– Увидишь!
Она засмеялась, но тут же осеклась, сообразив, что происходит. Боже милостивый, нет! Сердце у нее замерло, когда мотоцикл замедлил ход, а в ряду деревьев, окаймлявших шоссе, образовался просвет. Кейн свернул с дороги на песчаный берег озера, и свет передней фары осветил темные и грозные воды, неподвижные, как стекло.
Холодок пробежал по спине Клер. Это было то самое место, где Миранда загнала машину в озеро шестнадцать лет назад! У Клер закружилась голова, она не знала, как ей справиться, как защитить себя от вопросов, которые сейчас посыплются на нее.
Мотоцикл преодолел последнюю поросшую травой дюну и остановился. Кейн заглушил мотор. Его голос прозвучал тихо, но очень серьезно:
– Я думаю, нам надо поговорить.
Клер соскользнула с седла. Мысленным взором она видела себя вместе с сестрами в черном «Камаро» Миранды. Черная вода вскипала вокруг них, с каждой минутой поднимаясь все выше. Ее охватила паника, она не могла думать, не могла дышать. Летняя ночь была тепла, но Клер обхватила себя руками и зябко потерла предплечья.
– Ты меня обманул! Ты нарочно привез меня сюда! Все ее романтические мечты рушились на глазах. Кейн даже не пытался этого отрицать. Он снял защитные очки, и она увидела его глаза, смотревшие на нее так пристально, словно их владелец был способен заглянуть ей прямо в душу. Ну уж нет, этого она не допустит!
– Я действительно сделал это нарочно. Думаю, пора рассказать правду о той ночи.
Он слез с мотоцикла и подошел к ней, но Клер попятилась – ей не хотелось подпускать его близко к себе. Она не знала, что с ней будет, если он дотронется до нее.
– Клер...
– Ради всего святого, Кейн, я уже много раз рассказывала и тебе, и всему свету, что произошло в ту ночь! Проверь полицейские отчеты.
Она споткнулась о валун и чуть не упала, но Кейн подхватил ее за локоть и помог устоять на ногах.
– Уже проверил.
– Просмотри заметки в прессе.
– Просмотрел.
Он не отпустил ее, и прикосновение его руки обжигало ей кожу даже сквозь рукав.
– Ну так расспроси тех, кто был здесь в ту ночь, или тех, кто был с Харли!
– Я спрашиваю тебя.
Его пальцы властно сжались, и Клер неожиданно разозлилась:
– Надеешься, что я расскажу тебе другую историю? Которую ты смог бы использовать для уничтожения моей семьи?
– Харли Таггерт умер, Клер. И мы перед ним в долгу.
– Тебе никогда не было никакого дела до Харли! – воскликнула Клер. – И не делай вид, будто он был тебе дорог!
Сердце у нее бешено колотилось, вся кожа покрылась мурашками. Ну почему он не хочет просто принять ее ложь на веру, оставить ее в покое, отвезти домой?
– Мне была дорога ты.
Его признание повисло в воздухе, заполняя собой ночь. На небе уже начали проглядывать первые звезды, сумерки сгущались вокруг них. Клер отчаянно боролась с желанием обнять его за шею, поцеловать, сказать, что она никогда не переставала его любить, что, если бы не судьба, она ждала бы его всю жизнь.
– Ты несешь на плечах слишком тяжкую ношу, Клер.
– Я думаю, мы должны оставить Харли почивать с миром.
– Ты действительно этого хочешь? Чтобы я отступился?
– Да, – сказала она.
– Врешь.
– Нет, я...
– В том-то все и дело, разве ты не знала? Ты никогда не умела убедительно врать.
Внезапно он притянул ее к себе, и Клер почувствовала, как жар распространяется по всему телу. Ей казалось, что кроме них не осталось людей на земле. Она была единственной женщиной, а он – единственным мужчиной.
– Кейн, я не думаю... о боже!
Он нашел губами ее губы в горячем, яростном, голодном поцелуе, и у нее подкосились ноги.
– Клер! – прошептал он хриплым, прерывающимся голосом. – Дорогая моя, Клер.
Она закрыла глаза и мысленно приказала себе оттолкнуть его. Оставаться с ним – все равно что играть с огнем. Но поцелуй становился все глубже, и Клер наконец раскрылась ему навстречу, как цветок раскрывается навстречу солнцу, груди у нее нетерпеливо заныли в ожидании ласки. Впервые за много лет она ощутила уже почти забытую сладкую боль. Она хотела его. Господи, как сильно она его хотела!
