– Да Фиона я. Няня. Вы что, миссис Кейхилл, не узнаете меня, что ли?
«Разумеется, не узнаю!» – сердито подумала Марла.
– Простите, – извинилась она, чувствуя, как нарастает пульсирующая боль в голове. – Я, видите ли, многого не помню.
– А как же, слыхали! Амнезия. Страшная штука, скажу я вам. У моего дяди была точь-в-точь такая же фигня. Катался он на лыжах, сошел с лыжни и треснулся головой о камень. Открыл глаза – батюшки, ничего не помнит! Ну а потом ничего, все прошло. Вспомнил. Только хромым на всю жизнь остался, – не совсем последовательно закончила она и повернулась к ребенку.
Наблюдая, как ловко Фиона управляется с малышом, Марла ощутила приступ черной зависти. Хуже всего, что в умелых руках няни Джеймс моментально умолк.
– Голосистый он у нас, что есть, то есть, – проговорила Фиона, по-матерински прижимая затихшего малыша к груди. – А вы не хотите, скажем, пойти прилечь?
– Марла! – В детскую почти вбежала Юджиния, озабоченная и недовольная. – Что ты здесь делаешь?
Она сердито обернулась к Алексу.
– Господи боже, она только что из больницы! Фиона права, ей надо отдохнуть.
– Марла хотела взглянуть на Джеймса.
– Конечно, конечно, понимаю, но всему свое время. – Юджиния устремила на Марлу встревоженный взгляд. – Не беспокойся, малыш никуда не денется. Исчезать из дома он начнет лет через пятнадцать, не раньше.
И снова, как бывало и раньше, за ее шутливыми уверениями Марле почудилось какое-то невысказанное... предупреждение? Угроза?
– Кстати, Фиона, я уже не раз просила вас при детях следить за своей речью. – Юджиния обернулась к малышу, и на лице ее заиграла блаженная улыбка. – Он у нас само очарование, правда?
– Несколько минут назад он был не так уж очарователен, – заметил Алекс и тут же усмехнулся: – Шучу, шучу. Ладно, мне давно пора бежать. Вернусь через пару часов. Присмотри за моей женой, ладно, мама?
Он подмигнул Юджинии, чмокнул в щеку Марлу и скрылся за дверью.
– Вечно Александер носится как сумасшедший, – с ласковой укоризной заметила Юджиния. – И этот молодой человек, похоже, вырастет такой же. Правильно, милый? Будешь как папа?
Фиона, исполнившая свой долг и явно очень этим гордая, уложила малыша обратно в кроватку. Марла подобрала упавшее на пол одеяльце и бережно укрыла сына.
– Необыкновенный малыш, – сияя, продолжала Юджиния. – Как долго мы все его ждали! Наконец-то есть кому продолжить династию Кейхиллов!
«Неудивительно, что Сисси так переживает!» – подумала Марла.
– Джеймс стал для нас благословением божиим, – соловьем разливалась Юджиния. – Я бы сказала, особым благословением. Высочайшим.
– А Сисси?
– Ну... она тоже благословение божие. Разумеется. Все дети – дары небес.
– Но мальчики – «Ролексы», а девочки – «Таймексы»?[2] – язвительно уточнила Марла.
Рассуждения об «особом и высочайшем благословении», от которых пахнуло позапрошлым веком, внезапно привели Марлу в бешенство. Неужели ее свекровь в самом деле ценит мужчин выше женщин? Что за средневековая дикость?
– Нет, нет, что ты. У каждого свое предназначение в жизни. Сисси не такая, как Джеймс, но это не значит, что она хуже, – торопливо поправилась Юджиния. На пергаментных щеках ее выступили красные пятна.
Марла, разумеется, ни на секунду не поверила в ее искренность.
– А теперь, дорогая, – помолчав и откашлявшись, заговорила свекровь, – может быть, тебе в самом деле вздремнуть? Или почитать немного. У твоей кровати установлен интерком, если тебе что-нибудь понадобится, просто нажми кнопку. Я уже попросила Кармен принести тебе чаю, воды и растворить в апельсиновом соке твои таблетки.
В первый раз после выхода из больницы Марла признала, что силы ее еще далеко не восстановились. Гудела голова, ныла челюсть, от усталости подкашивались ноги. Пожалуй, ей в самом деле стоит пойти в свою спальню, лечь в постель, позволить лекарству сразиться с болью, а самой попытаться сложить головоломку своей – но такой чужой – жизни.
– Вы правы, я, пожалуй, прилягу, – устало ответила она.
Вернувшись к себе в спальню, Марла скинула туфли и села на роскошную кровать.
– Спасибо, – пробормотала Марла.
«Ты здесь не живешь. Ты никогда здесь не жила. Это не твой дом. И кровать не твоя», – настойчиво звучало в мозгу. Но Марла отбросила эту мысль. Глупости. Она просто устала. Отдохнет, освежит усталый мозг сном и все вспомнит. Скоро все вспомнит.
– Если чего-нибудь понадобится, нажми вот эту кнопку. Это интерком, какая-то новейшая модель, но работает очень хорошо. – Юджиния нажала черную кнопку. – Кармен!
– Да, миссис Кейхилл, – послышалось в ответ. Юджиния нажала еще раз.
– Все в порядке. Нам ничего не нужно. – Она покосилась в сторону Марлы, как бы приглашая высказать свои пожелания, но та покачала головой. – Я просто показываю Марле, как работает интерком. Спасибо.
«Это проверка, просто проверка». Откуда, из каких темных глубин памяти приплыли к Марле эти слова, она не знала. И, честно говоря, не хотела знать. Сейчас ей хотелось одного – лечь и закрыть глаза.
– Может быть, тебе нужно что-нибудь еще? – заботливо поинтересовалась Юджиния. – Вон там, на столике, апельсиновый сок. И в нем, думаю, уже растворены твои таблетки.
– Ничего больше не нужно, спасибо.
– Если что, дай знать Кармен. А теперь отдыхай и ни о чем не тревожься.
«Это уж как получится», – мысленно ответила Марла. О чем бы она ни думала, все вызывало тревогу – она сама, семья, авария, проклятая потерянная память.
– А где Сисси?
Юджиния поправила жемчужное ожерелье.
– Я отпустила ее к подруге. Она довольно долго тебя прождала, но вы с Алексом задержались.
– Да, регистратор что-то напутал с выпиской, – объяснила Марла, вспомнив, как ей не терпелось поскорее вырваться из больничных стен.
– Я бы не стала отпускать ее к Томасам, но за последние дни ты на нее вдоволь насмотрелась. Да и устала я, честно говоря, от ее ворчания и нытья. Вот вчера не отпустила ее на ранчо кататься верхом – бог свидетель, что мне из-за этого пришлось выслушивать!
И она покачала головой, словно сожалея, что нынешние юные леди совсем отбились от рук.
– Ничего. Все нормально.
– Я уверена, когда ты проснешься, она уже будет дома.
– Спасибо.
– Добро пожаловать домой, Марла, – улыбнулась Юджиния и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Марла вздохнула с облегчением. Глотнула апельсинового сока и поморщилась от горечи. Болеутоляющее. Отлично. Через несколько минут замолкнет надоедливый гул в голове. Может быть, стоит последовать совету свекрови – лечь, вздремнуть часок-другой в собственной постели, и по пробуждении все представится в новом свете.
Раздевшись до трусиков и лифчика, Марла скользнула под покрывало. Кровать оказалась на редкость удобной, подушка – просто божественной, и глаза Марлы сами собой закрылись.
