Сегодня она будет ужинать со всей семьей. Плевать, что на зубах у нее скобки, плевать, что вместо бифштекса придется хлебать жиденький супчик. Ей нужно почувствовать себя частью семьи, нужно наладить отношения с мужем и дочерью.
«А ведь я и в самом деле не так уж плохо выгляжу», – подумала она, в последний раз взглянув на себя в зеркало.
Зазвонил телефон; не раздумывая, Марла подняла трубку.
– Алло!
– Марла, это ты? – послышался торопливый и взволнованный женский голос.
– Алло! – вмешался другой голос. Это Кармен взяла вторую трубку.
– Я уже взяла, – быстро сказала Марла. Раздался щелчок – Кармен повесила трубку. – Да, это Марла, – проговорила она, краем глаза заметив, что Юджиния, проводив Элен, не торопится покидать гостиную.
– Слава Иисусу, наконец-то слышу твой голос! – затараторила женщина. – Это я, Чериз! Я с самой аварии все пытаюсь к тебе прорваться!
Юджиния повернулась к Марле и, прищурившись, уставилась на нее, словно строгая учительница на хулиганистого пятиклассника, пойманного за очередной шалостью.
– Всякий раз, как я звонила сюда, мне отвечали, что ты ни с кем не можешь разговаривать. Но, должно быть, вмешался господь. Как ты? – заботливо спрашивала Чериз.
– Лучше.
Марла заметила суровый взгляд свекрови, но решила не обращать внимания. Наверху заплакал малыш.
– Знаю, тебе было очень тяжело, – сыпала словами Чериз. – Травмы, смерть подруги. Ужасное, ужасное время. Неисповедимы испытания, которые посылает нам господь.
«Это уж точно», – мысленно подтвердила Марла.
– Мы с преподобным очень хотели бы тебя навестить.
– Преподобный – это ваш... твой муж? – неуверенно уточнила Марла.
– Да... ах да, я и забыла о твоей амнезии. – В голосе Чериз послышалась улыбка. – Он предпочитает именовать себя «преподобным Доналдом».
Марле представился Доналд Дак с ангельскими крылышками и нимбом вокруг головы – кадр из мультика, должно быть, виденного когда-то в забытом детстве. Пожалуй, преподобному Доналду такая ассоциация пришлась бы не по душе.
– Может быть, завтра после обеда? – предложила Чериз.
– Какое совпадение, я как раз свободна, – усмехнулась Марла.
Она гнала от себя мысль, что, прежде чем приглашать кого-то в гости, стоит посоветоваться с родными. Какого черта! Это ее дом, она здесь хозяйка. Наверху плачет ее сын: пора заканчивать разговор и идти к нему.
– Завтра утром мне снимают скобки, так что я снова смогу нормально разговаривать.
– Отлично. Значит, я скажу преподобному, и мы придем часа в три или в четыре. Может, даже Монти уговорю тоже заглянугь к тебе!
– Чем больше народу, тем веселее!
Повесив трубку, Марла обернулась и встретилась с хмурым взглядом Юджинии.
– Ты пригласила кого-то на завтра?
– Только родственников, – ответила Марла, раздосадованная высокомерным тоном свекрови. – Чериз и ее мужа. Преподобного Доналда.
– Вот и она все время так говорит. – И Марла поспешила наверх. – Может быть, зайдет и ее брат! – крикнула она с лестницы.
Ребенок умолк.
– Еще и Монтгомери, – прошептала Юджиния. – Да... Это будет что-то в высшей степени интересное!
«Аминь», – мысленно заключила Марла.
– Марла очень изменилась.
Ник сидел на пассажирском сиденье «Ягуара», в котором братья ехали по Маркет-стрит к Заливу. Небоскребы упирались в низкое серое небо; блестел мокрый после недавнего дождя асфальт.
– Разумеется, изменилась, – согласился Алекс. – Ты же много лет ее не видел.
– Нет, я не об этом, – ответил Ник, хмуро глядя в окно на деловой квартал Сан-Франциско.
Горы бетона и стали вздымались к небесам. Улицы были запружены автомобилями, по тротуарам деловито спешили пешеходы. Шум машин, пронзительные гудки, хлопанье голубиных крыльев – обычная городская какафония.
Господи, как же Ник ненавидел этот город!
– Ты прав, Марла изменилась, – повторил Алекс. Он остановился у светофора, и перед самым носом «Ягуара» в обе стороны полился нескончаемый пешеходный поток. – Она родила второго ребенка и сразу после этого угодила в страшную автокатастрофу, где погибли двое людей. Сама она перенесла пластическую операцию и потеряла память. Уже два месяца она не в состоянии раскрыть рот. Ничего удивительного, что она выглядит не так, как раньше.
Он нашарил в кармане пиджака пачку «Мальборо», достал одну и привычно щелкнул зажигалкой.
– Надеюсь, она поправится. Я имею в виду, избавится от этой амнезии... – Светофор вспыхнул зеленым, и «Ягуар» рванулся вперед. – Но, боюсь, выглядеть так, как прежде, уже никогда не будет.
– Можно сделать еще одну операцию.
– Да, в самом деле. – Алекс хмыкнул. – Ты, думаю, уже понял, что в нашем браке не все было гладко.
Ник плотно сжал челюсти.
– Чериз об этом упоминала пару раз. А в чем дело? Алекс бросил на него хмурый взгляд.
– С Марлой не так-то легко ужиться.
– А с тобой?
– М-да, ты прав, – усмехнулся Алекс. – Но, так или иначе, теперь все позади. Я об этом заговорил только потому, что эта тема обязательно всплывет, и лучше тебе узнать об этом от меня.
Ник молчал и вспоминал о том, как Алекс с Марлой вчера обнимались в гостиной.
«А чуть раньше, в саду, ты едва ее не поцеловал», – напомнил он себе.
Съехав с Эмбаркадеро, Алекс ввел машину в подземный гараж под огромным зданием – высоченной башней из бетона и стекла, гордо вздымающейся над деловыми кварталами. В этом-то пафосном небоскребе располагались офисы «Кейхилл Лимитед» последние семь лет – с тех пор, как Алекс решил, что старинный кирпичный дом, где на протяжении ста лет велся бизнес Кейхиллов, для него недостаточно престижен.
Ник полагал, что переезд стал одной из ошибок брата, из-за которых дебет «Кейхилл Лимитед» разошелся с кредитом. Он один стоил почти миллион – и это было только начало. Астрономическая цена аренды не оправдывалась – по крайней мере, в глазах Ника – расположением в престижном районе.
Алекс припарковал «Ягуар» в месте, отведенном для машин правления, и повел брата к лифту. Двойные двери с логотипом компании бесшумно распахнулись перед ними, и лифт вознес их на третий этаж.
Задержавшись в приемной, чтобы представить Ника секретарше и забрать последние сообщения, Алекс ввел Ника в роскошный угловой кабинет: огромный письменный стол, диван, столик, пара кресел, бар и стойка для фотографий в углу. «Тронная зала», – подумал Ник. Из окна во всю стену открывался вид на город: мокрые от дождя крыши блестели сквозь туман.
– Бывают кабинеты и похуже, – самодовольно заметил Алекс, сбрасывая пальто и шарф.
– Да. И намного.
– Знаю, о чем ты думаешь. Что вся эта показуха слишком дорого обходится, что компании нужно
