Том 3. Письма 1924-1936

ребятами. Мне никак не удастся получить таковые здесь. Не дают, черти, или затеряли. Я перед началом второй книги хотел бы знать, (где прорехи?), не повторить их.

Все мои дела в редакции делает старик Феденев. Его мне послала «фортуна». Он член ВКП(б) с 1904 г., много сидел по тюрьмам, был… [слово неразборчиво. — Ред.] теперь руководит иностранным отделом Госбанка. Он часто бывает теперь у меня и рассказывает обо всем. Он привозит мне и деньги.

Рая все еще в командировке на деревне, завтра приезжает.

Не отец ли Лёни секретарь ЦК строителей?

Паньков чертяка вдруг отозвался. Пишет, чтобы я прислал труд, что поможет издать его на Украине. И даже обещает помочь купить пишмашинку!!! Он скоро едет на дачу за границу. Оттуда он мог привезти, но вопрос: выполнит ли Миша хоть одно обещание. Я и этим был бы вполне удовлетворен.

С 1-го мая у нас лето. Хорошо и тепло. Но у нас надстраивают в доме 2 этажа, и такая мура, что надо бежать куда-нибудь. Стук и грохот, ну его к чертям, и такая музыка будет все лето.

Ожидаю от тебя письма. Если в Ленинграде нет журнала «Молодая гвардия», то я тебе буду присылать свои NoNo, присылаемые мне для корректуры. Напиши о[бо] всем много. Я давно жду вестей из города Ленина. Привет от всех наших. Привет Лёне.

Твой Николай.

Разбираешь ли ты мои письма? Я давно это спрашиваю. И не очень ли ты устаешь их расшифровывать? Если устаешь, то буду писать еще «старательнее».

7 мая 1932 г.

84 А. А. Жигиревой

20 мая 1932 года, Москва.

Шурочка, родная!

18 мая ко мне приехал товарищ Феденев и Анна Караваева — отв. редактор журнала «Молодая гвардия».

Много обо всем говорили. Талантливая женщина.

Оказывается, мой роман в культпропе ЦК комсомола читали, и труд получил хороший отзыв. Ну, и решили помочь мне развернуть творческую работу.

Поручили товарищ Караваевой узнать, что надо мне для восстановления здоровья (оно у меня, Шурочка, отвратительное). Мы втроем договорились:

1. Немедля убрать меня из Москвы в Сочи, сначала в санаторий (им. Фрунзе), а потом на квартиру. Жить в Сочи все лето, а к зиме в Москву, так каждый год.

Товарищ Караваева уверила, что все это будет сделано очень быстро. ЦК даст в Сочи телеграмму, чтобы мне дали комнату, и т. д. и т. п.

«Мы не можем тебя терять, — говорит Караваева, — ты еще поработаешь». Я очень взволновался этой встречей.

Шурочка, родная, значит мы с тобой встретимся в Сочи. Как я буду рад тебя видеть, как горячо я тебя обниму.

Сообщи, есть ли у тебя № 4 «Молодой гвардии»? Если нет, то я тебе вышлю. В начале романа (я настаиваю на повести) редакция без моего ведома поместила [мое] письмо в р[едак]цию, получилось нехорошо. Вроде афиши. Есть грубые опечатки, небрежно работают.

Роман пойдет в пяти NoNo «Молодой гвардии». Конец книги срезан: очень большая получилась — _: нет бумаги. Повырезали кое-где для сокращения. Немного покалечили книгу, но что поделаешь — первый шаг.

Мама поедет в Сочи со мной. Если будет там комната, то с Катей останутся там жить.

Ожидаю твоего письма. Сообщу все, что будет нового.

Крепко жму руки.

Твой Николай.

Горячий привет от всех наших.

20 май.

85 А. А. Жигиревой

5 июня 1932 года, Москва.

Милая Шурочка!

Ты давно молчишь, и я думаю, что опять хвораешь. Я на днях, наверное, уеду в Сочи, в санаторий. По твоему примеру, стал кашлять кровью и физически слаб. Тяжело начался 1932 г. Если бы здоровье, кабы силенки, чтобы мог писать, было бы прекрасно.

В ЦК комсомола моя книга получила хороший отзыв. По радио прочитан отрывок. На литфронте все радует и ободряет к жизни, к труду. Все зовет: «Даешь темпы, даешь напряжение в 100 000 вольт!» Ненавижу все эти хворобы, как классового врага.

В издательстве «Молодая гвардия» перемена работников, и с изданием книги волокита. Договора не выполняют, денег не дают, и если б не журнал «Молодая гвардия», то я опять бы голодал.

Теперь на этих бюрократов нагнал ЦК ВЛКСМ и надеюсь, что за печатание книги они примутся.

Я теперь боюсь заключать с ними второй договор, на второй том, — обманут.

Не буду ж я судиться с ними?

Ленинградские ребята мне больше нравятся.

Сегодня прислали № 5 журнала «Молодая гвардия» с продолжением романа.

Рая 15.VI едет на месяц к своим. Мама со мной.

Вчера получил постановление парттройки о восстановлении в партии и прохождении проверки.

Теперь, Шурочка, ожидаю от тебя письма, где не забудь ответить, будешь ли в Сочи и когда?

Нехорошо молчать, отвечай, милый мой дружок.

Привет от всех.

Жму твои руки.

Н. Островский.

До 10–12 июня я в Москве.

5 июня 1932 г.

86 А. А. Жигиревой

20 июня 1932 года, Москва.

Милая Шурочка!

Напрасны мои ожидания — нет от тебя письма. Хорошо, если задержка, но если — захворала, — это хуже молчаний.

Сообщаю кратко, что у меня нового.

27 июня еду в Сочи, в санаторий.

Мама провожает и останется. Кашляю зверски, иногда с кровью. Ослаб и т. д. В Сочи попытаюсь остаться. Москва губит сырой до края комнатой.