почувствовать себя неуютно.
— Не истязай себя, — тихо сказала она. — Я ничего не прошу.
— Знаю, — сдавленно ответил он.
Они неслись во Флоресвиль. Если бы только они могли ехать туда вечно, подумала она с печалью. Лэнг снова покинет ее, и на этот раз — навсегда.
Она заснула. Ей снилось, что они с Лэнгом лежат на живописной лужайке у ручья под красивым дубом. Лэнг шепчет ей слова любви…
— Ты проснешься когда-нибудь? — потряс ее за плечо Лэнг. — Мы уже приехали, но, судя по звукам, сюда собрались на пир все черти преисподней!
Кирри встрепенулась, разбуженная резким окликом.
— Что? — недоуменно спросила она.
— Послушай!
Машина остановилась на дорожке перед старым особняком в викторианском стиле, в котором жили Пэттоны. Боб громогласно отрицал какие-то обвинения, исходящие от Конни. Фоном к этому был тихий женский голос, призывающий на испанском проявить благоразумие.
— Кухарка, черта с два! Ты целовался с нею! — бушевала Конни.
— Я успокаивал ее, потому что ты довела бедняжку до слез! — орал в ответ Боб. Все трое стояли у крыльца. — Как ты смеешь обвинять ее в том, что она разбивает нашу семью!
— Но это так! — сказала Конни. — Она даже Мики перетянула на свою сторону! Он хочет, чтобы Тереза читала ему перед сном, он хочет, чтобы Тереза отводила его в школу, он хочет, чтобы Тереза сидела рядом с ним за обедом… он м о й сын!
— Твой сын! Откуда ему знать об этом, если ты целый день и половину ночи торчишь в своих машинах!
— О, вот как!
Вскинув руки, Конни начала было говорить еще что-то, но тут заметила подъехавших к дому гостей. Расправив замасленный комбинезон, она посмотрела на Боба.
— Лэнг! — воскликнул тот, радуясь постороннему вмешательству. — Лэнг, это ты?
— Кажется, я, — печально ответил ему брат. Выйдя из машины, он остановился у лестницы, дожидаясь Кирри. — Сегодня состоялась наша помолвка, поэтому мы решили заехать к вам. Похоже, мы выбрали не лучший момент.
— Вы помолвлены? — запнувшись, спросила Конни. — Вы с Кирри? Снова?
— В тот раз помолвки не было, — раздраженно сказал Лэнг. — Мы только собирались сделать это.
У Конни смягчилось лицо.
— Ну-ну. И когда вы намереваетесь пожениться? Как можно скорее?
— Когда же все прекратят спрашивать об этом! — раздраженно провел огромной лапищей по волосам Лэнг.
— Мы еще не определились с датой, — поспешно вставила Кирри. — Все произошло слишком внезапно. У нас не было времени поговорить об этом — много работы и все такое…
— Ну конечно, не определились, — сказал жене Боб. — Не успели они приехать, а ты уже засыпала их вопросами. Тереза, свари кофе и порежь кекс, хорошо?
— Si, seiior Боб, — послышался мягкий голос Терезы, за которым последовали легкие шаги.
— Она просто прелесть, — произнес Боб с улыбкой. Но улыбка тотчас угасла, стоило ему взглянуть на насупившуюся жену. — Конни так не думает. Она ни во что не ставит всю ту работу, которую делает за нее Тереза.
— Боб, Конни оценит ее работу потом, — вмешалась Кирри, — а сейчас давай пройдем в дом. Я замерзла.
— Лето в самом разгаре, — пробормотал Лэнг, — что ты все время мерзнешь?
— Тебя знобит? — Конни пощупала у Кирри лоб. — Температуры нет, слава Богу. Знаешь, когда я носила Мики, меня тоже знобило.
— Совершенно исключено, что Кирри кого-то носит, — отрезал Лэнг.
— Да-да, знаю, — смутилась Конни. — Это я так, к слову.
Лэнг вспыхнул, но это заметила одна Кирри и поспешно отвела взгляд. Они принимали меры предосторожности, к тому же это случилось всего один раз. Правда, один раз из ста эти меры не помогают… Нет, она думать об этом не хочет.
— Это Тереза, — с улыбкой представил Боб молодую мексиканку. Когда он посмотрел на нее, у него в глазах зажглись теплые искорки. — Ninita, este es mi hermano Лэнг[1].
— Mucho gusto enconocerlo, sefior[2], - улыбнулась девушка. У нее были соблазнительно округлая фигура и большие карие глаза, обрамленные длинными иссиня-черными ресницами. Красавица, ничего не скажешь! Неудивительно, что Конни взбешена!
— Y mi, — ответил Лэнг. — Se alegro de trabajar aqui, senorita?[3] — добавил он.
— Oh, si, — без воодушевления ответила девушка, похоже чем-то встревоженная. — Este familia es muy simpatico, especialamente el ninito[4].
Мики ей нравится, но Тереза ничего не сказала про Конни, сверкающую взглядом на братьев: по- испански она не понимала.
— Говорите по-английски, — резко потребовала Конни.
— Она учится. На это нужно время, — выпалил в ответ Боб. — Прекрати грубить!
Конни, подбоченясь, оглядела его с ног до головы.
— Не прекращу. Ты что, влюбился в эту девчонку или только воображаешь?
Боб вспыхнул.
— Во имя всего святого!..
— Ну, признайся же, трус! — язвительно предложила Конни. — Смелее, признайся! Муж называется!
— Она милая, добрая девочка, любящая детей, работу по дому и мужчин! — У Боба вспыхнули темные глаза. — Каких чувств можно ждать от мужа, у которого жена и видом и запахом похожа на бак для отработанного масла? У которой никогда не находится времени ни для него, ни для сына?
Судорожно вздохнув, Конни вдруг развернулась и бросилась в спальню, захлопнув за собой дверь.
Боб скорчил гримасу.
— Ну вот, допрыгался.
Лэнг и Кирри переглянулись.
— Мы приехали некстати, — начал Лэнг.
— Сейчас кстати не бывает, — пробормотал Боб. Увидев, что огромные глаза Терезы наполнились слезами, он обнял ее за плечо. — No sea triste, amada, — нежно произнес он. — Todo es bien[5].
— Ничего хорошего нет, — мрачно ответил Лэнг. — И ей следует печалиться, так как, по-моему, она вот-вот разобьет вашу семью. Ты женатый мужчина, Боб, и должен вести себя соответственно. Утешать надо жену, а не домработницу.
У Боба загорелось лицо. Отняв руку от. Терезы, он яростно набросился на Лэнга.
— Я не нуждаюсь в твоих советах по поводу того, как вести себя в собственной семье!
— Да?
Лэнг смотрел мимо него. Из спальни появилась Конни с чемоданом в одной руке и Мики — в другой.
— Куда мы идем, мама? — спрашивал сонный мальчуган.
— К моей сестре! — известила Конни весь мир, окидывая гневным взглядом Боба. — Когда образумишься, если такое вообще произойдет, найдешь меня у Луизы.
— А как же твоя драгоценная мастерская?
— Повесь табличку «Закрыто». Это-то ты сможешь написать без ошибок? — милым голосом
