Мадам д’Отрев и ее дочь с удовольствием следили, как радовался ребенок.
— Ты видишь, душа моя, — задребезжал старческий голос мадам д’Отрев, — ты видишь, что даже малышка сумела оценить твою гениальную способность подражать природе. Я всегда говорила, что твои птички удивительно натуральны! Дети не лгут, они искренни в своих похвалах, и если вещь хорошо сработана, они обязательно это оценят. Покажи ей утят, душа моя, непременно покажи! По-моему, они еще натуральнее, чем канарейки!
Грустное, всегда почти серьезное лицо Дианы просияло, когда леди Джен вне себя от восторга запрыгала и захлопала в ладоши при виде желтеньких, покрытых пухом игрушечных утят, расставленных на столе у окна, среди лоскутков яркой фланели, палочек сургуча и груды шерсти желтого цвета.
— Хочется вам их подержать? — спросила Диана, выбирая из группы пару утят.
Девочка молча протянула розовые ладони и, зажав пальчиками утят, принялась их гладить и целовать.
— Какие хорошенькие! — проговорила она.
— Да, они недурны, — скромно заметила Диана. — Вы угадали, для чего я их делаю?
Девочка отрицательно покачала головой.
— Для письменного стола. Я их буду пришивать к коврикам из разноцветного сукна, чтобы вытирать о них перья.
Диана, которую соседи считали аристократкой, изготовляла для игрушечной лавки мадам Журдан шерстяных канареек и утят; заработок нужен был, чтобы кормить свою старую мать и себя.
В этот день совсем неожиданно леди Джен приобрела новых добрых друзей.
Глава 13
Уроки музыки и танцев
В первый визит к д’Отревам леди Джен до того заинтересовалась работами Дианы, что не обратила внимания на фортепиано и и цветы, украшавшие вторую комнату.
Но придя к новым друзьям вторично вместе со своей любимицей — голубой цаплей, которая так неожиданно стала моделью, леди Джен критически отнеслась к старинному музыкальному инструменту. Осмотрев его со всех сторон, она робко спросила у Дианы:
— Скажите, пожалуйста: это фортепиано?
Диана, мастерившая в эту минуту из сургуча длинную ногу цапли, не поворачивая головы, ответила девочке:
— Да, душа моя, это — фортепиано. Ты когда-нибудь видала такие?
— Как же! Я даже играла дома. Мама меня учила. Но наш инструмент гораздо больше вашего, его называли роялем, и он не похож на ваше фортепиано.
Диана обменялась взглядом с матерью.
— А где вы, милочка, жили? — спросила она.
— В прериях.
— Да в каком месте? Где эти прерии?
— Не знаю, — отвечала девочка. — Далеко, далеко отсюда есть такое место; там кругом поля и луга, поля и луга, и много, много лошадей, овец. У меня там были свои маленькие барашки.
— Значит, та дама, с которой вы живете, не мама ваша? — спросила Диана.
— Она просто тетя Полина. Моя мама уехала и должна вернуться. Я думаю, что теперь уже недолго ждать.
Лицо маленькой девочки при этом вспыхнуло от радости.
— А вы любите музыку? — спросила ее Диана, чувствуя, что надо отвлечь девочку от этой темы.
— А разве вы не слыхали, как я пела, стоя под вашими окнами? — спросила Джен, с лукавой усмешкой глядя на нее. — Я нарочно пела как можно громче, чтобы вы меня услыхали и позвали в гости.
— Крошка моя милая! — сказала Диана, лаская девочку. Затем она, обернувшись к матери, произнесла по-французски — Мне хотелось бы учить ее музыке, если найдется время.
Леди Джен внимательно смотрела то на мать, то на дочь.
— Я ведь учусь французскому языку, — сказала она.
— Пепси дает мне уроки. Скоро вы сможете говорить со мной всегда по-французски: я знаю уже много фраз.
Диана рассмеялась.
— Значит, ты поняла, что я хочу учить тебя музыке? Ты согласна?
— Как! Вы хотите учить меня играть на фортепиано? — воскликнула девочка.
— Играть и петь. Всему научу.
— Хотите, я вам сейчас спою? — спросила, раскрасневшись от волнения, леди Джен.
— Хорошо, пой! А я пока докончу ногу Тони. А потом я и сама тебе спою.
Леди Джен закинула назад голову, подняла глаза немного кверху, и из груди ее полилась мелодия, до того музыкальная, что Диана всплеснула руками от восторга. Она забыла и шерсть, и ногу цапли, и беспрестанно крошившийся сургуч — сидела молча и слушала, как зачарованная. Ее мать, закрыв глаза, покачивалась в такт нежной колыбельной песне.
— У тебя прекрасный голосок! — воскликнула Диана, когда леди Джен окончила петь. — Ты обязана учиться! Я должна давать тебе уроки! Это преступление не развивать такой чудесный голос!
Мать и дочь начали обсуждать, как начать обучение девочки пению. А тем временем леди Джен с наслаждением разгуливала в саду среди душистых цветов.
Диана довольно долго не появлялась. Она вела с матерью разговор о том, сколько раз в месяц заниматься с леди Джен музыкой. Наконец было решено, что два часа в неделю следует посвящать занятиям.
Диана поспешила в сад сообщить леди Джен, что если ее тетка одобрит их план, то девочка может приходить на занятия каждую субботу от часа до трех.
— Вы будете у меня брать уроки музыки и пения, а после урока, если вам захочется, сможете посидеть в саду.
Леди Джен бросилась к Пепси сообщить эту радостную новость. К великому удивлению, всегда веселая и благоразумная, Пепси залилась слезами и припала к столу, усеянному скорлупой орехов.
— Пепси! Милая, милая Пепси! Что с вами? — воскликнула девочка, испугавшись нервного припадка приятельницы. — Скажите, в чем дело? — И, оттолкнув от себя цаплю, она тоже расплакалась.
— Я… я… ревную тебя! — проговорила, всхлипывая, Пепси, вытирая глаза платком. — Это глупо, я знаю, но что же мне делать?.. Мне не хочется, чтобы ты ходила к ним…
— Перестаньте, Пепси! Перестаньте! — уговаривала ее леди Джен. — Я люблю вас гораздо больше, чем Диану. Мне только хочется учиться музыке! Я буду стараться хорошо играть, но вас никогда, никогда не разлюблю!
— Я не хочу, чтобы ты меня разлюбила! Не хочу, чтобы кто-нибудь был тебе ближе, чем я! — кричала Пепси, покраснев и двигаясь на своем стуле в страшном возбуждении.
— Пепси, неужели вы на меня сердитесь? О, не сердитесь, прошу вас! Я не буду учиться музыке! Пепси, дорогая моя, хотите, я подарю вам цаплю! — И, говоря это, малютка старалась обнять своего друга за шею.
Последнее доказательство самоотверженности леди Джен так тронуло Пепси, и беспокойство ее точно рукой сняло.
— Крошка моя бесценная! — восклицала она, обнимая девочку и целуя ее. — Какая ты добрая, кроткая! А я-то злая эгоистка! Диана хочет тебе добра, а я отговариваю! Не заслуживаю я твоей любви, моя душечка! С моей стороны это низко — лишать тебя счастья!
