стал отчетливо слышен шорох, а потом пучок соломы упал на пол. Вслед за ним очень быстро последовали еще два.
– Телор? Дери? – прошептала Кэрис, просовывая голову и плечи в отверстие, которое проделала, и цепляясь руками за поперечную перекладину. – Вы меня слышите?
– Да. Мы оба здесь и не слишком-то пострадали, я думаю, – ответил Телор.
– О, спасибо тебе, Пресвятая Богородица! Спасибо! – прошептала Кэрис, ухватившись за перекладину и проскальзывая всем телом в отверстие.
Девушке потребовалось всего лишь несколько мгновений на то, чтобы снять с шеи канат, разделить его пополам, обмотать среднюю часть дважды вокруг перекладины, на которой стояла она сама, и бросить два равных конца на землю. Поскольку помещение строилось как склад, а не как жилище, перекладины располагались настолько низко, что Кэрис спустилась вниз по канату почти в то же самое время, как конец ударил об пол.
– Где вы? – прошептала девушка, но прежде чем Дери или Телор успели ответить, споткнулась о них, но сумела удержаться на ногах и опустилась на колени.
Кэрис не стала терять времени. Вытащив один из своих ножей, она склонилась и нащупала чьи-то связанные ремнями запястья. Она чуть не вскрикнула, почувствовав, как отекло тело под ремнями, но не колебалась ни минуты. Все, что от нее требовалось, это про сунуть острое лезвие своего ножа вдоль рук Телора, а это были его руки, отжать пальцами, насколько возможно, их друг от друга и начать резать. Лезвие ножа стало скользким от крови, и не Телор, а Кэрис заплакала, но продолжала резать, пока ремень не порвался. Она убрала нож, потому что каждый порез мог нанести Телору существенный вред, и попыталась освободить его кисти от ремней.
Но это оказалось нелегкой задачей. В сарае было так темно, что Кэрис никак не могла найти обрезанный конец ремня и понять, как он намотан. Кожа ремня, скользкая от крови, выскакивала у нее из рук и так глубоко впилась в опухшее тело, что девушка боялась, потянув за ремень, сорвать с кистей и кожу. Кэрис не знала, как сильно изранила руки Телора, но не могла иначе освободить и его ноги. К горлу девушки подкатывала тошнота, она почувствовала слабость, но сдержалась только благодаря своему страху перед наступающим рассветом, ей казалось, прошло уже несколько часов. Страх был сильнее слабости.
Телор заговорил лишь один, раз. Когда он понял, как много времени может уйти на то, чтобы освободить его от ремней, он велел Кэрис приняться сначала за Дери. Девушка ничего не ответила, а Дери пробормотал:
– Ну уж нет, дуралей. Ведь тебе понадобится дополнительное время, чтобы вновь вернуть чувствительность твоим рукам и ногам.
Поскольку стало ясно, что Кэрис не собирается слушать его, Телор больше не спорил, но его охватила паника, оттого что его руки и ноги оставались холодными как лед и абсолютно ничего не чувствовали. И все-таки Телор не терял надежды, что их можно еще вернуть к жизни, поэтому, освободившись от ремней, он перевернулся на спину, приподнялся на локтях и сел, опершись спиной о стену.
Телор ничего не видел, но слышал, как Дери пару раз вскрикнул, когда нож Кэрис коснулся его тела. Позже он услышал от карлика целый поток грязной брани, которую тот пробубнил своим низким голосом, и понял, что так своеобразно Дери отреагировал на мучительную боль в своих онемевших руках. Но сам Телор по-прежнему ничего не чувствовал.
– Телор? – очень тихо окликнула Кэрис.
– Я здесь, – и потом снова, – здесь, – слыша, как девушка ощупывает руками пол, пытаясь найти его. Пальцы Кэрис коснулись ноги Телора, скользнули вверх и схватили его за руку. Через некоторое время до Телора дошло, что девушка растирает, разминает и массирует его руку, но догадался он об этом только по движению ее руки.
– Пока отложи это, – прошептал Телор. – Ради Бога, развяжи пояс на моих брюках, я умираю, как хочу облегчиться. Еще минута – и подо мной будет лужа.
Он ощутил, как пальцы Кэрис приподняли его тунику, нащупали узел на его поясе и развязали его.
Откинувшись набок, Телор вздохнул с облегчением, когда прохладный воздух приятно освежил его живот, и он смог опорожнить мочевой пузырь. Кэрис принялась растирать его ноги, и когда он справился со своими делами, помогла отодвинуться вдоль стены подальше от лужи на полу, снова завязала пояс на брюках и принялась растирать его руки.
– Не думаю, что тебе удастся помочь мне, – сказал Телор тихо. – Мои руки словно омертвели. Жаль, Кэрис, что я так ни разу и не занялся с тобой любовью.
– Они не омертвели, – запротестовала Кэрис, – они теплые.
Телор не поверил ей, но сказал:
– Ну и что из того. Я ведь ни за что не смогу забраться по канату.
– Да, – спокойно согласилась с ним девушка. – Но мы с Дери поднимем тебя.
– И понесете? – спросил Телор. – Ведь идти я тоже не смогу. Все это глупости. Мы все погибнем. Ты и Дери...
– Без тебя я не уйду, – сказал карлик, подползая поближе. – Я с радостью перережу тебе горло, если Кэрис перережет мое, но...
– Дурак! – воскликнул менестрель. – Даже если мои руки и не отсохнут, я все равно не верю, что они станут такими же, как раньше. Если я не смогу играть...
– У вас будет предостаточно времени обговорить все это, когда мы выберемся отсюда, – перебила его Кэрис шепотом, она вся дрожала от напряжения, – ты ведь знаешь, что Дери сможет перерезать тебе горло в любое время. А пока, Дери, проверь, сможешь ли ты сам взобраться по канату.
Последовавшую вслед за этим недолгую паузу прервал взрыв приглушенного смеха Телора. Он понимал, что Кэрис вовсе не собиралась шутить, но тем смешнее оказался ее ответ. Одновременно с этим Дери произнес:
– Сейчас вряд ли. Я все еще не могу сжать руки вместе.
