Глава 13
Мужчина и женщина на крыльце разом подскочили и бросились в дом.
Николь подумала, что уже давно им не приходилось по ночам спешить в детскую, чтобы развеять кошмары Роберта. Казалось, что с ночными ужасами навсегда покончено. После того как отец заверил, что любит его, мальчик спал спокойно. И вот опять…
Роберт стонал и метался в постели. Гулливер, склонив большую голову набок, смотрел на хозяина и жалобно поскуливал, не зная, как помочь. Котенок тоже не спал и, похоже, был напуган. Он стоял на подушке, изогнув спинку и распушив хвост. Круглыми недоумевающими глазами Пусси смотрел на хозяина.
Джейк завернул Роберта в одеяло и осторожно взял его на руки. Нашептывая ласковые слова, он медленно укачивал сына.
— Папочка, — Роберт приоткрыл глаза и обнял отца за шею, — она хочет увезти меня, чтобы я никогда-никогда не видел тебя. Папочка, я боюсь.
— Что ты, сынок. Никто и никогда не сможет разлучить нас с тобой. Никто. Не бойся.
Джейк качал сына и тихо повторял свое обещание. Мальчик успокоился, веки его сомкнулись, и он заснул. Продолжая держать сына на руках. Джейк, закрыв глаза, прижался к пушистой детской головке.
Николь сидела рядом. Она прекрасно понимала, какие чувства сейчас переживает Джейк.
Наконец Джейк открыл глаза и обратился к Николь:
— Я пробуду здесь всю ночь, чтобы никакие кошмары не смели приблизиться к моему сыну.
— Я бы тоже хотела остаться с вами, если ты не возражаешь.
— Оставайся, я не против.
Они сели на ковер, поудобнее прислонившись к спинке кровати, вытянули ноги. Джейк тихо заговорил:
— Так было каждую ночь после ухода Оливии. Обычно Роберт просыпался от крика и не засыпал, пока я не убаюкивал его на руках. Ему было необходимо постоянно чувствовать мое присутствие. Он боялся, что в один «прекрасный» день я тоже могу исчезнуть, как мама. Я не расставался с ним, отдавая сыну все свое внимание и заботу. О прошлом старался не думать, потому что, когда я вспоминал о чем-то, слишком много тяжелых мыслей и вопросов роились в моей голове. Вопросов, на которые ответов у меня не было.
Джейк замолчал и задумался. Николь очень хотелось понять, какие переживания мучают Джейка, чтобы знать, как исцелить его душу.
— А что за вопросы, на которые ты не мог ответить?
— Я думал, это я виноват во всем случившемся. Возможно, мне нужно бы сразу понять, что представляет из себя Оливия, и избежать этого брака. Но она была такой энергичной и жизнерадостной, что я посчитал, что этого достаточно для счастливой семейной жизни. Тем более что перед глазами у меня стоял наглядный пример семейного счастья — Джейсон и его жена. Мне казалось, что та же идиллия ждет и нас с Оливией…
— Но, Джейк, человек не может предвидеть будущее и не застрахован от ошибок.
— Я спрашивал себя, кто виноват, что наш брак оказался неудачным? Неужели это я стал причиной?
Невольно Николь стала думать, что Оливия права, когда говорила, что Джейк до сих пор не смирился с уходом жены.
— А потом меня перестало мучить сознание вины. Проходили дни, недели, месяцы, а Роберт все не мог прийти в себя.
— А о чем ты думаешь сейчас?
— Знаешь, теперь я несколько по-иному отношусь ко всему, что случилось сегодня. Когда я увидел Оливию, то вдруг понял, что у нее, как и у нас всех, нет защиты от боли, что она тоже может страдать, несмотря на весь свой эгоизм.
— Ты прав. Я почувствовала, что сердце ее разрывалось от боли, когда она увидела сына и мальчик не захотел говорить с матерью. — Николь заглянула в лицо Джейка. — Пожалуйста, Джейк, разреши им встретиться.
Николь увидела, как напряглось лицо Джейка. Мужчина молчал. Николь ждала ответа.
— Может, ты и права и действительно не стоит препятствовать их общению, — сказал он задумчиво, — но я должен еще раз все взвесить.
— Возможно, тебе кажется странным, что я настаиваю, чтобы Роберт встретился с матерью. — Николь положила руку Джейку на плечо. — Я часто вспоминаю детство и свои детские переживания. Отец оставил нашу семью, когда я была еще совсем маленькой. Всем сердцем я любила его, точнее, просто обожала. Но моя мать… — Николь грустно вздохнула. — Такой уж был характер, ревновала детей ко всем, особенно к отцу. Ей хотелось, чтобы мы с Ником любили только ее, и мама часто спрашивала нас, так ли это. Чтобы не огорчать ее, я старалась казаться равнодушной к отцу в присутствии матери, хотя так хотелось прижаться к нему или поиграть.
Сердце Николь всегда наполнялось горечью, когда она вспоминала о детстве.
— Когда отец ушел из семьи, я была уверена, что это произошло из-за меня. Я думала, что отец не знал, как сильно я любила его, потому что была слишком холодной. А будь я повнимательней и поласковей, говори ему почаще о своей любви, возможно, он остался бы. Такие мысли наполняли мою детскую голову и постоянно мучили меня. Только взрослые, да и то не все, при помощи логики и жизненного опыта могут справиться с подобными переживаниями. А дети просто носят чувства в израненном сердце и не могут сами избавиться от них. Если бы позже я встретилась с отцом, то, возможно, поняла бы, что он, как и все люди, имеет свои недостатки и в распаде семьи нет моей вины. Но, так как мы с ним больше не встречались, я освободилась от своих страхов лишь спустя много лет, когда стала взрослой.
Когда Николь закончила невеселый рассказ, Джейк, внимательно слушавший, спросил:
— Так ты считаешь, что Роберт переживает что-то подобное?
— Да. И поэтому хочу, чтобы он встретился с матерью. Но есть и еще одна причина. Судя по разговору с Мартином, суд вполне может принять сторону Оливии. Почему бы тебе самому не попробовать договориться с ней, не доводя дело до суда? Быть может, ее устроят регулярные встречи с сыном, и Оливия успокоится.
— Она не согласится, я уверен.
— Возможно и так. Но не стоит утверждать, пока ты даже не попробовал договориться с ней. Даже если дело дойдет все-таки до суда, тот факт, что ты пытался пойти матери мальчика навстречу, представит тебя в лучшем свете, чем если ты просто будешь отвергать все ее предложения. Кроме того, когда Роберт подрастет, то не сможет обвинить тебя в том, что отец пытался разлучить его с матерью. Твоя совесть будет чиста.
Джейк мотнул головой и крепче прижал сына.
— Эти размышления, рассуждения… Черт! Как я ненавижу логику в такие моменты.
— А ты хотел бы спрятаться от того, что происходит, не так ли?
— Да, хотелось бы спрятаться. Но никуда не денешься… — Джейк помолчал, смотря на спящего сына. Потом резко повернулся к Николь: — Знаешь, меня очень волнуют наши отношения. А точнее, как они будут восприняты на суде. Так что давай не будем тянуть время и все обсудим сейчас.
Все ясно. Сейчас Джейк деликатно сообщит, что Николь Вудс пора покинуть его дом. Как ни боялась она услышать эти слова, их время пришло. Но не надо устраивать сцен! Она не будет плакать, по крайней мере сейчас, не станет умолять оставить ее в доме. Уже ничего не изменишь. Николь выпрямилась и, стараясь говорить спокойно, чтобы не было дрожи в голосе, произнесла:
— Когда я приехала к тебе устраиваться на работу, ты предположил, что люди обратят внимание и неправильно воспримут, что в доме поселилась молодая женщина. Но тогда мне это показалось всего лишь провинциальными предрассудками. Теперь я вижу, насколько ты был прав. Мое присутствие может стоит тебе и Роберту очень дорого…
Николь с трудом сдерживала слезы, которые готовы были брызнуть.
