Неожиданно в нем заговорила совесть, но он тут же заглушил ее. Валери Прайс – женщина, а значит, к сожалению, как и подавляющее большинство дочерей Евы, понимает, только один язык, – денежный. Да, она способна красиво рассуждать на любую тему: о жизни, о любви, о счастье... но когда жизнь поставила ее перед выбором, она показала себя в истинном свете. У нее тоже есть цена, как и у всех остальных.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Жуткая погода! – проворчала Реджина, выключила телевизор и, подойдя к иллюминатору, стала смотреть на дождь.
– Завтра вроде бы кончится.
Бет пила кофе из керамической чашки и листала свежий номер журнала по искусству интерьера.
– Завтра? Выходит, еще один день торчать здесь, в четырех стенах?
– Ничего, переживешь.
– Сомневаюсь.
Валери с утра засела за чтение детектива и теперь, дочитав последнюю страницу, отложила книгу в сторону. Реджина на этот раз права. День слишком затянулся. Уильям и Хейл, закрывшись в кабинете, по- прежнему обсуждали детали договора и, к огорчению Валери, даже не появились за ланчем.
Реджина долго недовольно хмурилась, но потом не выдержала:
– Пойду одеваться.
Бет, продолжая разглядывать глянцевое великолепие фотографии, даже не посмотрела на дочь.
– Но впереди еще битых два часа.
– А чем мне еще прикажешь заниматься! Валери встала и потянулась. Ей надоело томиться здесь и выслушивать брюзжание Реджины.
– Если не возражаете, я бы хотела взглянуть на кухню.
Бет улыбнулась.
– Я, конечно не против, но учтите: камбуз – алтарь Ганса.
– Верно, он не любит, когда кто-либо вмешивается в его дела, – подтвердила Реджина.
– Вполне естественно, – ответила Валери с веселой улыбкой, – тем не менее не хочу упускать такую возможность. Клянусь, что не буду «вмешиваться».
– Как хотите, – кивнула Реджина, пожалуй, впервые за целый день искренне улыбнувшись.
Чтобы добраться до кухни, надо было спуститься вниз по лестнице. Это оказалась совсем небольшая комната, а плита и прочие поварские причиндалы и вовсе ютились на крошечном пятачке. Кипели две кастрюли. Пахло чесноком, луком и еще чем-то вкусным.
Ганс, полный мужчина с редкими волосами, сосредоточенно и быстро резал овощи, ворча себе под нос. Около мойки стояло несколько маленьких мисочек с уже приготовленными грибами и луком.
– Помощь нужна? – спросила его Валери, просовывая голову в крошечную комнатушку.
– Нет!
– Уверены?
– Удивительно, что я вообще готовлю, – неожиданно – видимо, в ответ на какие-то свои мысли – заявил Ганс. Он разговаривал с ней, даже ни разу не оглянувшись. – Огонь еле теплится, всего две конфорки, а это помещение... ну посудите сами, разве это кухня? Жара – дышать нечем!
Валери промолчала, но про себя подумала, что кухня хотя и вправду тесновата, а все равно, не идет ни в какое сравнение с ее кухонькой в Сан-Франциско, что размерами напоминает скорее кладовку. Здесь все-таки какая-никакая, а кухня со всем необходимым оборудованием: плитой, холодильником с морозильной камерой, микроволновой печью, столом для разделки мяса, кофеваркой... Одну стену целиком занимает посудный шкаф. Да и светло! Какие яркие лампы дневного света!
– Что сегодня у нас на ужин?
Ганс произнес что-то по-французски.
– Звучит красиво, – сказала Валери.
– Если все получится, гарантирую: пальчики оближете, – гордо покачал он головой. Аппетитные пряные ароматы более чем красноречиво подтверждали его слова.
– А знаете, я действительно с удовольствием помогла бы вам.
Повернувшись и скрестив руки на груди, он, наконец соизволил посмотреть на Валери.
– Вы наша гостья.
– Но это ведь не значит, что я не могу порезать овощи, помыть посуду или вскипятить воду.
– Это миссис Стоуэлл прислала вас сюда? – поинтересовался он, с подозрением прищурив глаза.
– Конечно, нет. По правде говоря, она и Реджина предупредили меня, что вы не будете в восторге, если я осмелюсь посягнуть на вашу «святыню».
– Вот как? – Он добродушно рассмеялся. – Да, они правы. Спасибо за предложение помочь, но я сам справлюсь. Здесь для двоих маловато места.
– Как скажете.
– Но, если хотите, можете посмотреть.
Валери осталась – и, честное слово, не пожалела. Это было великолепное зрелище, продолжавшееся полтора часа. Девушка примостилась на стуле и, как прилежная школьница, стала наблюдать за поваром. Этот неповоротливый, казалось бы, толстяк выказывал удивительное проворство. Как быстро и точно он работал, причем все делал на глаз! Пока кипело в масле жаркое, он мыл и резал овощи, шпинат, добавлял приправы, замачивал грецкие орехи, нарезал тонкими ломтиками бекон, взбивал заправку для салата.
Разговаривал Ганс мало и неторопливо, со знанием дела делился своими секретами.
– Ну вот, теперь мое меню для вас не сюрприз, – проговорил он, когда, наконец вытер руки о фартук.
– Пустяки! Поверьте мне, за последние несколько дней, на меня навалилось столько сюрпризов, что запомнится на всю оставшуюся жизнь.
Он усмехнулся.
– Наверное, вам нужно переодеться?
Валери посмотрела на часы – и оторопела. Через пятнадцать минут Ганс начнет подавать на стол. Правда, после вчерашнего вечера перспектива обеда с соблюдением всех правил этикета не слишком вдохновляла ее.
– Вы правы, пора бежать. И спасибо за урок.
– Всегда к вашим услугам.
Валери поспешила к себе в каюту. Сбросила одежду и невесело оглядела свой скудный гардероб. Если, сегодняшний вечер будет наподобие вчерашнего, ее наряд будет явно не на высоте.
– Тихий ужас! – пробормотала она, вынимая простое черное платье и свой недавно еще любимый ярко-красный жакет. Даром что любимый, элегантности ни на грош, да и платье слишком будничное! На работу сходить – нормально, а для светского раута – более чем скромно. Но, к сожалению, выбирать не приходилось.
Валери надела черные чулки, туфли на каблуках, причесала волосы так, что они волнами обрамляли ее лицо. Подкрасила губы, ресницы, посмотрела на себя в зеркало и печально вздохнула.
– Валери! – раздался за стенкой голос Хейла. – Ты готова?
– Как всегда, – тихо ответила она и открыла дверь.
Хейл выглядел столь же красиво и элегантно, как и вчера вечером. В сером смокинге, черных брюках, белоснежной рубашке с галстуком, красиво причесанный, он как нельзя лучше вписывался в компанию, что соберется за столом. Только вот наряд невесты подкачает.
