— Чтобы не заметить, мне надо быть слепоглухонемой. Рид, вы вели себя так, будто я принадлежу к отбросам общества.
— Конечно, вы ведь журналистка.
— Давайте не будем начинать, — быстро сказала она. — Так чем вы хотели обменяться?
Его пальцы вцепились в руль.
— Информацией.
— По Гробокопателю? Отпираться уже незачем. — Да.
Он завладел ее вниманием. Полностью. Особый соус Джонни Би начал издавать свой всемирно известный аромат, но Никки уставилась на Рида, словно у него только что открылся третий глаз.
— Хорошо, но давайте я сразу уточню кое-что. Если вы попросите меня раскрыть мои источники, я не соглашусь.
Он остановился на боковой улочке недалеко от пляжной стоянки и заглушил мотор. Сквозь лобовое стекло Рид смотрел на океан. Черная вода Атлантики сердилась; белые шапки пенились на поверхности.
— Давайте поедим, пока не остыло.
Он открыл холодильник за передним сиденьем и извлек две бутылки пива. Свинтив крышки, вручил одну Никки и взялся за горячие бутерброды.
— С говядиной или свининой?
— Без разницы… давайте свинину, — добавила она, чуть не онемев от неожиданности. — Спасибо. — Она взяла бутерброд и полдюжины салфеток, которые прилагались к заказу. — Это что-то вроде мирного предложения?
— Ну да.
— Серьезно? — Она начала разворачивать вощеную бумагу.
— Считайте, что это взятка.
— Я уже сказала, что не раскрою свой источник…
— Ладно, ясно. Я это с первого раза понял. — Рид впился зубами в бутерброд и посмотрел на белый песок и черное море. — Вы получаете информацию с той же скоростью, что и управление. Значит, ее раскрывает кто-то из наших.
— Я уже сказала, что не собираюсь это обсуждать.
— Ну да. Предполагается, что вопросы задавать будете вы. Тогда нам особо не о чем говорить. — Он сделал порядочный глоток пива и заметил, что к своему она не притронулась.
Повисла напряженная тишина, и Никки наконец отпила из бутылки.
— Мне известно, что у вас была связь с Барбарой Джин Маркс. Вы отстранены от расследования по этой причине? — Он не ответил, и она продолжила: — Послушайте, если вы собираетесь обмениваться информацией, нужно не только брать, но и давать. Барбара Джин Маркс была беременна, когда умерла.
У него перехватило горло, но внешне он оставался невозмутим.
— Я думаю, что отцом ребенка могли быть вы.
— Она была замужем, — уточнил он, но внутри у него все сжалось.
— Мужу сделали вазэктомию, — сказала Никки, глядя на него.
— Откуда вы знаете? — Рид подозревал это, хотя прямо Бобби ему не говорила, но как это выяснила Никки Жилетт? По больничным записям?
— Ну… Вы хотите со мной работать, так давайте работать, но я не сдам свой источник. Насколько я понимаю, у вас могут быть три причины для сделки со мной. — Она загнула палец. — Первая — вы хотите узнать моего информатора. — Второй палец последовал за первым. — Или хотите знать, что я делаю, потому что в управлении с вами никто не делится. — Третий палец. — Или и то и другое. Вы, возможно, недовольны тем, что вас отстранили от дела, особенно потому, что оно так близко касается вас, и вы надеетесь, что, объединив силы, мы найдем что-то новое. — Она откусила от бутерброда. — Я не спрашиваю, что могу дать вам. А вот что, учитывая ваши обстоятельства, вы можете предложить мне?
— У меня есть информация, которую не знает никто.
— И вы дадите ее мне? — недоверчиво поинтересовалась она.
Он как раз раздумывал над этим.
— При условии, что вы не опубликуете ее, пока расследование не будет закончено.
— До ареста или до суда и обвинения?
— Естественно, до суда.
— И зачем это мне? Мне будет известно не больше, чем остальным журналистам города.
— Нет, ну не сейчас, но, когда все закончится, вы сможете написать неплохую книгу.
— Мне этого мало, Рид. Мне нужен эксклюзив сейчас. Для газеты.
— Я не могу ставить под удар расследование.
— Что ж, значит, мы зашли в тупик. — В темноте она доела бутерброд и промокнула салфеткой уголки рта. — Очень вкусно. А вам как? — Он опять не ответил, и она вздохнула: — Я просто не понимаю, чего вы от меня хотите.
— Я хочу знать все, что вы знаете, и быстро. Разумеется, услуга за услугу, но я должен иметь право вето на то, что вы напишете. Последнее слово за мной. — Похоже, его все-таки уволят, но пошло все к черту. Он хотел как можно быстрее отомстить убийце, пока тот не убил еще кого-нибудь. — Вам придется согласиться не печатать определенный материал до завершения дела. Точка.
— Ладно, — сказала Никки, тщательно вытирая руки. — Раз уж мы пришли к соглашению, мне надо вам кое-что показать. Я собиралась отвезти это в полицию завтра утром, но… — Она пожала плечами, открыла сумочку и вынула оттуда несколько листков бумаги, каждый в пластиковом конверте. — Это прислали мне.
Рид включил свет и похолодел, когда прочел первую записку:
ВЕЧЕРОМ.
Затем вторую:
ГОТОВО.
И третью:
ТРЕТЬ ГОТОВА — БУДЕТ ЛИ ЕЩЕ?
А ДО ДВЕНАДЦАТОГО
НИКТО НЕ МОЖЕТ ЗНАТЬ.
Он задержал дыхание. Записки были от убийцы. Никакого сомнения. Две первые на той же бумаге и написаны тем же почерком, что и его послания. Последнее сообщение, очевидно, пришло по электронной почте.
— Когда вы их получили? — требовательно спросил он, и все его тело напряглось. Убийца связывался и с Никки Жилетт, и с ним. Почему?
— На днях.
Он выслушал объяснения Никки, как она нашла первую записку на лобовом стекле, а вторую в собственной кровати. Третья действительно пришла по электронной почте.
Рид был вне себя. Его переполнил страх.
— В вашем доме, в вашей спальне побывал маньяк — и вы не обратились в полицию?
— Ну вот, обращаюсь.
— Но убийца был в вашем доме!
— Я уже сменила замки и собираюсь позвонить в охранную фирму, чтобы установили сигнализацию и сенсорные датчики.
— Вам нужно покинуть это место. Уезжайте. Бегите оттуда. — Его мозг лихорадочно работал, подгоняемый паникой. — Никки, это не игра, перед нами опасный маньяк. Очень опасный. Как он попал в вашу квартиру?
Она сказала, что дверь не взламывали, и описала, как все выглядело, когда она пришла домой: ворота открыты, кот на лестнице. Рид сразу вспомнил кота Роберты Питере, которую похоронили заживо.
— Вам нужно было вызвать полицию, — проворчал он. — Поменяв замки, вы, наверное, безнадежно испортили улики! Этот тип взял вас на мушку, Никки. Ради бога, нельзя туда возвращаться.
