кромсать его на полосы, чтобы перевязать рану Харвуду — он не хотел, чтобы Харвуд истек кровью. Ему нужно было узнать, где сейчас Бет.
Из-за приступов головокружения и тошноты Шэнди казалось, что обыск «Кармайкла» затянулся на целую вечность — он дважды заглядывал во все каюты и открывал подряд все сундуки, даже те, где Бет явно не могла поместиться. Причиной этого был ужас перед тем, что ему придется сделать, если Бет Харвуд не окажется на корабле. Но все-таки это время настало: Шэнди вынужден был признать, что он обследовал каждый фут на судне. В трюмах обнаружилось столько золота и драгоценностей, что не разгрузить и за день, однако Бет Харвуд отсутствовала.
Шатаясь от усталости, он выбрался на палубу и, моргая от ослепительно яркого солнца, оглядывал столпившихся пиратов, пока наконец не признал Скэнка.
— Харвуд пришел в сознание? — спросил он.
— Пока нет, — ответил Скэнк. — Послушай, там внизу ты ничего не нашел?
— Нет. — Шэнди нехотя повернулся к каюте, куда отнесли Харвуда. — Найди мне...
Скэнк и дюжина пиратов, которые еще держались на ногах, загородили ему дорогу. Лицо молодого пирата было столь же жестким, как высушенный солнцем кусок плавника.
— Капитан, — прокричал он внезапно охрипшим голосом, — черт побери, ты же нас уверял, что он держит в трюмах всю добычу, добычу, награбленную со всех кораблей, которые он потопил...
— А, добыча. — Шэнди устало кивнул. — Да, конечно. Полно всего, как я и говорил. Я даже надорвался, двигая один сундук, полный золота. Отправляйтесь вниз, купайтесь в золоте, сколько хотите. Но сначала зачерпните ведро морской воды и поищите где-нибудь огонь... свечу... что угодно. Я буду в каюте с ним.
Скэнк ошарашенно отступил в сторону.
— Э-э, да, конечно, кэп. Разумеется.
Шэнди печально покачал головой, войдя в каюту. Харвуд без сознания лежал на дощатом полу. Из его горла вырывалось натужное дыхание, похожее на скрип пилы по сухому дереву. Его рубашка потемнела от крови, пол покрывали темные брызги. Однако кровотечение, похоже, прекратилось.
Шэнди смотрел на Харвуда, размышляя над тем, с кем же все-таки имеет дело: с оксфордским профессором, автором «Оправдания свободы воли»? Отцом Бет? Супругом мертвой Маргарет? Или Улиссом Сегундо, пиратом? На осунувшемся лице проступили заострившиеся скулы. Шэнди попытался представить себе облик молодого Харвуда, но так и не смог. Он присел рядом на корточки и потряс того за здоровое плечо.
— Мистер Харвуд, очнитесь.
Ритм дыхания не изменился, морщинистые веки не дрогнули.
— Мистер Харвуд, это очень важно. Пожалуйста, очнитесь же.
Никакой реакции.
Шэнди опустился на одно колено и, глядя на старика, попытался прогнать тяжелые мысли. Наконец за спиной раздались тяжелые шаги Скэнка. В полутьме каюты заколебалось оранжевое пламя, маленький огонек лампы едва мог соперничать с ярким солнцем снаружи.
— Вот вода, кэп, — сказал Скэнк, со стуком опуская на пол ведро. — И лампа. — Неуверенно оглядевшись по сторонам, он нагнулся и тоже поставил ее на пол.
— Отлично, — прошептал Шэнди. — Спасибо.
Скэнк вышел, прикрыв за собой дверь. Теперь только лампа освещала каюту.
Шэнди зачерпнул воду из ведра и плеснул ее в лицо Харвуду. Старик слегка нахмурился, больше никак не прореагировав.
— Проклятие! — взорвался Шэнди, из горла невольно вырвался всхлип. — Не вынуждайте же меня!
Он схватил Харвуда за ухо и с силой крутанул. Никакого эффекта.
В отчаянии и гневе Шэнди поднялся, отпихнул лампу ногой и, схватив ведро, выплеснул воду на Харвуда. Под действием струи голова старика повернулась, редкие волосы слиплись, словно зубцы короны. Однако, несмотря ни на что, он продолжал дышать так же ровно и безмятежно.
Рыдая в голос, Шэнди потянулся за лампой и тут же прошептал благодарность Богу: за спиной раздался протяжный стон.
Он присел подле Харвуда.
— Придите в себя, — настойчиво потребовал он. — Вам будет лучше.
Веки Харвуда медленно поднялись.
— Мне... больно... — прошептал он.
— Да. — Шэнди вытер слезы, чтобы отчетливо видеть лицо старика. — Но жить вы, вероятно, будете. Вы уже выжили один раз. Где Бет? Элизабет Харвуд, ваша дочь?
— А... Все кончено, да? Все пропало. — Харвуд встретился взглядом с Шэнди. — Вы! Вы уничтожили... голову Маргарет... Я чувствовал, как ее дух отлетел. Обыкновенная сабля! — Его голос был спокоен, словно он высказывал свою точку зрения на пьесу, которую они вместе видели. — Но ведь это не просто холодное железо?..
— Да, вместе с моей кровью. — Шэнди пытался говорить так же спокойно, как Харвуд. — Где вы спрятали вашу дочь?
— Ямайка, Спаниш-таун.
— А... — Шэнди кивнул и улыбнулся. — А где конкретно в Спаниш-таун?
— В чудесном доме. Она, конечно, под присмотром, пленница. Но комфорт ей обеспечен.
— В чьем доме?
— Э-э, Джошуа Хикса.
Харвуд, казалось, был по-детски горд тем, что ему удалось вспомнить это имя. Шэнди облегченно вздохнул.
— У вас есть шоколад? — вежливо поинтересовался Харвуд. — У меня ничего не осталось.
— К сожалению, нет. — Шэнди поднялся. — Мы купим шоколад на Ямайке.
— Мы плывем на Ямайку?
— Еще бы, естественно. Как только мы приведем в порядок старину «Кармайкла». Теперь можно передохнуть, Бет может и подождать денек-другой, пока мы не починимся.
— О да, Хикс позаботится о ней. Я оставил ему строжайшие инструкции, к тому же за ним присмотрит негритянка.
«Негритянка, — подумал Шэнди. — Трудно представить негритянку, которая командовала бы потомком аристократического рода».
— Что ж, отлично, мы...
— Кстати, какой сегодня день?
— Канун Рождества, — отозвался Шэнди, а про себя подумал: «Неужели было трудно сообразить по праздничному настроению вокруг?»
— Может, мне стоит помахать ему завтра.
Шэнди, с лица которого все еще не сходила улыбка облегчения, наклонил голову.
— Помахать кому?
— Хиксу. Он будет на скале, на Портланд-Пойнт, завтра на рассвете с подзорной трубой. — Харвуд хихикнул. — Ему чертовски не нравится это дело, он собирается устраивать званый вечер и предпочел бы быть дома, чтобы приглядывать за подготовкой, однако он явится. Он боится меня. Я велел ему ждать корабль и удостовериться, что я машу ему рукой с палубы.
— Но к завтрашнему рассвету нам до Ямайки не добраться, — ответил Шэнди. — Боюсь, что наш корабль на такое не способен.
— А... — Харвуд опустил веки. — Тогда я не сумею помахать ему.
Шэнди, который уже собрался выйти из каюты, остановился и оглянулся.
— А зачем, собственно, нужно махать? Почему он будет ждать этого сигнала?
— Я хочу спать, — пробормотал Харвуд.
— Говорите же. — Взгляд Шэнди снова упал на лампу. — Иначе не будет никакого шоколада.
