– Нет! Саймон, я вовсе не думаю так. Вы должны знать: именно доверие заставило меня сказать это. Я никогда не говорила подобного другому человеку – никогда! Я даже не сказала бы вассалам Ллевелина.
Саймон вздохнул, и Рианнон увидела, что напряжение покидает его. Затем он улыбнулся ей. То, что она сказала о вассалах Ллевелина, вызвало в памяти неприятное воспоминание о том, как часто не оправдывали надежд Ллевелина те, кому, казалось, он должен был доверять.
– Не думаю, что вам следует беспокоиться относительно того, что Пемброк подведет вашего отца. Он благороднейший человек. Если он говорит, что не хочет заключать мир без согласия принца Ллевелина, то он не будет это делать.
– Но нет абсолютной гарантии безопасности. На войне может случиться все, что угодно. Например, Пемброк может умереть…
– Это не будет иметь никакого значения. Его брат Гилберт продолжит его дело. Гилберт останется верным любым клятвам, принесенным Ричардом.
– Где сейчас Гилберт? – резко спросила Рианнон.
– В Ирландии, – ответил Саймон и нахмурился. – Да, я понимаю, что вы имеете в виду. До того, как Гилберт решится и явится сюда, вашему отцу придется испытать на себе всю тяжесть войны. Но я по- прежнему не думаю, что силы короля занесут его так далеко и он окажется в Ангарад-Холле.
– Тем не менее мы должны быть готовы. Следует запастись едой. У нас должно быть достаточное количество пищи для себя, но ни грамма больше. То, что не будет использовано, может быть возвращено тем, кто помог с припасами, если они им понадобятся. Но если мы не соберем всего, что нам необходимо, до того, как возникнет опасность, потом будет поздно. Все будет сожжено или расхищено. Итак, если только людей вынудят покинуть долины, они не вернутся туда, пока не минует опасность.
Саймон помолчал мгновение, потом медленно спросил:
– Вы уедете сразу, чтобы предупредить Кикву?
Он не мог не задать себе вопрос: а не было ли это только предлогом, чтобы ускользнуть от него?
– Нет, – ответила она к его облегчению. – Как я могу уехать, прежде чем узнаю о решении своего отца? Вы не знаете, на чью сторону он склоняется, Саймон?
– На сторону Пемброка, но весной принц из Повиса и кое-кто еще получили хорошие подарки от Генриха, который желал завоевать их дружбу. Принц Ллевелин должен быть уверен, что они забудут об этих подарках и встанут на его сторону или по крайней мере не нападут на его поместья, если он примкнет к Пемброку.
– Это потребует времени.
– Да, но он хочет, чтобы его молодежь действовала самостоятельно и извлекла максимально возможную пользу от нападения на обозы Генриха. Вот почему я не сомкнул глаз прошлой ночью. Не сомневаюсь, что сегодня шепчутся о том, что, хотя принц Ллевелин и запретил набеги на английские земли и владения, он не выкажет неодобрения тем, кто не дает покоя завоевателям Уэльса.
Рианнон улыбнулась со злорадством, и Саймон ухмыльнулся ей в ответ. Оба оценили хитрость принца. Подобная уловка позволит Ллевелину сокрушаться по поводу необузданности молодежи, и он может даже пообещать наказать их, что, конечно, будет невозможно установить, если потребуется умиротворить англичан вместо нападения на них. Однако уже в следующий момент Саймон покачал головой.
– Дело должно дойти до войны, Рианнон. Если принц Ллевелин не поддержит Пемброка сейчас, ему придется позднее выступать одному, без сторонников. Епископ Винчестерский и его проклятое отродье не похожи на других людей. Они не уважают законы и обычаи нашего народа. Они говорят, что править должен один человек, пользуясь всей Богом данной ему властью и правами, находясь выше и вне остальных людей. Они не удовлетворятся усмирением англичан. Потом они придут сюда, утверждая, что, раз ваш отец дал клятву верности Генриху в качестве сеньора нескольких поместий, он не является принцем по праву, чтобы управлять своими подданными, как ему заблагорассудится. От него тоже потребуют полного подчинения, не считаясь с законом и обычаями.
– Многие пытались покорить Уэльс, – сказала Рианнон. – Мы часто находим их кости, когда перепахиваем землю.
– Да, но… Рианнон, ваш отец немолод. Вы видите в ком-нибудь из ваших сводных братьев второго Оуэна или Ллевелина?
Рианнон потупилась и вздохнула.
– Они скорее способны передраться друг с другом, чем объединить или подчинить себе других сеньоров.
– И вы думаете, принц Ллевелин не видит этого?
– Я уверен…
Саймон резко оборвал себя, когда Имлладд вдруг заржал и затопал копытами. Саймон вскочил на ноги, и рука его легла на рукоять меча. Рианнон тоже встала.
– Не смейте, – громко крикнула она, опасаясь потока стрел из тайного укрытия. – Или я прокляну вас именем Дану и Ану!
Не успел еще отзвучать ее голос, как конь спокойно опустил голову и снова принялся щипать траву. Саймон взглянул на Рианнон.
– Вы знаете, кто это был?
Она покачала головой.
– Я даже не уверена, был ли там кто-нибудь. Возможно, Имлладда испугало какое-то животное, но, думаю, нам все-таки нужно возвращаться. Глупо было с моей стороны так открыто уезжать с вами, Саймон. Это могло вызвать зависть у молодых людей, и вы можете пострадать. – Глаза ее округлились от страха.
Саймон знал, что Имлладд не стал бы так нервно реагировать на животное, но говорить об этом
