грубо и с соответствующими выражениями отшвырнуть от себя голую куртизанку. Мэгг позволила себе предположить, что красотка - туземный вариант куртизанок.
Прежде чем Таннерса хватил удар, рядом возник капитан и решительно оторвал черноволосую красавицу от первого помощника. Странно, но возражать Сильверстайну старуха-сводница не стала, быстро отправила свою молодую спутницу в лодку и отчалила.
- Простите, мисс Ливермор, - выдавил Таннерс.
- Не стоит волноваться, - постаралась не засмеяться Мэгг.
Может быть, ей стоило продемонстрировать смущение или даже упасть в обморок, но было так смешно, что сил разыгрывать из себя нежную розу не оставалось. Матросы оказались не столь сдержанными и деликатными, как Мэгг, поэтому Таннерсу пришлось поскорее скрыться в трюме, чтобы окончательно не подорвать свой авторитет.
- Хотите что-нибудь приобрести? - Сильверстайн окинул взглядом стихийно возникший вокруг корабля рынок.
- А здесь можно купить что-либо достойное внимания?
- Я бы посоветовал вам не рисковать. Местные торговцы способны ободрать вас как липку и всучить самый негодный товар. В Азии нет такого понятия, как честный торговец. Здесь считается, что обмануть покупателя - дело чести.
- Но ваш кок купил много провизии, а матросы тоже не сидят в сторонке.
- Они здесь не в первый раз. К тому же знают местное наречие и сами по себе еще те пройдохи.
- Почему же мистер Таннерс попал впросак?
Сильверстайн потер переносицу, потом сдвинул на затылок треуголку.
- Я не думаю, что объяснение придется вам по вкусу.
- Но я настаиваю.
- Помните, я говорил вам, что «Счастливица» никогда не брала на борт женщин?
- Да, прекрасно помню.
- В действительности, мы не берем приличных дам.
- Ах, вот оно что… - теперь пришла очередь Мэгг краснеть, но она быстро взяла себя в руки. - Выходит, я лишила мистера Таннерса возможности получить удовольствие от прелестей туземной красотки.
- И не только мистера Таннерса.
Почему-то Мэгг почувствовала, что даже мысль о том, что Сильверстайн мог бы прямо сейчас прижимать к груди не пакет с неизвестным содержимым, а голую девицу, приводит ее в ярость. А он еще смеет так спокойно об этом говорить!
- Простите, что я нарушила ваши планы, - холодно отчеканила девушка, резко отвернулась и почти бегом направилась в сторону двери, ведущей к каютам.
Глава 24
Шхуна шла по Индийскому океану, и иногда Мэгг казалось, что это похоже на сказку, а иногда - на кошмар.
То, что девушка видела вокруг, было сказочным. Альбатросы, иногда садившиеся на реи. Невообразимые закаты, когда, казалось, все вокруг тонет в золоте и багрянце. Дельфины, взлетающие прямо из-под киля в облаке сияющих брызг. Однажды матросы выловили огромную морскую черепаху и хотели пустить ее на суп, но сжалились над Мэгг, с первого взгляда очарованной черепахой, и отпустили пресмыкающееся с миром.
А кошмаром… Кошмаром было то, что Мэгг с каждым днем все труднее становилось общаться с Сильверстайном.
Нет, с виду все было в порядке. Они обменивались привычными репликами, по-прежнему делили трапезы (и капитан стал чаще приглашать Таннерса), но стоило Рэнсому оказаться где-нибудь поблизости, скажем, на расстоянии вытянутой руки, как Мэгг начинала нервничать. Она сама себя не понимала, и это раздражало еще больше. Шли дни, а она не могла унять беспокойство - и вместе с тем не могла и оторваться от Сильверстайна, снова спрятаться в каюте, как улитка в раковине, уйти в свое размеренное существование. Ожидание встречи с Артуром, уже такой близкой, стало пугать. Мэгг теперь опасалась неизвестности. Она ругала себя. Чего бояться? Артур любит ее, а она его. Они сыграют свадьбу, вот уже совсем скоро.
Мэгг опять приснился тот сон. Только в этот раз тревога и пыльный страх не хотели отступать: может быть, из-за жары и духоты, навалившейся на «Счастливицу» несколько дней назад. Нет, штиля не было, несильный, но стабильный ветерок подгонял судно вперед, но это дуновение не могло развеять жару, нагнетаемую беспощадным южным солнцем. Шхуна постоянно перекладывала галсы, лавируя между многочисленными островами. Они уже подошли к Малайзии, и до пункта назначения оставалось около трех недель пути.
Таннерс непрерывно жаловался, что по десять раз на день встречаются куски суши, не нанесенные на карту. Так и заблудиться недолго. Но Мэгг ему не верила. По словам Рэнсома, «Счастливица» ходила здесь уже много раз, а сомневаться в способности команды справиться с любыми неожиданностями Мэгг даже и не собиралась. Однако в темноте капитан предпочитал бросать плавучий якорь, сбавлять паруса и ждать рассвета. Это было разумно: уже несколько раз «Счастливица» проходила в виду остовов кораблей, севших на мель.
Мэгг встала и высунулась в открытое окошко в надежде глотнуть хоть немного свежего воздуха. Бесполезно. Придется выйти на палубу. Как же хорошо, что она послушалась совета капитана и поручила Хатти переделать несколько платьев. Иначе сейчас просто расплавилась бы от жары! К тому же горничная, по просьбе Мэгг, слегка «усовершенствовала» платья, так что теперь они застегивались на груди, а не на спине. Мэгг ловко облачилась в один из этих нарядов и поднялась на палубу. Несмотря на то что капитан строго приказал в подобных случаях сразу же идти на мостик, девушка решилась слегка ослушаться. Ей не хотелось никого видеть. Даже Рэнсом сейчас окажется лишним. Особенно он.
Мэгг осторожно, стараясь держаться в темноте, пошла на нос. Она знала, что в те ночи, когда судно стоит на плавучем якоре, дежурят всего два матроса: один на носу, другой на мостике. Но на мостике вполне может оказаться Таннерс или боцман, а вот на носу будет только один матрос, можно ограничиться простым приветствием.
На палубе было лишь слегка посвежее, чем в каюте, но Мэгг стало немного лучше. Если бы еще спала жара… Девушка подошла к борту, крепко ухватилась за какую-то снасть и вгляделась в звездное небо. Чужие южные созвездия казались загадочными и даже немного пугающими. Да и сами звезды здесь были огромными, яркими и лучистыми, словно бриллианты. Роскошество тропической природы казалось Мэгг чрезмерным, иногда даже вульгарным. Все это буйство заставляло чувствовать себя песчинкой в океане мироздания, а не венцом творения. Вода тихо плескалась внизу, накатывая мелкой рябью на борт, «Счастливицу» почти не качало.
Мэгг отошла от борта и продолжила путь на нос. Выйдя на площадку, где должен был находиться матрос, она остановилась и огляделась: вахтенного нигде не было видно. Неужели и в идеальной команде капитана Сильверстайна возможны нарушения дисциплины? Или же матрос просто-напросто отправился в обход? Мэгг не особо вникала в тонкости несения корабельной службы, но отсутствие матроса ее и радовало - о, желанное одиночество! - и беспокоило. Мэгг подошла к борту, совсем уже было собралась вернуться в каюту, как вдруг почувствовала, что ее рука, лежавшая на перилах, прикоснулась к чему-то влажному и липкому. Вздрогнув, Мэгг поднесла ладонь к лицу. В слабом свете звезд и умирающей луны она увидела, что пальцы испачканы чем-то черным. Медленно и неохотно темная капля поползла вниз, пощекотала запястье и упала на доски палубы. От пальцев исходил слабый металлический запах, словно Мэгг прикоснулась к нагретому железу в теплый летний день. Девушка судорожно сглотнула. Однажды в детстве она сильно порезала руку, когда попыталась помочь на кухне доброй миссис Риттерс. Тогда пахло точно так же. И в тот раз Мэгг незамедлительно рухнула в обморок и пришла в себя лишь тогда, когда рана
