достижении цели, и почти полное отсутствие страха, и умение мгновенно находить выходы из самых опасных и сложных положений. Жизнь порой учит лучше и быстрее всяких спецшкол, которые, разумеется, необходимы для углубления знаний и совершенствования и обобщения практического опыта, которые я позже закончил, и не одну.
Мы зашли в небольшую комнату первого этажа, и я начал ставить общую задачу и задачу каждому в отдельности. Первое — это всем раздали фотографии бандитов, которых сразу в зале надо было запеленать. Чтобы облегчить задачу, наши ребята должны сесть либо рядом с бандитом, либо сзади его. По численности мы их превосходили почти вдвое. Договорились, что завтра, восьмого июня 1951 года, заведующий орготделом ЦК Крайнов с местными властями будут с утра развешивать объявления о проведении партийно-хозяйственного актива Красногвардейска. Сбор в 14 часов. Я отметил, что спустя минут двадцать, после того как Крайнов начнет выступать, я зайду через боковую дверь, где написано «Выход», — это и будет сигналом для начала ареста банды. Мы хорошо изучили методы местной команды наших противников: какие бы мероприятия ни проводились, бандиты-антисоветчики всегда приходили за последними новостями. Так и на этот раз бандиты, уверенные в своей безнаказанности, убежденные, что о них ничего не известно, собрались все, а наши ребята очень удачно к ним «присоседились». Когда я, как было условлено, зашел в боковую дверь, сразу послышались стоны и ругань, но минуты за две все, кто был нам нужен, уже выдвигались в наручниках к выходу. Николай Алексеевич Крайнов, как бы в полном недоумении от того, что случилось, успокаивал людей. Александр Васильевич подошел к трибуне и внятно все объяснил, почему, за что были арестованы бандиты. Люди вроде бы успокоились, но даже друг на дружку смотрели с недоверием. Совещание продлилось еще минут двадцать и закончилось.
После совещания, когда люди разошлись, мы быстренько обсудили дальнейшие действия и начали разъезжаться по своим местам. Александр Васильевич подошел ко мне и сказал:
— Имейте в виду, что арест бандитов эхом разнесется теперь и по Самарканду, поэтому придется сыграть роль, что едва уехал из Красногвардейска — все оцеплено милицией! Смотри, они могут тебя убрать. Ей времени хватило для отчета и получения новых инструкций, поэтому после знакомства с «дядей и родственниками» предложи ей в это время проехать в Бухару. Они от неожиданности снимут с тебя все подозрения.
Всю эту шайку как в Самарканде, так и в Бухаре, мы можем запеленать в течение десяти минут, но в спешке можно погубить дело. Надо выяснить самое главное, для чего они сюда направлены. Конец спектакля находится где-то… не здесь. В Красноводск и Сталинобад ехать не соглашайся. Из Бухары возвращайся в Чимкент. Будь осторожен: они в одну минуту могут тебя убрать, даже вместе с Хелен Бреун. В Бухаре есть шайка евреев-картежников, они могут тебе предложить сыграть в девятку или в двадцать одно. Обязательно соглашайся, там наши ребята рядом, устроят разборку, чтобы эту банду устранить, — смотри в оба. Знай — дураков ни в одной разведке нет…
Эта шайка уже давно надоела: знает много, передают, в том числе и дезу, еще больше, но нам от этого не легче. Уже Жуков Г. К. меня поддел однажды: «Что-то вы с Белым мух перестали ловить — в Средней Азии шайку хазарскую распустили основательно».
Кстати, будешь возвращаться из Бухары, помни, что в Ташкенте нас ожидает Георгий Константинович, хочет посоветоваться.
Выезжая из Красногвардейска, я увидел действительно много милиции и автомобилей ГАИ, все сделали хорошо, подумал я, а сам заспешил в Самарканд.
Подъехал к тому месту, где условились встретиться с Хелен Бреун. Едва я вышел из кабины, как увидел ее с каким-то мужчиной. Даже по походке было заметно, что они чем-то расстроены. Когда они подошли, я поздоровался и познакомился с ее «дядей». Хелен Бреун сразу же обрушилась с вопросами: «Что там в Красногвардейске творится, как тебе удалось вырваться? Я думала, задержат, а пока отпустят, годы пройдут». Я взялся врать, что кругом одна милиция и ГАИ. Особенно вокруг какого-то административного здания, но я в эту кашу не полез, проехал в объезд к речушке и едва вылез на асфальт, как сразу надавил на педаль. Но меня все равно остановили и проверили документы: зачем едешь в Самарканд?
Пришлось соврать, что жена в Самарканде и произошли преждевременные, но удачные роды, а я болтаюсь здесь! «О дружище, — ответили мне, — тогда жми, да смотри: здесь три поворота крутых. На такой скорости улетишь и костей не соберешь». Вот так я и удрал от них, но, думаю, радоваться рано — могут еще проверить.
— Не лучше ли нам с тобой, Лена, сейчас же уехать в Бухару?
— Отличная мысль! — Проговорил ее «дядя», по национальности грек.
Видно, в их планы входило, чтобы Хелен Бреун побывала в Бухаре.
«Какова цель?» — подумал я.
Но Бреун уже как на крыльях спешит в машину, едва попрощавшись с «дядей» и «братьями». Я тоже пожал руку: «рад был познакомиться»… Пошел к машине, но «дядя» отозвал меня:
— Я знаю, племянница прижимиста — возьми вот тысяч сорок рублей и вот эту штуку — не помешает, тем более Хелен привлекательна, а эти звери липнут как мухи.
Я поблагодарил его и сказал, что надеюсь не остаться в долгу, пожал ему крепко руку. Он чуть не присел. О! Это хорошо!
Так мы и поехали. Я знал, что этой ночью вся самаркандская шпионская группа, вместе с их шестерками, будет арестована. Когда отъехали от Самарканда километров на сорок, то я остановился по просьбе Бреун. Она отошла по своим делам, а я в это время успел взглянуть на подарок «дяди» — это оказался новенький браунинг с двумя магазинами патронов. Когда Хелен вернулась и мы поехали, она по- детски расплакалась от обиды на «дядю» и «братьев»:
— Такие прижимистые, как будто им только деньги присылают родственники, ну ладно, посмотрим, еще время придет.
Я ее успокоил, но о том, что «дядя» дал мне сорок тысяч рублей и новый браунинг, я промолчал. Только спросил: «А откуда родственники присылают деньги, может, мы сами к ним заедем?» «Да нет, — отвечает она, — на машине до них не доедешь. Они в Грузии и в Москве, вот в чем вопрос». И она долго молчала, что-то обдумывая. И я думал о своем и о том, что сказал Александр Васильевич: «Всю эту шайку, как в Самарканде, так и в Бухаре, мы можем запеленать за десять минут, но в спешке мы погубим дело, надо узнать главное, для чего они сюда направлены, конец спектакля находится не здесь, а где-то там…»
После слов Хелен Бреун о родственниках, которые живут в Грузии и в Москве, я моментально сообразил, что конец спектакля будет в Москве, но не мог придумать и определить артистов-исполнителей, хотя был более чем уверен в том, что Хелен Бреун одна из них.
В Бухару мы приехали поздно ночью, но заезжать в город не стали, решили переночевать в кабине, и Хелен Бреун с заметным откровением призналась: «Я бываю самым счастливым человеком тогда, когда нахожусь с тобой вдвоем, часто думаю бросить все и уехать на необитаемый остров с тобой и никого не видеть и не знать — ни родных, ни близких… Никого! Только быть с тобой вдвоем». Можешь представить себе мое состояние, читатель, и понять то, что на женщину возлагать сверх ответственные задачи, а особенно в разведке, нельзя. Ее, видно, так запугал «дядя» то ли за медлительность, то ли за нерешительность в работе, что она готова была пойти не только на измену, но и на смерть. Если уж откровенно, то черствость и чванливость старшего по чину хоть в разведке, хоть в контрразведке кроме вреда общему делу никогда ничего не приносили. Это я почувствовал по Хелен Бреун. За время, пока она находилась у «своих родственников», они заметно над ней поиздевались всесторонне.
Это было видно по ее погасшим глазам. Она была в подавленном настроении, ей казалось — она не справляется с возложенной на нее задачей.
Ночь прошла быстро, мы, выскочив из машины, чуточку размялись, умылись — рядом с местом, где мы ночевали, пробегал арык с очень чистой водой. Оделись по-человечески и поехали к вокзалу, а вернее, к самой чистой чайхане. Это не доезжая до старинной мечети. Ну если говорить о мечетях, то их в Бухаре было много, как храмов красоты древности, сравнимых почти с самаркандскими. У чайханы мы остановились среди возможно еще с вечера стоящих автомашин. Что меня удивило, так это то, что я увидел Умарова и Курбатова. Когда Хелен Бреун ушла по своим делам, мы с ними быстро перебросились несколькими словами, наметили, где я встречусь с картежниками, и они ушли. Я отошел от своего автомобиля и по сериям номеров
