чтобы я не скакала на уроках во всю прыть. Поэтому двухметровый бетонный забор, вставший стеной на моем пути к спасению, был для меня не более чем досадным недоразумением — я его даже не заметила, он лишь мелькнул где-то далеко внизу и сразу же скрылся за горизонтом. Опустившись на тротуаре по ту сторону забора, я увидела впереди покрытые ночным мраком жилые дома и помчалась туда, где не было ни ада, ни урок, ни вил…
Рассвет застал меня в заброшенном холодном подвале, куда я забралась ночью, прячась от урок. Не знаю, гнались они за мной или нет, но только я до того устала и чувствовала себя такой разбитой и голодной, что незаметно для себя уснула прямо на грязном цементном полу. Организм требовал отдыха, и он его получил. Бодрая и посвежевшая, ободранная и замызганная, я вылезла из вонючего подвала навстречу утреннему солнцу и, распугав своим видом идущих мимо в школу малолеток, пошла со двора ловить какого- нибудь сумасшедшего частника, ибо нормальный такую мымру в машину никогда не посадит. Я надеялась, что не встречу по дороге никого из чертей, потому что теперь у меня не было желания драться с ними. Я бы их просто убила от злости за свою испорченную внешность. Но школа, где бандиты построили себе ад на земле, находилась на другом конце микрорайона, и я беспрепятственно добралась до оживлённого шоссе. У меня даже не было желания узнать, где я нахожусь, в голове была только одна мысль: поскорее добраться до ванной и Валентининой стряпни. Сумочка моя вместе с пистолетом Родиона, а также туфли — все осталось в аду. Но я не переживала, потому что знала, что ещё вернусь туда, чтобы разогнать этот вертеп к чёртовой бабушке, и тогда заберу свои вещи. И босс мне в этом обязательно поможет. До чего же все-таки повезло мне с начальником, думала я, идя босиком вдоль дороги и провожая тоскливым взглядом удирающие от меня машины. Ведь любой другой на его месте уже давно бы уволил строптивую секретаршу, постоянно влипающую в какие-то истории, а Родион терпит. Мало того, он ещё и зарплату исправно за это платит и мою долю не забывает указывать в общем квартальном балансе, который я сама же ему и сую под нос на подпись. Ему самому нет цены, а терпению его нет предела. Золото, а не босс…
Наконец, когда я уже поняла, что придётся идти домой пешком, а это будь здоров, пилить через всю Москву, на окраине которой я находилась, около меня остановилась машина. Сама, ибо руку я уже давно опустила. Она тихонько подъехала сзади и остановилась передо мной. И не просто машина, а последней модели «БМВ» серебристого цвета. Наверное, мотор заглох у бедняги, подумала я и прошла дальше. Но стекло в окне опустилось, и молодое симпатичное лицо мужского пола с вежливой улыбкой сказало:
— Вас подвезти?
Я оглянулась, рядом больше никого не было.
— У меня нет денег, — жалобно проскулила я.
— Какая мелочь. — Он распахнул заднюю дверцу. — Садитесь. Правда, там немного грязно…
— Какая мелочь, — улыбнулась я, опуская свои извалянные в грязи джинсы на нежную бахрому чистого зеленого ковра, постеленного вместо чехла.
В машине было двое. Амбал водитель, одетый в хороший костюм, и рядом с ним пассажир — тот самый, вежливый и улыбчивый, тоже в дорогом костюме, но подороже, чем у амбала.
— Меня зовут Игорь, — сказал он опять же с улыбкой, повернувшись ко мне. — А вас?
У меня ёкнуло сердце. Господи, неужели это и есть тот самый Игорь, из-за которого я столько натерпелась?! Вроде все сходится: и богат, и телохранитель есть, и имя то же…
— Мария, — улыбнулась я, чувствуя дрожь в коленках. — А почему мы не едем?
— Но вы ещё не сказали куда, — напомнил он, разворачиваясь ко мне всем корпусом. — А впрочем, это и неважно.
С этими словами он поднял из-за спинки сиденья руку, и я увидела в ней газовый баллончик. Струя газа ударила мне в лицо, и я потеряла сознание. Все, опять приехали…
Вообще-то, если нормальному человеку брызнуть в лицо хорошую дозу нервно-паралитического газа, то он может и умереть запросто, не то что сознание потерять. К тому же в закрытом помещении. За последние несколько часов я дважды подвергалась газовой атаке, не имея противогаза или каких-нибудь других средств защиты, и вполне уже могла рассчитывать на вечные тишину и покой. Но, видно, не судьба. Проклятый организм — я опять очнулась.
И первое, что увидела, был небольшой плакат, на котором ровными красными буквами значилось: «Где деньги, стерва?!»
Плакат был прикреплён к потолку над большой двуспальной кроватью, на которой я лежала под шёлковым покрывалом, одетая в чистую ажурную ночную сорочку. Может, это уже саван? Скосив глаза по сторонам, я увидела просторную спальню с дорогой мебелью и полное отсутствие людей. Я была не связана, все спокойно, и, если бы не плакат на потолке, я подумала бы, что больше мне ничего не угрожает. Может, из ада я теперь попала в рай?
Устав от неразрешимых загадок, я в изнеможении закрыла глаза и притворилась спящей. «Господи, это когда-нибудь кончится?» — сто раз спросила я себя, прежде чем успокоиться. И в сотый раз сама себе ответила: нет, не кончится, пока не отдашь им какие-то деньги. Может, упросить босса, пусть поделится с ними нашей полугодовой прибылью, скрытой от налогов? Никаких других денег я никогда не видела и даже не знала, где они находятся. А то бы давно сказала, чтобы оставили меня в покое. И потом, почему дёргают именно меня, а не эту мымру Лену и её мамашу? У меня что, на лбу написано, будто я знаю, где деньги? И почему сам Игорь (если, конечно, в машине был муж Лены) спрашивает у незнакомой девушки о деньгах, которые сам же и увёл у бандитов? А если это не тот Игорь, тогда кто?
Где-то послышались приглушённые голоса. Они приближались. Голоса были тихими и незнакомыми, кроме одного — вежливого и приятного, он-то и заманил меня в «БМВ».
— Ну что, долго ещё? — спросил искуситель.
— Ещё с полчасика, может, чуть больше, — ответила женщина. — Вы слишком сильно брызнули.
Она подошла, мягкие руки начали искать мой пульс. Я тут же почти убрала сердцебиение, оставив совсем чуть-чуть.
— Да, ещё без сознания, — констатировала она.
— А не спит? — спросил незнакомый.
— Нет, пульс едва прослушивается.
— А не умрёт? — заволновался вежливый.
— Кто её знает, после такой дозы, — вздохнула та.
— Если верить Сатане, — уверенно проговорил другой мужской голос, — то иприт, зарин и заман ей можно внутривенно делать и она выживет все равно.
— Ну уж, скажете, внутривенно, — возмущённо проговорила женщина. — От такого сразу умирают. А так, Вадим Петрович, мы её всю вымыли, вычистили, как вы сказали. В сорочку одели, плакатик вон нарисовали. Нравится?
— М-да, ничего плакатик, — сказал мой знакомый. — Только восклицательный знак можно было и не ставить.
Ага, никакой он не муж Лены. Значит, только внимание моё отвлекал, чтобы половчее в лицо брызнуть. Но как же он узнал, что это именно я иду по дороге? Ещё одна загадка…
— Ничего, для пущей убедительности сойдёт — проворчал незнакомый. — Очнётся, глаза откроет и сразу бац — и в дамки! — Он тихонько загоготал. — Психологическая пытка, называется. Ладно, Любовь Борисовна, вы идите, а нам с Вадимом поболтать нужно. Если она очнётся, мы вас позовём.
Женщина ушла.
— Кто же она такая на самом деле? — услышала я прямо над собой голос незнакомого. — Наших двоих замочила, всю банду Сатаны разогнала. Кто теперь наркоту продавать будет?
— Других полно. Главное, найти эту партию и деньги вернуть. Ну Игоречек, ну удружил подонок! — усмехнулся вежливый Вадим. — Вот ты, Рома, думал когда-нибудь, что он сможет нас так кинуть?
Я услышала чирканье зажигалки, короткий вдох, и слова Ромы донеслись до меня уже вместе с запахом сигареты с марихуаной:
— Если бы думал, Вадик, то этого гнуса давно бы черви в земле жрали.
— Вот и я говорю — странно все это.
— Ничего странного. Это жена, сучка, его с панталыку сбила. А детективов они, видать, в долю взяли, чтобы те им план разработали. Хорошо, мы сразу среагировали и босса пришили, а то бы сейчас ещё и за ним гонялись. — Он тяжко вздохнул.
