается думать о происходящем чуть насмешливо и отстраненно, как будто рассказывая подружке забавную историю. Но в близком присутствии принца все наносное исчезло и осталось желание разглядеть его получше и даже некоторая робость. Чарити увидела, что подружки, собравшись стайкой, наблюдают за ней, хихикают под прикрытием вееров, и тут же об этом позабыла.
Музыканты заиграли сарабанду - танец медленный и удобный для разговоров, и, скорее всего, включенный в программу бала как любезность по отношению к высокому испаноговорящему гостю. Рамиро поклонился партнерше (Чарити заметила, что свою роскошную саблю он сдал на хранение синьору де Ортису), подхватил ее и закружил. Прикосновения рук принца были уверенными, а взгляд по-прежнему оставался непроницаемым. Как будто смотришь на стенку и гадаешь - что там за ней? Оживленная улица? Бездонная пропасть? Ромашковый лужок?
Принц заговорил первым, по-английски:
- Надеюсь, я ничем не обидел вас там, во дворике.
- Нет, что вы. Но можно ли мне спросить?
Он скупо улыбнулся - дернулись уголки губ.
- Не стоит каждый раз спрашивать позволения.
- Хорошо. - Чарити улыбнулась широко, словно показывая ему: вот как надо! - Я не поняла, зачем вы входили в палаццо Веккьо так таинственно?
- Всего лишь избежали части церемоний. Я отослал Лоренсо посмотреть, здесь ли ваш отец. Ведь я приехал затем, чтобы встретиться с ним, - объяснил Рамиро.
- Ах вот как!
- Да. И я не знал, что вы его дочь, иначе поприветствовал бы вас сразу.
- Но вы догадывались. Вы назвали меня англичанкой.
- Догадывался. Ваш итальянский превосходен, но не безупречен. - Вновь это легкое подрагивание уголков губ. - Я узнал акцент.
- А мой испанский? - спросила Чарити на языке конкистадоров.
- Лучше, чем итальянский. - Он тоже перешел на испанский. - Вы, оказывается, знаете много языков.
- Мой отец - банкир, он имеет связи с деловыми людьми во всей Европе, - оживленно объяснила Чарити. Выходит, говорить с принцем Рамиро - это приятно! Теперь он не казался ей настолько отстраненным - может быть, потому, что ее слушал. А может, потому, что его рука была горячей. - Он с детства нанимал мне лучших учителей, чтобы я говорила на разных языках. Уверял, что это мне пригодится.
- И сколько же языков вы знаете?
- Если не считать родного английского, латыни и греческого - а их, наверное, считать не стоит, - то говорю на итальянском, испанском, немецком, французском и немного голландском.
- Это впечатляет.
Тут Чарити вспомнила, что в прежние времена на сарабанду непременно следовало приглашать
