там можно больше. Присутствие здесь этой труппы могло быть вызвано какими-нибудь непредвиденными обстоятельствами, например, необходимостью укрыться от дождя.
За этим выводом последовала более важная мысль. Люди Орина вышли из залы, сам Орин по-прежнему оставался там. Телор судорожно вздохнул. Орин в зале один или с несколькими приближенными. Менестрель выпрямил свою сгорбленную фигуру, что было частью его маскировки, и шагнул вперед как раз в тот момент, когда со стороны западной стены охранник пронзительно закричал:
– Тревога! Тревога! К оружию! Мы окружены! Тревога! К оружию!
Во дворе сразу засуетились, военачальники отправляли своих подопечных к западной стене, срывая зло на тех, на ком не было кольчуг и кожаных курток под ними, приказывали им немедленно облачиться в воинские доспехи и взять оружие. Трое мужчин бросились в залу, когда раздался свирепый крик Орина, требующего к себе своих капитанов и доспехи. Голос Орина звучал все тише по мере того, как он заканчивал говорить, и Телор с бьющимся от волнения сердцем шагнул вперед. В зале не могло остаться много людей, пять – шесть, не более. Это тоже, конечно, не лучший выход, но все же более благоприятный, чем целый двор взволнованных и вооруженных воинов. И потом – в зале были стены, о которые можно опереться спиной, а также столы и скамейки, которые можно опрокинуть. Кроме того, в отчаянии думал менестрель, этот шанс может оказаться для него единственным. Он вряд ли сумеет добраться до Орина, когда тот будет сражаться на крепостной стене.
Завернув за угол, Телор столкнулся с мужчиной, выскочившим из дверей залы. Они оба упали, менестрель сильно ударился затылком и едва не лишился сознания. Мужчина же, с которым он столкнулся, опрокинулся прямо в дверной проем, яростно завопил и выхватил меч, но наброситься на Телора не успел, потому что тот отклонил его удар дубинкой. Больше нападать он не рискнул и выскочил во двор. Его ждали гораздо более неотложные дела, чем разбирательство с этим неуклюжим оборванцем.
Как только Энн благополучно выскочила из залы, Кэрис бесшумно пробралась вдоль стены к двум мужчинам, которые все еще разговаривали. Она продвигалась медленно, но не крадучись, опустив голову вниз, словно искала какой-нибудь маленький, но ценный предмет, который потеряла во время выступления. Такое поведение было типичным для артистов и не могло вызвать подозрения. Она приблизилась, все еще незамеченная, к этим мужчинам и подумала о том, осмелится ли так же близко подойти к Орину. Других столов там не было. Мужчина, сидевший с Орином, кивнул и начал вставать из-за стола. Кэрис похолодела, ее рука сжала рукоятку ножа, но прежде, чем она успела сделать хоть один шаг, раздался крик: «Тревога! Тревога!»
Остального Кэрис не слышала, потому что Орин вскочил, ногой отшвырнул кресло, перевернул стол, мешавший ему пройти и, дико крича, бросился к двери. Девушка подбежала к ближайшему столбу и вскарабкалась по нему. Мужчина, который разговаривал с Орином, бросился в отгороженный ширмой угол за возвышением, где сидел Орин, и вынес оттуда кольчугу и меч Орина. На глаза Кэрис навернулись слезы. Против доспехов ее нож будет бесполезен. Потом в залу вбежали еще трое мужчин. Втискиваясь в кольчугу, Орин приказал двоим из них вести своих воинов к западной стене, но потом, услышав, что наступают еще и с севера, отправил туда только одного. Этот мужчина выскочил во двор. Двое других бросились туда, где стояла ширма, в то время как Орин пристегивал к поясу меч. Оглянувшись назад, он решил не ждать своих военачальников и решительным шагом направился к выходу. Вскоре они догнали его.
Как только Орин ступил во двор, из-за ширмы вышел еще один человек. Кэрис прижалась к перекладине, размышляя над тем, где мог быть Телор. Девушка предполагала, что он где-то прячется, но звуки наступления непременно вытащили бы его оттуда. И словно в ответ на эти ее мысли, у входа послышался грохот и голос, который она бы не спутала ни с каким другим, закричал:
– За Юриона!
Кэрис не повернула головы. Прерывисто дыша, девушка вытащила нож и поднялась на ноги, приготовившись бежать по перекладине и прыгнуть на спину человеку, вышедшему из-за ширмы, когда тот будет проходить под ней. Она убьет его. Этим она хоть немного, да поможет Телору.
Человек, державший в одной руке шлем, а в другой щит, казалось, поначалу идет слишком медленно, чем того требовала ситуация, но при крике Телора он побежал. Кэрис вся сжалась и нагнулась вперед, готовясь прыгнуть, но он так и не добежал до нее. Сделав два шага назад, мужчина, задыхаясь, что-то прохрипел, согнулся вдвое, и его стошнило. Какое-то время Кэрис недоумевала, глядя на него, но потом глаза ее расширились, и она вложила нож в ножны. Энн! Когда только этот маленький дьяволенок успел отравить пищу? Кэрис видела, как девушка ела все то же, что и они, а сама она не стала бы есть отравленный обед. Но сейчас не время было думать об этом; оставаясь в напряжении и собираясь убить человека, она забыла о самом главном, и теперь ее охватил страх. Хотя Кэрис и не была уверена, но ей показалось, что она слышала голос Телора всего один раз.
Бросившись к ближайшему столбу, девушка спустилась вниз, собираясь вывести из строя хотя бы одного человека, который мог наброситься на Телора. Но ее жертва, стоящая на четвереньках, уже собиралась подняться на ноги. Девушка раздраженно фыркнула. Энн не отравила их, а просто вызвала тошноту. И подхватив на бегу скамеечку, Кэрис изо всех сил ударила ею мужчину. Тот упал, и Кэрис хотела ударить его еще раз, но мужчина лежал неподвижно.
Глава 24
Сумев остановить удар меча, направленный на него, Телор поднимался с колен, когда из залы вышел сам Орин с двумя приближенными. Один из них был в шлеме, на другом шлема не было, его рыжие волосы делали его голову заметной мишенью. При виде убийцы Юриона менестреля охватила ярость, затмившая боль, страх и нерешительность. Он не помнил, как вскочил на ноги и взмахом дубинки убрал с дороги рыжеволосого, который находился ближе всех к нему. Телор понимал, что этот человек для него совершенно не опасен, он видел в нем лишь препятствие, отделяющее от Орина. И избавился он от этого препятствия с такой силой, что человек упал в дверном проеме.
Чтобы нанести дубинкой еще один удар, Телору нужно было хорошо замахнуться, и как раз в этот момент Орин и человек в шлеме выхватили мечи, но менестрель не видел ничего, кроме Орина. Тот внезапно бросился на Телора, но сделал это так небрежно, словно был раздосадован тем, что приходится тратить время на безоружного старика в лохмотьях, которого можно уложить одним ударом. Телор успел отскочить назад, и меч скользнул мимо него, но так близко, что его кончик все же рассек складку туники. Но менестрель отступил назад вовсе не из-за страха, а потому, что наиболее сокрушительная сила его окованной железом дубинки проявлялась только при большом размахе. И, отступив на необходимое расстояние, Телор взмахнул дубинкой, чтобы нанести удар, открывая этим самым все свое тело для удара Орина.
– За Юриона! – вскричал он.
Изумление на миг замедлило взмах меча Орина. И в этот момент тяжелая дубинка Телора опустилась ему на голову. Несмотря на весь шум и крики во дворе, менестрель слышал, или подумал, что слышал, хруст костей. Он видел, как дубинка сделала глубокую вмятину в голове Орина, выдавила глаз из орбиты, расплющила ухо, щеку и висок в сплошное кровавое месиво. И в этот момент Телор испытал настоящий
