домом; иначе трудно объяснить, когда она этим занимается. Изредка, рано утром, она заходит ко мне, чтобы купить пару апельсинов для матери.
— А если я рано-рано встану и буду ждать целый день, — как вы думаете, я увижу Диану?
— Может быть, и увидите. Могу вам сказать, маленькая леди, что раз в месяц мисс Диана, вся в черном, под густой вуалью, с темной картонкой в руках отправляется в город. Она выходит из дому с наполненной картонкой, возвращается домой — с пустой.
— Что же она носит в картонке, месье Жерар? — спросила леди Джен, еще больше заинтересовавшись рассказом.
— Не знаю, это ее секрет! — торжественно произнес старик. — Мисс Диана скрытный человек. Когда она ходит на базар? Из чего готовит себе еду? Не знаю, не понимаю! Я видел только, что им на дом приносят хлеб и молоко.
— Но ведь в саду у них так много цветов, птиц! Она каждый день играет на фортепиано, поет! — рассуждала вслух леди Джен. — Может быть, она совсем не голодна и не любит помногу есть?
— Очень может быть, моя маленькая леди, — улыбнулся Жерар, — мне это в голову не приходило; очень может быть!
— Ах, месье Жерар! А я совсем забыла. Пепси просила меня принести кочан капусты! — сказала леди Джен, возвращаясь к своим обыденным заботам.
Старик выбрал самый свежий кочан, а ей самой предложил в виде подарка сочный апельсин, и девочка ушла.
Глава 12
Новое знакомство
Однажды утром леди Джен была вознаграждена за терпеливое ожидание. Гуляя, как всегда, вдоль зеленого забора, она услыхала, что замок щелкнул, калитка отворилась, и пожилая женщина, высокого роста, сухощавая, с бледным лицом, остановилась у порога и сделала знак, чтобы девочка подошла.
В первую минуту леди Джен отступила несколько назад, думая, что незнакомая дама недовольна тем, что она прогуливается возле их дома. Но леди Джен поборола неловкость и с улыбкой подошла к калитке.
— Не хотите ли, милочка, к нам в сад посмотреть цветы? — спросила женщина, открывая калитку и предлагая девочке войти.
— Если можно, позвольте, — едва слышно произнесла леди Джен, вспыхнув от радости. — А Тони я могу взять с собой?
— Конечно! Мне любопытно увидеть эту птицу поближе. Я очень рада! — прибавила дама, опуская руку на плечо ребенка. — Я давно наблюдаю за вами.
— Наблюдаете? Как? Откуда? — спросила девочка и весело улыбнулась.
— Да сквозь отверстия в заборе; оттуда мне многое видно, даже больше, чем вы можете представить, — закончила дама и тоже улыбнулась.
— Значит, вы видели, как я хожу здесь и жду, жду… Ах, зачем вы раньше меня не позвали? — сетовала леди Джен. — Мне так давно хочется к вам заглянуть. Вы разве не слышали, как я вместе с вами пела?
— Нет, не слыхала.
— Это вас зовут мисс Диана?
— Да, меня. А как ваше имя?
— Мое? Леди Джен.
— Леди Джен? Леди? Да ведь так титулуют только людей знатного происхождения!
— Не знаю! Но меня папа всегда звал леди Джен.
Леди Джен отправилась за Дианой в дом. Небольшая стеклянная галерея вела в спальню поразительной чистоты. Там, рядом с высокой постелью, полуприкрытой шелковым занавесом, стояло удобное мягкое кресло, где сидела женщина, до того немолодая, что леди Джен никогда не приходилось видеть людей такого возраста. У нее были белоснежные, точно напудренные, волосы и морщинистое, худощавое лицо.
— Мама! Вот девочка с цаплей, о которой я вам часто говорю, — сказала Диана, пропуская перед собой леди Джен, и добавила — Это моя мама.
Старушка подала руку гостье, ласково погладила ее по волосам и спросила тихим, неровным голосом:
— Дитя мое, вы такая крошка, вам не тяжело носить на руках такую большую птицу?
— У Тони только ноги длинные, а она не тяжелая. Хотите ее подержать? — весело предложила леди Джен, протягивая старушке птицу.
— Нет, нет! Не надо, не надо! Я не хочу до нее дотрагиваться, мне только интересно, как она ходит. Ведь это журавль, не правда ли?
— Это — голубая цапля. Редкость, говорят! — заметила леди Джен, опуская птицу на пол.
— Да, в самом деле, это не журавль, — сказала Диана, критически рассматривая цаплю.
Цапля же, по обыкновению, поджала одну ногу и неуклюже прыгала на другой, что не делало ее привлекательной.
— Вот она у меня какая! Как только я захочу, чтобы она показала крылья, — сейчас же ножку подожмет и стоит, как каменная.
— А все-таки она и прехорошенькая, и престранная! — сказала Диана. — Мне хотелось бы вылепить такую птичку.
Она при этом вопросительно взглянула на свою старенькую мать.
— Не думаю, душа моя, — возразила дрожащим голосом старушка, — чтобы тебе удалось сделать с нее слепок. Посмотри, какие у нее тонкие ноги: никакой сургуч не выдержит — непременно будет колоться.
— Я попробую сделать ноги из проволоки и покрыть их сургучом, — рассуждала Диана, рассматривая единственную ногу, на которой в это время стояла Тони. — Посмотрите, мама: проволоки понадобится немного, и то в один ряд.
— Знаю, знаю, душа моя; но ты забыла о шерсти: ведь надо шерсть подобрать под цвет перьев.
— Мадам Журдан обещала прислать мне шерсти в кредит.
— Диана, Диана, какой риск! Представь себе, что работа не удастся, а ты израсходуешь шерсть. Советую не отказываться от утят и канареек: они у тебя выходят такими естественными! Как живые!
— Но, мама, мне уже надоело делать утят и канареек. Надо придумать что-нибудь новое, оригинальное!
— Прекрасно, я тебе не противоречу, особенно, если ты уверена в успехе. Но, повторяю, рискованно браться за новую модель и тратить материал, предназначенный для утят, на не известную никому работу. Обдумай это хорошенько, чтобы шерсть даром не пропала.
Пока длился разговор между матерью и дочерью, быстрые глаза малютки обежали комнату.
Спальня была крошечная. Пол обычный, крашеный, без ковра. На стенах не было украшений. На каминном выступе стояли образцы рукоделия мисс Дианы: искусственные деревца из проволоки, обмотанные зеленой шерстью разных оттенков. На ветвях этих деревьев довольно ловко были прикреплены птички из шерсти белого и желтого цвета. Желтенькие канарейки с носиками и лапками из сургуча, круглыми черными глазками из бисера были похожи на живых птиц. Леди Джен с нетерпением ждала, когда ей разрешат дотронуться до этих сокровищ.
— Ах, какая прелесть! — вздыхала она вполголоса. — Какие они мягкие, пушистые! Неужели это настоящие птички? Они гораздо красивее моей Тони. Ну, правда, Тони умеет прыгать и бежит ко мне, когда я ее зову, а эти птички мертвы.
