нет — лежал и строил планы на будущее. И вот месяца два-три назад ко мне подошёл один человек и спросил:
— У тебя есть автомобиль?
— Нет, братец, какое там! Ослика никак купить не соберусь, а ты говоришь: «автомобиль».
— Что же так?
— Денег нет!
— Я могу устроить тебе машину в кредит. Директор фирмы — мой знакомый, так что ещё получишь скидку в две-три тысячи туманов… Ты водить-то умеешь?
— Не так чтобы очень…
— Права у тебя есть?
— Нет.
— Так давай оформляй скорее, а машину я раздобуду!
Он ушёл, оставив меня с целым вихрем мыслей. «А ведь он прав,— думал я.— У всех есть машины, почему бы и мне не иметь? Чем я хуже других? Разве я старик какой-нибудь? Вовсе нет! Не в силах оплатить кредит в рассрочку? В силах! И главное, такую скидку получу. Вот будет здорово!… Оформлю права, сяду за руль… Куда едешь? В Джаджруд! Откуда? Из Караджа! Ребята, поехали на речку Хен! Нет, лучше в Демавенд[128]… Забрасываем в машину вещи и отправляемся куда душе угодно! Ведь жизнь коротка. Не завтра, так послезавтра Азраил[129] придёт за нами… Разве это жизнь, когда четыре раза на дню, как баранья туша на крючке, болтаешься в автобусе, ухватившись за поручень?!»
Короче говоря, думы о покупке машины и будущей счастливой жизни вытеснили из моей головы все другие мысли.
За десять дней я ухитрился получить водительские права. В качестве первого взноса отдал свои сбережения — пять тысяч туманов. Таким образом, с учётом скидки в две тысячи туманов оставалось мне выплачивать по шестьсот туманов в течение тридцати месяцев. Получил машину, сел за руль…
В первый же день я налил в бак бензина на двадцать четыре тумана, прокатился в Шемран[130], заглянул в Джаджруд, а вечером поехал в кино на своей машине… Не стоит говорить, с каким трудом мне удалось найти место для стоянки. Начался фильм, а сердце неспокойно: «Вдруг снимут колпаки? Стащат щётки с ветрового стекла? Не забыл ли я запереть дверцу, а то ведь, чего доброго, портфель украдут! А если какая-нибудь машина мою стукнет — куда обращаться? И сколько, интересно, возьмут за ремонт?» Одним словом, я был так занят этими мыслями, что не заметил, когда герой появился на экране, что у них там было с героиней и откуда вдруг взялся ребёнок…
Но вот фильм кончился, и я, вскочив раньше всех, стремглав бросился к машине. Слава богу, колпаки и щётки на месте, дверцы заперты, портфель цел. Но зато к ветровому стеклу прилеплен розовый листок — уведомление о штрафе за стоянку в недозволенном месте. Всю ночь до петухов я думал о машине и о штрафе.
На следующий вечер мы с одним приятелем пошли в кафе, машину поставили перед входом. Так же как накануне, когда я ничего не понял в фильме, в кафе до меня не доходило, о чем идёт разговор, что я ем. Но зато, когда мы вышли, я увидел, что у меня свистнули три колпака, только четвёртый, сирота, остался: не успели снять. Уплатив два крана сторожу за присмотр, я сел за руль. Сперва думал, без колпаков машина не пойдёт, но потом выяснилось, что и без них ездить можно! Тогда я снял последний колпак и отнёс его домой. Ночью меня преследовали кошмары о колпаках и вчерашнем штрафе. Утром я взглянул в зеркало и не узнал себя — под глазами мешки, лицо осунулось, один нос торчит.
Следующие три-четыре дня, слава богу, все было спокойно. Но вот — то ли на седьмой, то ли на восьмой день — о мою машину, как выражаются шофёры, «потёрся» огромный грузовик, «Потёрся» так, что снёс заднее крыло и половину переднего. Пока мы ругались с водителем грузовика, появился автоинспектор и разъяснил, что виноваты мы оба и поэтому каждый из нас должен заплатить другому по сто пятьдесят туманов! Мы расцеловались, простили друг друга, и я кое-как поехал прочь.
Машина стояла на ремонте, когда подошёл срок уплаты первых шестисот туманов. С трудом я раздобыл эти деньги и успел со взносом вовремя. Но после ремонта на следующий же день мне выдавили ветровое стекло, украли портфель и транзистор! А расходы на бензин! Каждое утро я наливаю на двадцать туманов бензина, а к вечеру бак пуст. После работы по крайней мере четверо-пятеро моих приятелей ждут, чтобы я развёз их по домам в разные концы города. Если я этого не делаю, говорят: «Заважничал, гордый стал!» Не поверишь, трое обиделись и перестали со мной разговаривать! А в прошлую пятницу, когда мы возвращались из Караджа, вышла из строя рулевая тяга, и нам здорово повезло, что машина не перевернулась. А по правде говоря, лучше бы она перевернулась!
Когда я уплатил второй взнос, вдруг начал дымить двигатель— стало гореть масло. Но тут умер дядя моего двоюродного брата, и нужно было везти покойника в Кум [131]. Приехали в Кум, моя двоюродная сестра почувствовала себя плохо. И пришлось нам ночью везти её обратно в Тегеран к доктору. По пути я «поцеловался» с «фольксвагеном» и заплатил пятьдесят туманов штрафа…
…Я слушал жалобы моего друга, но смысл слов уже не доходил до меня. Я чувствовал, что с каждой его фразой теряю пятьдесят граммов веса. Он, как заезженная пластинка, все повторял и повторял одно и то же. Где у него лопнула шина, сколько он заплатил за покрышку, как сломал два амортизатора, при каких обстоятельствах его оштрафовали, каким образом у него украли фары, когда…
Кошмар какой-то! У меня больше не было сил слушать, и я перебил его:
— А куда ты сейчас направляешься?
— Да, понимаешь, сдал машину в ремонт, и надо занять у кого-нибудь двести — триста туманов, чтобы оплатить его… Кстати, ты не выручишь меня?
Застенчивый
По природе своей я застенчив и совестлив, и это очень осложняет мне жизнь.
Несколько лет назад накануне Ноуруза переехали мы на новое место жительства. Дом — на окраине города, при доме — участок в триста квадратных метров с бассейном и четырьмя цветниками.
Мы, иранцы, любим, когда вокруг нас цветут цветы и заливаются певчие птицы. Даже в пустыне стараемся разбить цветник или посадить хотя бы несколько деревьев. Не зря же нашу страну называют страной роз и соловьёв.
Короче говоря, я нанял подёнщика, чтобы он вскопал землю для посадки деревьев и цветов.
— Участок у вас неплохой,— сказал он, закончив работу,— но пока что неухоженный. Если хотите, чтобы все у вас хорошо росло, надо бы раздобыть несколько вьюков верблюжьего или овечьего навоза и удобрить землю.
Я с ним согласился. Ведь жизнь наша коротка, и потому следует по возможности украшать её. Как приятно просыпаться поутру от весёлого щебетания птиц за окном среди цветов и зелени деревьев!..
— Но где взять это удобрение?
— Да вернее всего будет купить его у проходящих мимо вас погонщиков верблюжьих караванов.
Подёнщик ушёл, а я поручил детишкам следить за улицей и сказать мне, когда поблизости появится караван верблюдов.
Через два дня дети примчались с радостной вестью: караван прибыл и на спине каждого верблюда огромные вьюки как раз этого самого нужного нам удобрения. Я обрадовался, выбежал на улицу и, не зная государственных цен на навоз, стал расспрашивать погонщика о весе и стоимости одного вьюка. Погонщик
