действовали, и те вернулись в Китай удрученными. Тем временем восстание «краснобровых», охватившее Китай, пришло и в китайскую столицу, положив конец первой династии Хань.
Глава 6
Зависимость, распад и гибель
В период анархии, предшествовавший восстановлению порядка императором Гуан Уди, основателем второй династии Хань, Худурши оказывал помощь китайскому Перкину Уорбеку[3] близ современного Пекина. Когда ситуация в стране стала налаживаться, император снова направил шаньюю миролюбивое послание, однако татарский монарх вел себя столь же высокомерно, как и прежде, и постоянно сравнивал себя с великим завоевателем Модэ. Набеги не прекращались, и население севера Шаньси, спасая свои жизни и имущество, вынуждено было мигрировать к востоку от хорошо известного перевала Нанькоу близ Пекина. Хунну появились на китайской стороне Великой стены.
Однако дурши ухуани превратились к этому времени в мощную силу и вскоре снова оттеснили соперников на север пустыни. Худурши, желая получить внушительную награду, обещанную Китаем за самозванца, отправил его к императору под конвоем. Однако самозванец, оценив ситуацию, заявил китайцам, что раскаялся и хочет сдаться добровольно. Таким образом, Худурши не получил обещанного вознаграждения, а потребовать его не решился. Чувствуя гнев и обиду, он на протяжении многих лет держал в страхе всю северную приграничную территорию, население которой жило в условиях крайней нищеты.
Напомню, что китайская супруга, впоследствии яньчжи, подарила Хуханье сына и что поначалу она протестовала против брака с сыном покойного мужа, однако китайский император направил вдове послание – в нем он советовал ей следовать обычаям страны, в которой она живет. Худурши казнил брата, чтобы посадить на трон своего сына. Узнав об этом, сын Учжулю-жоди высказал недовольство, заявив, что если трон должен был перейти сначала к братьям, то первым наследником считался бы казненный. Если же наследовать должны были сыновья, то титул шаньюя должен был достаться ему, как старшему сыну старшего брата Худурши. Сын Учжулю-жоди отстранился от участия в совете, вследствие чего шаньюй отправил двух своих приближенных для принятия командования его войсками. В 46 году н. э. Худурши умер, преемниками стали два его сына, один из которых скончался почти сразу после восшествия на престол. Сын Учжулю– жоди, видя, что перспективы его как наследника становятся все более отдаленными, направил к императору тайного посланника с картой владений хунну (кто изготовил эту карту – неизвестно) и предложением включить эти территории в состав Китайской империи. Во время Праздника дракона, проходившего в пятый день лунного месяца, два татарских сановника сообщили шаньюю о существовании заговора, однако их слова были услышаны другим сыном Учжулю-жоди, сидевшим в тот момент возле шатра шаньюя. Он немедленно отправился к брату, чтобы известить его о происшедшем. Тому удалось собрать 45 000 солдат со своего апанажа[4], который включал (по крайней мере, номинально) территорию ухуаней, и решил убить двух сановников по их возвращении. Те, однако, узнали о грозящей им опасности и, оседлав быстрых скакунов, поспешили известить шаньюя, чья армия, впрочем, была не настолько сильна, чтобы предпринимать активные действия. Последовавшие за этим инцидентом интриги и распри по поводу наследования слишком сложны, чтобы заинтересовать обычного читателя.
В 48 году н. э. вожди восьми племен наконец согласились даровать сыну Учжулю-жоди титул Хуханье- шаньюй, сделав его наследственным. Первая часть титула была дана в честь монарха, проводившего миролюбивую политику. Новый владыка, первый из тех, кого называли южными шаньюями, явился к Великой стене, туда, где соединяются Шэньси и Шаньси, и предложил Китаю заключить союз, по условиям которого Татария на вечные времена становилась буферным государством и обязалась держать северян на расстоянии. Это предложение было принято, и уже в следующем году брат Хуханье-шаньюя (Би) нанес серьезное поражение брату северного шаньюя, захватив того в плен. Северный шаньюй пришел в такой ужас, что уступил Югу около пятисот километров своей территории. Тут же откопали древнее предание, согласно которому «в девятом колене кочевники будут оттеснены на многие километры». Неясно, от какого монарха следует вести отсчет поколений – от Хуханье или Модэ. Впрочем, эти слова соответствуют облику Согдианы, где зародилось ядро племени гуннов, проложивших себе путь в Южную Европу. Как мы увидим, сорок лет спустя последний из северных хунну навсегда исчез из поля зрения Китая. Судя по всему, в описываемый период катастрофа побудила некоторых северных монархов перейти на сторону южного шаньюя с 30-тысячным войском. Китайский император изобрел особую повозку, запряженную быками, и получил возможность посещать любой участок Великой стены, которому угрожал неприятель. Резиденция южного шаньюя находилась в 40 километрах от Великой стены, на плато Ордос, у северо-восточного угла великой излучины – возможно, в Гуйхуачэне или Тендуке, о котором рассказывал Марко Поло. Для получения официального заявления о подчинении Китаю император направил двух послов, и шаньюй лично встретил их. Послы заявили, что шаньюй должен упасть ниц, принимая императорский указ. После некоторых колебаний шаньюй подчинился и официально объявил себя вассалом Китая. После исполнения всех надлежащих церемоний шаньюй через переводчика заявил послам, что ему, как монарху, подобные процедуры представляются чрезвычайно оскорбительными, и просил впредь не подвергать его подобному унижению на глазах народа. Татарские вельможи, включая и перебежчиков с севера, глядя на своего владыку, даже заплакали от обиды. Об этой просьбе шаньюя послы доложили императору, который, впрочем, никакого ответа не дал.
Захваченному в плен брату северного шаньюя удалось бежать вместе с пятью знатными людьми и 30 000 человек. Весь этот отряд расположился лагерем в 120 километрах от резиденции северного шаньюя, более точное месторасположение этого лагеря сейчас установить сложно. Члены этого «племени» согласились сделать брата своим шаньюем, но вскоре между ними вспыхнула размолвка. В результате междоусобицы этот народ просто исчез с лица земли. Той осенью южный шаньюй отправил одного из своих сыновей к китайскому двору в качестве заложника и по специальному указу получил от императора щедрые дары. В виде особой почести император направил татарскому монарху пятьдесят вооруженных пленных под командованием офицера. Шаньюй взял за правило в конце каждого года отправлять к китайскому двору сына со смиренным посланием, а Китай всегда почти сразу отсылал назад с достойным эскортом заложника, прожившего при дворе год. Сыновья шаньюя должны были выказывать всяческое почтение императору от лица татарского владыки и падать ниц перед могилами почивших императоров. Помимо ежегодных подарков самому шаньюю, его женам, сыновьям и заслуживавшим того вельможам император присылал различные предметы личного потребления – соусы, плоды личи, апельсины. Во время трех ежегодных Праздников дракона, в дополнение к древним жертвоприношениям Небу, совершались приношения статуэткам китайских императоров. Затем проходили гонки верблюдов и заседание совета, судебные процессы и т. д. Согласно записям того времени, хунну управляли своим государством, так сказать, устно, не издавая никаких документов. Следовательно, мы можем быть уверены, что на службе у татарского монарха всегда находились китайцы, отвечавшие за дипломатическую переписку с империей, подобно тому как греки писали Цезарю от лица невежественных бриттов. По-прежнему действовала система чжуки-князей, лули– князей и «четырех рогов». Три древних клана, монополизировавшие судебное производство и связанные узами браков с кланом шаньюя, теперь образовывали четыре клана, а клан, к которому принадлежали сестры Чжуанькюй, именовался «левым» – этот факт частично объясняет, почему, несмотря на свой подчиненный статус, Чжуанькюй считалась самой благородной. Зимой сыновья пяти вышеупомянутых знатных персон, погибших во время междоусобных конфликтов, с небольшим войском попытались захватить резиденцию южного шаньюя. Они были захвачены в плен северянами, а южане, подоспевшие на помощь, были разбиты. В результате император приказал южному шаньюю уйти чуть дальше на юг и построить себе резиденцию к западу от хребта, разделяющего долины рек Фэнь и Желтой, на пути в Шаньси, где один или два небольших притока Желтой реки несут свои воды на запад, к этой важной артерии. Стоит указать это место, известное теперь как Линьчу, поскольку три столетия спустя здесь зародилась династия императоров хунну, заявивших о своей претензии на китайский трон. Монархи хунну считали себя законными наследниками династической семьи Лю, ведущей свое происхождение от китайской принцессы. Каждую зиму император направлял для защиты шаньюя 2000 солдат и 500 преступников. Территория, утраченная в смутный период правления Ван Мана, была возвращена, и мелкие царьки хунну со своими ордами были направлены на разные участки Великой стены для несения разведки. Подчинялись они префектам ближайших китайских городов. Эти практические приготовления серьезно
